Какой будет новая российская идентичность

Встречаясь на прошлой неделе с правозащитниками Северного Кавказа, Дмитрий Медведев, в частности, заговорил о необходимости создания «полноценной российской идентичности, которая бы включала в себя все наши народы»: «Задача именно в том, чтобы создать новую российскую идентичность. Если мы ее не сможем создать, то тогда судьба нашей страны очень печальна».

С одной стороны, понятно локальное измерение этой задачи: необходимо избежать этнической вражды, противопоставления народов – а такие риски сильнее всего сейчас именно на Северном Кавказе, они являются частью проблем, мешающих нормальному развитию региона. С другой стороны, речь идет о судьбе всей страны и термин «новая российская идентичность» вполне может претендовать на глобальное значение сродни пресловутой «национальной идее».

Социальная идентичность – это осознание своей принадлежности к тем или иным социальным группам и общностям. Президент говорит о коллективной самоидентификации россиян как нации, о национальной идентичности. Кризис национальной идентичности испытывают многие страны, например Франция, в которой усилился конфликт между коренным населением и потомками иммигрантов из мусульманских стран. Что касается России, то у нас целый комплекс проблем самоидентификации, вызванный как наследием СССР, так и последствиями его распада, сменой экономической модели, кризисами и т. п.

Дмитрию Медведеву не нравятся, например, «широко распространенные в обществе патерналистские настроения <...> безынициативность, <...> взяточничество, воровство, умственная и душевная лень, пьянство...» (из статьи «Россия, вперед!»). Ему хочется построить «настоящую Россию – современную, устремленную в будущее молодую нацию, которая займет достойные позиции в мировом разделении труда» (из послания Федеральному собранию 2009 г.).

Разговоры о национальной идентичности, историческая рефлексия – это все приятно, но нужно, чтобы они подкреплялись политикой.

Национальная идентичность может быть этнической и гражданской. Вряд ли в таком многонациональном государстве можно говорить об общей этнической идентификации. Социологи говорят, что этническое самосознание русских (составляющих около 80% населения) довольно слабо, националистические идеи сегодня близки 11–15% русских.

Построение гражданской нации подразумевает, что жители страны любой национальности, вероисповедания и т. п. осознают себя полноценными гражданами со своими правами и обязанностями. Такие граждане имеют реальные возможности участия в политической и экономической жизни страны и осознают свою личную и коллективную ответственность за то, что в стране происходит. Исследования показывают, что по сравнению с жителями других государств россияне гораздо меньше идентифицируют себя со страной, регионом и городом (селом). Гордость же за Россию у большинства связана с достижениями элиты, к которым россияне причастны как зрители или болельщики, а не как активные участники. Для построения полноценной гражданской нации необходим не только рост гражданского самосознания снизу, но и эффективные государственные институты. Ряд последовательных мер в налоговой, миграционной, антикоррупционной политике уже способны дать толчок позитивной энергии граждан.

Но есть серьезные риски. Слабая этническая самоидентификация русских всегда была связана с сильными мессианскими настроениями и убежденностью в особом пути развития страны. «Назначение русского человека есть бесспорно всеевропейское и всемирное», – писал Достоевский. Мы довольно часто хотим научить весь мир, как правильно жить, или наоборот – изолироваться от всего мира, чтобы не мешал нам правильно жить. Для первого сейчас явно недостаточно ресурсов. Второе рождает негативную идентификацию по принципу «кругом враги».

В определенной степени мессианство было частью официальной идеологии и в Российской империи, и в СССР. Оба проекта провалились. Возможно, мессианство не надо связывать с государственным строительством.