Время для экспорта

Еще в конце 90-х Россия была нетто-импортером почти по всем видам сельскохозяйственной продукции и даже речи о самообеспечении не шло. Так, доля импорта в потреблении курятины достигала 70%, свинины – 40%, говядины – 40–45%, по данным Национальной мясной ассоциации. О поддержке сельского хозяйства бизнес мог только мечтать – чиновники, не скрывая, называли отрасль черной дырой. «В свое время казалось, что проблемы в сельском хозяйстве будут существовать чуть ли не вечно. Мы знаем <...> как обижались наши сельхозпроизводители, когда о сельском хозяйстве говорили как о некой черной дыре, куда, сколько денег ни давай, все равно результата никакого нет», – вспоминал несколько лет назад президент России Владимир Путин об отношении в те времена к агросектору.

Точкой невозврата стал дефолт 1998 г.: импортная продукция подорожала в разы, у отечественных сельхозпроизводителей появился шанс – они могли конкурировать если не качеством, то ценой. К тому же спустя год профильное министерство возглавил ныне профильный вице-премьер Алексей Гордеев, ставший впоследствии главным лоббистом российского агропромышленного комплекса. Одной из его первых инициатив на посту руководителя Минсельхоза стало субсидирование сельхозпроизводителей и полное списание им долгов. В одночасье все проблемы решить не удалось, но лед тронулся – государство обратило внимание на аграриев. В АПК стал вкладываться даже непрофильный бизнес.

Процесс пошел

Реальная поддержка отрасли началась с ограничения импорта. Сначала с целью стимулировать собственное производство сахарной свеклы Россия ввела тарифные квоты на сахар-сырец – на его импорт тогда приходилось до 80% внутреннего потребления. Через три года механизм решили распространить на мясо: на импорт мяса птицы, свинины и говядины ввели тарифные квоты – все поставки сверх установленных квот облагались запретительной пошлиной, вспоминает руководитель исполкома Национальной мясной ассоциации Сергей Юшин.

Первую полномасштабную поддержку отрасль получила в 2006 г. с запуском приоритетного национального проекта «Развитие агропромышленного комплекса». У инвесторов появилась возможность получать субсидированные кредиты сроком на восемь лет. Позднее, в 2008 г., нацпроект был преобразован в государственную программу развития сельского хозяйства, она действует по сей день. На ее финансирование в 2018 г. предусмотрено 255,7 млрд руб., по данным Минсельхоза (подробнее см. график на стр. 8).

В 2012 г. животноводам помогла еще одна мера: Россия отменила льготный таможенный тариф для импортеров свинины и птицы из развивающихся стран, в основном Южной Америки. Льготное кредитование без тарифных квот не дало бы нужного эффекта для полноценного развития мясной индустрии, считает Юшин: квоты были несколько ниже потребностей рынка, тем самым обеспечивая приемлемую рентабельность в течение инвестиционного цикла. Небольшой дефицит импорта стал стимулом для наращивания внутреннего производства, поскольку инвестор мог показать банку, что есть перспектива развития рынка, продолжает эксперт.

В результате действия госпрограммы прежде всего в мясную отрасль стали приходить крупные инвесторы. В 2004 г., например, свининой решила заняться группа «Русагро» Вадима Мошковича, на тот момент один из лидеров на рынке сахара и крупный зернотрейдер. Его первый мясной проект в Белгородской области, рассчитанный на производство 60 000 т свинины в год, стоил 3,5 млрд руб. «Это перспективное направление агробизнеса»,– объяснял тогда интерес к животноводству Мошкович. С тех пор агрохолдинг запустил еще несколько свиноводческих проектов в Центральной России, начал строить свинокомплексы в Приморье и по итогам 2017 г. входил в тройку крупнейших производителей свинины с долей рынка 5,4% (207 000 т).

Другой пример – агрохолдинг «Мираторг»: в 2005 г. крупнейший на тот момент импортер мяса тоже увидел перспективу в свиноводстве и приобрел 40% долей в двух белгородских свинокомплексах у французской BelgoFrance. Затем российская компания начала строить и собственные фермы. По итогам 2017 г. «Мираторг» стал крупнейшим производителем свинины в стране с долей рынка 11% (свыше 400 000 т). Кстати, именно благодаря поддержке государства «Мираторг» активно вкладывается в капиталоемкое производство мраморной говядины, что позволило ему стать крупнейшим производителем этого вида мяса (82 000 т).

Когда государство четко обозначило в своих приоритетах сельское хозяйство, АПК заинтересовались даже далекие от отрасли бизнесмены. В 2004 г. партнеры Романа Абрамовича по «Сибнефти» создали ГК «Продо», ныне крупного производителя мясной продукции. Вкладывали в агробизнес и топ-менеджеры «Лукойла», «Газпрома», строительная компания «Интеко» Елены Батуриной и многие другие.

Всего за 15 лет в мясную отрасль, т. е. производство свинины, птицы, говядины, перерабатывающие мощности и проч., вложено более 1 трлн руб., по подсчетам Юшина.

Кстати, ввозные пошлины и квоты на сахар-сырец в 2001–2003 гг. не так быстро, но все же дали плоды: продуктивность отрасли выросла впятеро до 5,5 т сахара с 1 га, а с сезона 2016/17 г. Россия вышла на полное самообеспечение по сахару, замечает ведущий эксперт Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Евгений Иванов. В странах Евразийского экономического союза (ЕАЭС), куда входит и Россия, по-прежнему действуют запретительные пошлины на импорт белого сахара и гибкая пошлина на сахар-сырец. В итоге Россия стала нетто-экспортером по этой продукции: в сезоне 2016/17 г. экспорт белого свекловичного сахара составил 327 000 т, или 5,5% производства (без учета автомобильных поставок в страны ЕАЭС), в 2017/18 г. – уже 497 000 т и 8% соответственно.

Молоко отстает

Сырое молоко и молочная продукция пока остаются одним из тех стратегически важных продуктов, по которым Россия еще не вышла на самообеспечение: собственное производство закрывает лишь 75% потребностей, остальное приходится импортировать – в основном из Белоруссии. Сроки окупаемости молочных проектов пока одни из самых длинных в сельском хозяйстве – 8–10 лет, объясняет руководитель центра экономического прогнозирования Газпромбанка Дарья Снитко, а цены на сырое молоко в России последние пару лет волатильны. Еще одна причина – снижение потребления из-за сокращения реальных располагаемых доходов населения: в 2017 г. оно сократилось до 233 кг на человека – на 1,3% (3 кг) по сравнению с 2016 г. и на 6% (15 кг) по сравнению с 2012 г., пишут аналитики «Союзмолока».

Тем не менее в молочное животноводство продолжают вкладываться крупные инвесторы. Самый большой и быстрорастущий в России молочный агрохолдинг – «Эконива» немецкого бизнесмена Штефана Дюрра. В этом году компания планирует нарастить производство почти на 70% до 500 000 т за счет ввода в эксплуатацию новых молочных комплексов в Калужской, Воронежской, Рязанской, Новосибирской областях. Впечатляющий рост производства молока в компании Дюрр в первую очередь связывает «с беспрецедентной поддержкой молочной отрасли». Компенсация капитальных затрат до 30%, льготные кредиты по ставке до 5%, перечисляет предприниматель.

Правда, пока, по словам Дюрра, производителям не хватает выгодной цены на рынке: летом цена снизилась до 22 руб./кг с учетом НДС, это тянуло вниз весь рынок. Сейчас цена поднялась до 27,5 руб./кг, но для стабильной работы предприятий она должна быть не менее 28 руб., настаивает бизнесмен.

Низкая цена связана с тем, что производителям цельномолочной продукции приходится конкурировать с молокосодержащими продуктами, сделанными с использованием заменителей молочного жира, – они дешевле. Государство прилагает большие усилия в борьбе с фальсификатом, но, видимо, их требуется больше, считает Дюрр, это сделало бы молочную отрасль еще более привлекательной для инвесторов.

Поставки пальмового масла (один из заменителей молочного жира. – «Ведомости») в Россию в 2018 г. выросли на четверть, приводит данные статистики первый замминистра сельского хозяйства Джамбулат Хатуов. В молочной промышленности пока нет должного контроля за недобросовестными переработчиками, выдающими растительные жиры за животные, сетует он. К тому же переработанная молочная продукция не отражается в системе «Меркурий» Россельхознадзора. Для решения проблем фальсификата предложено создать единую информационную систему прослеживаемости пищевой продукции на базе информационной системы Россельхознадзора, добавил представитель Минсельхоза.

Кроме того, с июля 2018 г. производители обязаны указывать информацию об использовании заменителей молочного жира. А вскоре на полках магазинов цельномолочная продукция и продукция с содержанием растительных жиров будут размещаться отдельно – соответствующий проект постановления внесен Минпромторгом в правительство в конце октября, рассказал Хатуов. По его словам, цель на ближайшие пять лет – нарастить производство молока до показателя доктрины продовольственной безопасности: 90%. Задача вполне посильная: ситуация с потреблением в 2018 г. стала улучшаться – впервые за последние годы оно не упадет, а производство товарного молока в России (т. е. продаваемого на переработку) вырастет на 2–3% примерно до 22 млн т, замечает исполнительный директор «Союзмолока» Артем Белов. По его оценкам, если спрос больше не будет сокращаться, производство товарного молока сможет прирастать на 3% ежегодно.

Эмбарго помогло

В августе 2014 г. Россия ограничила импорт продуктов питания из США, ЕС, Австралии, Канады и Норвегии в ответ на санкции этих стран в отношении российских политиков, чиновников, бизнесменов и компаний. Следом, в конце 2014-го – начале 2015 г., случилась девальвация рубля: он подешевел более чем вдвое по отношению к основным мировым валютам. Как ни странно, все это также подстегнуло развитие агросектора – появились новые вызовы. Остро стал вопрос импортозамещения в овощах и фруктах, которые на российские прилавки традиционно попадали из-за границы – из Польши, Голландии, Италии, Испании, Греции.

Инвесторы, причем в основном непрофильные, стали вкладываться прежде всего в овощеводство и садоводство. К концу 2014 г. компания «Агро-инвест» собственников автодилера «Авилон» одной из первых построила 20 га теплиц, где выращивает преимущественно помидоры и огурцы; сейчас площади предприятия разрослись до 80 га. Тогда же в теплицы инвестировал один из основателей телекомоператора «Скартел» (Yota) Сергей Адоньев, а спустя три года продал 80% компании «Технологии тепличного роста» своему партнеру Сергею Рукину. АФК «Система» Владимира Евтушенкова купила агрокомбинат «Южный» площадью 140 га в Карачаево-Черкесии. В теплицы инвестировал и Аркадий Абрамович, сын миллиардера Романа Абрамовича: в 2016 г. он начал проект в Белгородской области на 100 га и планирует построить 300 га теплиц на Дальнем Востоке. Для сравнения: у крупнейшего производителя тепличных овощей «Эко-культура» Александра Рудакова и Андрея Петренко 200 га.

Приходу инвесторов способствовала и появившаяся в декабре 2015 г. мера поддержки в виде компенсации капитальных затрат – сначала до 20%, позже ее размер сократился до 10% затрат в строительство. Всего с 2014 г. в строительство теплиц вложено более 200 млрд руб., по данным Национального плодоовощного союза, а российские аграрии поставляют на внутренний рынок 80–85% огурцов и около 60% помидоров.

Инвесторы проявили интерес и к садоводству. «Волга-групп» миллиардера Геннадия Тимченко в 2014 г. купила долю в производителе яблок «Алма продакшн» с 316 га садов. В 2015 г. крупнейший производитель риса АФГ «Националь» тоже начал выращивать яблоки, агрохолдинг «Степь» Евтушенкова приобрел «Сады Кубани».

С 2013 г. площадь садов в России увеличилась на 16% более чем до 176 000 га, по данным Национального плодоовощного союза. Закладка садов могла бы идти активнее, если изменить систему поддержки, говорит исполнительный директор Национального плодоовощного союза Александр Горкин. Одна из основных мер поддержки по госпрограмме – субсидия на гектар сада, ее размер устанавливает регион и ставки могут разниться, что ставит инвесторов в неравные условия, объясняет эксперт.

Кроме того, в большинстве регионов для выполнения показателя госпрограммы по закладке площадей средства выделяются без учета степени интенсивности сада и привязки к валовому сбору продукции, продолжает он, в итоге инвесторам выгоднее закладывать низкоинтенсивные сады с низкой урожайностью и качеством продукции. Средняя урожайность в России составляет 11 т/га – в 1,5 раза ниже среднемировой, а более чем из 170 000 га многолетних насаждений плодоносят лишь 90 000 га, по данным Национального плодоовощного союза, урожайность же высокоинтенсивных садов – 60–80 т/га. Необходимо перенести поддержку из «единой субсидии» в погектарную с дифференцированием ставки субсидий для низко- и высокоинтенсивных садов, а также равным процентом возмещения капитальных затрат, считает Горкин. Союз намерен отправить такие предложения в Минсельхоз, обещает он.

Амбициозные цели

Майскими указами президент Путин в том числе поставил задачу к 2024 г. увеличить экспорт в 2,2 раза до $45 млрд. Минфин пообещал дополнительно выделить на эти цели 350 млрд руб. В действительности цифра может быть еще выше – на 13 ноября поддержка запланирована в размере 406,8 млрд руб., уточнил представитель Минсельхоза. И это дополнительно к деньгам, выделяемым по госпрограмме. Кстати, ее финансирование на 2019 г. с учетом средств, выделяемых в том числе по национальному проекту «Международная кооперация и экспорт», вырастет на 19% до 303,6 млрд руб., по данным министерства.

Больше всего в 2024 г. на экспорт должно поставляться зерна – его отгрузки планируется увеличить в 1,5 раза до $11,4 млрд по сравнению с 2017 г. Эта цель крайне амбициозна, считает гендиректор ИКАРа Дмитрий Рылько: Россия уже крупнейший поставщик пшеницы в мире и лидирует с долей более 50% на своих основных рынках – в Турции, Египте, Судане, Йемене, Южной Африке, поэтому существенно нарастить поставки будет сложно. Хотя в текущем сезоне большими рынками стали Вьетнам (1,2 млн т) и Индонезия (около 400 000 т), последняя выросла в значительной мере из-за неурожаев в Австралии, ее основном поставщике пшеницы, замечает Рылько, другие крупные рынки, как Бразилия, практически недоступны из-за высокой стоимости логистики.

Россия может нарастить экспорт зерновых существеннее – в 2 раза и больше, полагает директор аналитического центра «Совэкон» Андрей Сизов. По его мнению, в тоннах отгрузки могут увеличиться как за счет традиционных рынков, чему будет способствовать рост населения в этих странах, так и за счет новых рынков – Алжира, Саудовской Аравии. Правда, пока местные фитосанитарные требования к импортным зерновым не позволяют войти туда российским поставщикам, оговаривается эксперт, но Россельхознадзор сейчас работает над их снятием. Представители Россельхознадзора и российских экспортеров встречались с фитосанитарными ведомствами Алжира и Саудовской Аравии, подтверждает представитель Россельхознадзора Юлия Мелано, решено направить пробные партии для ознакомления иностранных служб с качеством российского зерна, сейчас экспортеры их формируют.

Нарастить обороты в деньгах поможет и ожидаемый рост мировых цен на зерно в ближайшие годы, добавляет Сизов. Рынок, куда мы можем продавать российское зерно, колоссальный, главное – выйти на постоянное производство, замечает член совета директоров «Русагротранса» (крупнейший оператор зерновозов) Олег Рогачев.

Сырья не хватает

Вторым по значимости экспортным товаром останется масложировая продукция: по планам Минсельхоза ее поставки должны вырасти в 2,8 раза к 2024 г. до $8,6 млрд. По данным Минсельхоза, по итогам совещания представители масложировой отрасли в конце сентября подтвердили готовность наращивать экспорт, сообщало ранее ведомство, для этого им необходимо льготное инвестиционное и оборотное кредитование, дополнительные портовые мощности, субсидирование транспортных расходов, обеспечение необходимого масличного сырья. Часть мер, например льготное кредитование и субсидирование транспортных расходов, предусмотрены действующей госпрограммой и зарекомендовали себя, напоминает исполнительный директор Масложирового союза Михаил Мальцев.

Для существенного увеличения экспорта масличных и растительных масел в России пока слабая инфраструктура, замечает Рылько: есть только один терминал в Тамани, принадлежащий компании «Эфко». Для увеличения экспорта необходимо расширять поставки из глубоководных портов, добавляет он. Строительство портовых мощностей и обеспечение сырьевой базы федеральным проектом «Экспорт продукции АПК» пока не предусмотрены, сетует Мальцев. Минсельхоз готов поддержать и при необходимости усилить указанные меры поддержки, заверил его представитель.

Но, наращивая экспорт, России придется жестко конкурировать с Украиной, отмечает Рылько: в текущем сезоне совокупный урожай двух стран может достичь рекордных 27,2 млн т в весе после доработки. Мировые цены на подсолнечное масло уже обвалились: с начала сентября – на 9% до нынешних около $640/т, самый низкий показатель почти за 10 лет, что существенно снизило рентабельность аграриев, указывает эксперт.

Нерешенным остается и вопрос нехватки сырья для перерабатывающих предприятий, замечает Мальцев. Ставка пошлины на экспорт масличных снижена с 20 до 0% по сое и до 6,5% по подсолнечнику и рапсу в связи с выполнением обязательств России при вступлении в ВТО. Теперь экспортировать семечку выгоднее, чем масло, и сырье уходит на экспорт, а российские предприятия недозагружены, заключает Мальцев. Если ситуацию исправить, например отказавшись от нулевого НДС для семян масличных, отправляемых на экспорт, то это позволит загрузить российские предприятия, которые в итоге могли бы экспортировать продукцию с большей добавленной стоимостью, рассуждает эксперт.

Мясная дилемма

Заметнее всего должны вырасти экспортные продажи мясной и молочной продукции – в 4,4 раза до $2,8 млрд к 2024 г. Но здесь поставки за рубеж, включая СНГ, пока невелики: молочной продукции на $300 млн и мяса и мясопродуктов на $500 млн, по данным отраслевых объединений. Экспорт должен стать новым толчком к инвестициям и наращиванию производства в этих подотраслях, замечает Юшин из Национальной мясной ассоциации. Развитие экспорта поможет производителям: они не будут так сильно зависеть от колебаний спроса в России, согласен Белов из «Союзмолока».

7 ноября Россия подписала соглашение с Китаем о взаимном открытии рынков мороженого мяса птицы и молочной продукции. Этой новости российские производители птицы ждали много лет – наконец у них появился реальный шаг наладить поставки этих продуктов на один из самых многообещающих рынков. Китай действительно перспективный рынок, подтверждает Юшин. С 2005 г. он закрыт для российского мяса из-за болезней животных – гриппа птиц и африканской чумы свиней.

Теперь сторонам предстоит согласовать списки аккредитованных предприятий, уточнила Мелано из Россельхознадзора, после этого российский бизнес начнет договариваться с китайскими партнерами непосредственно о поставках. Первые отгрузки могут состояться до конца 2018 г., считает Мелано.

Правда, чтобы выполнить цели, поставленные государством по экспорту мяса, нужно решить вопросы с ветеринарией: ключевые рынки для мяса закрыты из-за болезней животных, напоминает Юшин. По данным Россельхознадзора, с начала 2018 г. по конец октября зарегистрировано 108 вспышек африканской чумы свиней и 81 вспышка птичьего гриппа. Одной из причин постоянных вспышек заболеваний, мешающих открытию экспортных рынков, Россельхознадзор неоднократно называл неэффективную работу региональных ветеринарных служб – они подчиняются региональным властям. 30 марта 2018 г. Путин поручил наделить Россельхознадзор полномочиями в области ветеринарии в регионах, а также проработать передачу с регионального на федеральный уровень полномочий в ветеринарном надзоре. Проект соответствующего федерального закона находится на межведомственном согласовании, сказал представитель Минсельхоза.

Независимо от качества производимого продукта, выгодной цены и проч. слабая ветеринарная служба и неблагоприятная эпизоотическая обстановка ставят под вопрос открытие новых платежеспособных и наиболее перспективных рынков, уверен Юшин. От решения этого важнейшего вопроса зависит не только экспортный потенциал России, но и само сохранение созданной практически с нуля отрасли животноводства, резюмирует он.

Конфеты с молоком

Вопрос же об экспорте российской молочной продукции никогда не стоял, поэтому государство попросту не занималось этой темой, напоминает Белов. По данным ФТС, из молочных продуктов Россия в существенных объемах отправляет за границу только мороженое – почти на $20 млн, или 53% в экспортных продажах (без учета СНГ). Однако Белов видит большие перспективы и у других молочных продуктов: сыров, сухого молока, сухой сыворотки, йогуртов, десертов на основе молока и др. К 2024 г. экспорт молочной продукции может достичь $800 млн – в традиционное СНГ и дальнее зарубежье: Китай и страны Юго-Восточной Азии, считает эксперт.

Большая надежда на кондитерскую промышленность, замечает первый зампредседателя правления Россельхозбанка Ирина Жачкина. С ней согласен Рылько: кондитерские изделия, а также фасованные растительные масла, мороженое действительно могут быть востребованы за рубежом.

Хотя Россия рассчитывает существенно нарастить поставки за границу пищевой и переработанной продукции с высокой добавленной стоимостью – с $3,4 млрд до $8,6 млрд, – ее доля в деньгах не превысит 20% к 2024 г., даже по подсчетам самого Минсельхоза. В ближайшие годы стоит рассчитывать прежде всего на экспорт сырья (зерно и масличные), а также продукцию минимальной переработки (мука, замороженное рыбное филе, масло наливом), считает Рылько: налаженных связей нет, а продвижение готовой брендированной продукции «крайне сложная история».