Это наша первая колонка в 10-х гг. Нулевые годы стали belle epoque для России. Высокие цены на нефть и экономические реформы первого срока Владимира Путина (налоговая реформа, дебюрократизация, принятие Земельного кодекса, консервативная макроэкономическая политика и др.) привели к декаде беспрецедентного роста (в среднем 7% с 1999-го по 2008-й). Быстрый экономический рост улучшил благосостояние не только самой богатой части населения, но и среднего россиянина. Реальные доходы в этот период выросли в 2,5 раза, реальные зарплаты – более чем в три раза. Безработица упала вдвое – с 13,9% в 1999 г. до 6,3% в 2008-м. Уровень бедности (доля бедных домохозяйств в общем количестве домохозяйств) снизился с 29% в 1999 г. до 13% в 2008 г.
Состояние российской экономики в следующие 10 лет будет зависеть от того, какие уроки российское правительство извлекло из кризиса. Станут ли эти выводы толчком к проведению экономических реформ, без которых Россию ждет «сценарий 70–80» – период застоя и потерянного десятилетия роста?
Выученные уроки
Урок 1. Система управления страной и экономикой, созданная в нулевые годы, достаточно совершенна, чтобы противостоять даже значительному экономическому кризису. Другими словами, ничего кардинально менять не надо. Вертикаль власти и экономическая политика работают – может быть, и не очень эффективно, но вполне достойно. А все значительные изменения, например ускоренные экономические и тем более административные и политические реформы, вредны.
Согласиться ли с этим выводом? Судите сами. В целом борьба с кризисом была успешной. Но лозунги 2008 г. – использовать кризис для реструктуризации экономики – были в 2009 г. забыты. Правительство сосредоточилось на сохранении статус-кво («стабильности»). Мы не против стабильности. Реструктуризация экономики не означает, что необходимо забыть о социальных расходах. Напротив, надо переориентировать расходы с поддержки неэффективных предприятий на поддержку пострадавших от кризиса и социально уязвимых россиян – как это сделали многие другие страны.
Но кризис показал и то, что российская экономика – как и 10 лет назад – существенно зависит от цен на нефть и от мировой экономики. В этом смысле разговоры о диверсификации и повышении конкурентоспособности несырьевых секторов так и остались разговорами. Кризис показал и то, что необходимо повысить качество и скорость принятия и реализации решений в госаппарате. В то время как осенью 2008 г. власти действовали быстро и решительно, в 2009 г. реакция властей была существенно более медленной, чем в других странах. Первый план антикризисных мер был сформулирован в начале апреля 2009 г., а конкретный план был опубликован лишь в июне.
Урок 2. Создание резервов – хорошая идея.
Мы согласны с этим выводом. Вспомним докризисный период, когда идея создания резервов подвергалась частой критике. После кризиса не только экономистам, но и многим представителям власти стала понятна важность резервов как подушки безопасности. Если бы не накопленные резервы, кризис привел бы к намного более тяжелым последствиям для экономики и, возможно, к социальным и политическим потрясениям.
Урок 3. Цены на нефть не могут оставаться низкими долгое время. Если есть резервы, всегда можно переждать период низких цен на нефть. А период низких цен на нефть, как правило, краткосрочен.
С этим выводом мы не согласны. Если бы нынешний мировой кризис продлился дольше, цены на нефть не восстановились бы так быстро. Вспомним, например, как осенью 2008 г. многие экономисты и политики во всем мире считали, что этот кризис может быть настолько же глубоким и продолжительным, как Великая депрессия. Если бы не энергичная реакция правительств группы двадцати, то кризис продлился бы дольше. В этом случае цены на нефть вряд ли бы выросли. Кроме того, восстановление мировой экономики после кризиса будет скорее всего медленным, так что вряд ли стоит ожидать дальнейшего роста цен на нефть.
Урок 4. Государственные банки – хорошая идея. Стимулы антикризисной политики (снижение налогов или повышение госрасходов) работают слишком медленно. А вот государственные банки могут стимулировать экономику намного быстрее.
Мы не согласны с этим. Действительно, государственные банки могут практически моментально увеличить кредитование экономики по приказу правительства. Но кредитование по приказу – это и потери налогоплательщиков, и снижение стимулов к реструктуризации. Поэтому после кризиса необходимо сокращать доминирование госбанков в экономике. Огромное количество экономических исследований показывает, что государственные предприятия (в том числе и банки) намного менее эффективны, чем частные. Частные банки менее подвержены давлению со стороны государства при кредитовании и более эффективно управляют рисками.
Стоит вспомнить и Японию 1990-х. Экономическая политика в этой стране, так же как и в России сейчас, была направлена на поддержку предприятий при помощи банков. Такая поддержка создала огромное количество компаний-зомби. Экономические исследования доказывают, что именно зомби привели к существенному замедлению роста – «потерянному десятилетию» в Японии.
Невыученные уроки
Другими словами, кризис показал политической элите, что если (1) сохранять статус-кво и не расшатывать лодку, (2) создавать резервы, (3) сохранить высокий уровень участия государства в банковской системе, (4) надеяться на высокие цены на нефть, то никакие кризисы нынешней системе не страшны. Зачем проводить значительные экономические реформы, когда и так все в порядке?
Мы считаем, что российское правительство должно было извлечь два других важных урока из кризиса. Первый в том, что проблемы, унаследованные после 10 лет экономического роста, чрезвычайно серьезны и чуть не привели к полному коллапсу экономики во время кризиса. Из-за недостатка экономических реформ Россия по-прежнему зависима от цен на нефть. А коррупция, неэффективность госаппарата и госкомпаний, монополизация и негибкость экономики не позволяет государству эффективно бороться с кризисом. Второй урок в том, что кризис так и не стал толчком для проведения экономических реформ.
Сценарий 70–80
Что ждет российскую экономику? Наиболее вероятный вариант развития событий – это «сценарий 70–80». Без значительных экономических реформ 10-е гг. станут новым периодом брежневского застоя с ценами на нефть в $70–80, вяло растущей экономикой – как в 70–80-е гг. прошлого века – и с рейтингами политиков на уровне 70–80%. Если цены на нефть останутся высокими, у элит не будет стимулов проводить реструктуризацию экономики и создавать политические и экономические институты, способствующие долгосрочному экономическому росту. В этом случае на смену идеологии «суверенной демократии» и экономики быстрого нефтяного роста нулевых годов приходит не идеология модернизации и кардинальных реформ, а идеология застойного «сценария 70–80». Россия не сможет сократить отставание от развитых стран. В худшем случае Россия повторит судьбу СССР, а в лучшем – через 10 лет мы будем опять обсуждать те же самые вопросы: необходимость модернизации и диверсификации экономики, борьбы с коррупцией и извлечения уроков из очередного кризиса.