Зеленый свет всему зеленому

Мы проводили исследование, как глобальные и отечественные компании внедряют в России практики устойчивого развития. И сравнили с тем, как локализуют крупные международные компании свою повестку в России, чтобы выделить какие-то барьеры и вообще посмотреть, в какой степени применима международная повестка в России. Были найдены темы, которые актуальны и на международном уровне, и на уровне России. Например, [экологически] ответственные продукты, цепочки поставок, энергоэффективность, темы взаимодействия с местными сообществами.

Также мы нашли темы, которые очень релевантны на международном уровне, но менее релевантны в России: например, гендерное равенство и права человека.

Конечно, в этом плане есть различия, связанные со спецификой России, отечественного бизнеса, нашей бизнес-среды. Но есть и определенные барьеры, которые препятствуют внедрению практик устойчивого развития. В среднем в России от глобальных программ устойчивого развития – около 47%.

По результатам общения с бизнесом мы выделили три группы барьеров: инфраструктурные, институциональные и информационные.

Инфраструктурные – это все, что связано с кадрами и дефицитом физической инфраструктуры для внедрения практик устойчивого развития. Институциональные – это развитость институтов, сертификация, нормативно-правовая база, взаимодействие с некоммерческим сектором. Информационные – к ним мы относим долгосрочное планирование и информированность потребителей.

Кажется, что при таком количестве барьеров сложно вообще что-либо делать. Действительно сложно, но есть большое количество интересных кейсов, которые показывают, что зачастую работа в условиях этих барьеров позволяет создавать те самые уникальные конкурентные преимущества.

Иностранцам есть чему поучиться

Приведу несколько примеров. Например, с точки зрения дефицита инфраструктуры. Очень часто мы слышим, что бизнес не может использовать альтернативные источники генерации, поскольку у нас централизованная система и если мы не ставим собственные солнечные батареи или другие источники, то это не работает. В октябре 2018 г. «Юнилевер» и «Фортум» (российская «дочка» финской Fortum, владеет тремя солнечными электростанциями совокупной установленной мощностью 35 МВт, по результатам конкурсного отбора имеет право на строительство еще 115,6 МВт. – «Ведомости») заключили соглашение, по которому «Юнилевер» будет закупать электроэнергию у «Фортума». То есть создается прецедент, что компания платит за альтернативные источники энергии и может уже таким образом управлять долей альтернативных источников в своей системе поставок.

Другие примеры, связанные с инфраструктурой, можно увидеть именно на опыте российского бизнеса – у таких крупных компаний, как «Северсталь», «Норильский никель», госкорпорация «Росатом», которые исторически связаны с городами. Как сказали коллеги из «Росатома», некоторые их предприятия появлялись раньше, чем города, в которых они сегодня работают. Поэтому повестки устойчивого развития городов и развития инфраструктуры очень плотно связаны. Бизнес изначально видит себя как часть города и, безусловно, заинтересован в устойчивом развитии, в хорошей среде. И здесь по такого рода задачам, по развитию социальной инфраструктуры, мне кажется, есть чему поучиться и зарубежным компаниям.

Потребители разделяют ценности

Посмотрим на информированность потребителей и дефицит партнеров среди некоммерческого сектора. Некоторое время назад казалось, что некоммерческий сектор – это какие-то достаточно агрессивные зеленые, главная задача которых – критиковать бизнес. Разумеется, есть и такие случаи. Но очень много классных кейсов в социальной и экологической сферах, в просвещении потребителей, когда бизнес и некоммерческий сектор могут делать вместе хорошие проекты.

Приведу два примера. Коллеги из «Кока-колы» реализовали проект «Разделяй с нами», направленный на раздельный сбор отходов. В нем приняло участие чуть менее 1 млн человек в 50 российских городах, огромное количество вузов, школ. Было собрано 66 000 т отходов. Проект осуществлялся совместно с представителями некоммерческого сектора – движением ЭКА [ЭКА! Зеленое движение России] и другими партнерами. С точки зрения бизнеса это вопросы экологической ответственности и вопросы реализации проектов по расширенной ответственности производителя. Это очень классный бизнес-кейс, когда социальные экологические задачи совмещаются с бизнес-задачами.

Второй пример – совместный проект IKEA и фонда «Второе дыхание». В магазинах IKEA поставили боксы и запустили акцию по сбору текстиля. За три месяца в акции приняло участие 35 000 человек. То есть потребители готовы участвовать, готовы откликаться. По данным коллег из IKEA, в России есть большой запрос на проекты такого рода.

Зеленые облигации

Сейчас идет очень плотная работа государственных органов власти, бизнеса и некоммерческого сектора. Началась она лет пять назад с отдельных разговоров про то, что этот рынок растет, развивается зеленое финансирование, зеленые облигации, социальные облигации, а в России пока ничего нет.

И вот в декабре 2018 г. состоялся первый выпуск зеленых облигаций. В работе по его подготовке участвовали и органы государственной власти, и экспертное сообщество, и коллеги из Всемирного фонда дикой природы. (В декабре 2018 г. ООО «Ресурсосбережение ХМАО» завершило размещение на Московской бирже выпуска облигаций серии 01 в количестве 1,1 млн шт. общей номинальной стоимостью 1,1 млрд руб. Выпуск облигаций согласно Независимому заключению о выпуске зеленых облигаций (Green Bond Second Opinion) от рейтингового агентства Rating-Agentur Expert RA GmbH полностью соответствует Принципам зеленых облигаций (Green Bond Principles 2018). – «Ведомости».) И эта история развивается. Минпромторг обещал выделять средства на финансирование процентных ставок по такого рода проектам. В этом году на Московской бирже ожидается открытие секции зеленых облигаций.

Текст подготовлен по материалам «Национального форума по устойчивому развитию», проведенного 22 мая 2019 г. газетой «Ведомости» при поддержке Национальной сети Глобального договора ООН в России