От редакции: Порядок имен
Улица, названная в честь Александра Солженицына, появится в Москве уже в начале будущего года. Распоряжение о переименовании Большой Коммунистической улицы Юрий Лужков подписал 12 августа, вчера его текст появился на сайте столичной мэрии. Переименование подчеркивает победу автора «Архипелага ГУЛАГ» и «Одного дня Ивана Денисовича» над идеологией, с которой он боролся.
Нет сомнений в необходимости увековечить имя Солженицына. Можно, наверное, и изменить столичный закон «О наименовании территориальных единиц, улиц и станций метрополитена города Москвы», по которому присваивать имена видных общественных деятелей можно не раньше чем через 10 лет после их смерти и только новым улицам. Но есть и еще один важный вопрос: должна ли память быть последовательной? Улицы, площади и другие географические объекты пережили в ХХ в. три большие волны переименований: в 1920-е гг., после разоблачения Сталина и, наконец, в 90-е гг. Тем не менее многие названия советской эпохи сохранены. Отчасти причина в неблагозвучности прежних топонимов: Дзержинск в Нижегородской области до революции назывался Растяпино, Радищевские улицы в Москве – Болвановками. Иногда новое и старое парадоксально соседствуют. Улица Сергия Радонежского выходит к метро «Площадь Ильича». А улица Солженицына окажется посреди топонимического Советского Союза – она начинается у метро «Марксистская» и будет соседствовать с одноименной улицей и Товарищеским переулком (здесь же рядом находился и переименованный недавно Коммунистический тупик).
Разумеется, многие деятели советской эпохи – академик Петр Капица, Юрий Гагарин и маршал Георгий Жуков заслуживают имени на карте. Но в Москве сохраняются улицы, названные именами инициаторов террора – председателя ОГПУ Вячеслава Менжинского и исполнителей: чекиста-садиста Георгия Атарбекова (он залил кровью Ставрополье – малую родину Солженицына), палача тамбовского восстания Михаила Тухачевского и цареубийцы Петра Войкова (против переименования Войковских проездов и одноименного метро мэрия почему-то возражает). Вероятно, топонимическая неразбериха отражает противоречивость исторического сознания россиян.