Unlimited – обязательная часть программы ярмарки Art Basel

Если галерейная часть Art Basel напоминает огромный музей современного искусства, где стоимость каждого экспоната становится известной по требованию, то Unlimited представляется некоммерческой выставкой буквально больших вещей. Здесь собраны очень эффектные работы и сохранены очевидные принципы ярмарки: делать ставку на надежные, бесспорные имена, разбавляя их новыми, показывать вещи с хорошей историей рядом с еще не виденными и поднимать зрителям настроение. После просмотра Unlimited невозможно не понять, насколько грандиозно современное искусство. Размер, все знают, имеет значение и производит впечатление.

На Unlimited внимание сосредоточено на художниках, их имена главные, хотя на этикетках стоит и название галереи (или двух-трех галерей), которая эти работы предоставила, с указанием номера занимаемого стенда в основной части ярмарки как места прописки.

Гвоздь программы здесь незабываемая инсталляция знаменитой японки Тихару Сиоты, состоящая из великого множества подвешенных чемоданов, образующих подобие лестницы в небо. Или водопад, если изменить ракурс восприятия. Иногда чемоданы дергаются, возможно колеблемые воздушными потоками или благодаря внутренним моторчикам – мнения зрителей здесь расходятся, – словно зовут в дорогу. Сами по себе чемоданы старые, но благодаря количеству образуют мощную и слегка ироническую метафору повальной склонности к перемене мест в надежде на перемену участи. Самый знаменитый китайский и просто очень знаменитый художник Ай Вейвей как раз мастер больших форм, его «Белый дом» – китайская беседка-пагода, чьи колонны опираются на прозрачные шары, – формальная и красивая, но совсем холодная вещь.

Принято повторять, что основное достоинство базельской ярмарки – стабильность, а она, бывает, и приедается. Трейси Эмин, как всегда, пишет неоном странные высказывания, в ранней работе Кристо что-то загораживал-закрывал, Аниш Капур окрасил в невозможно фиалковый цвет какие-то странные формы, а Джеймс Таррелл показал новую завораживающую световую иллюзию, но на этот раз в нее нельзя войти. Профессиональная публика – завсегдатаи выставок и биеннале это и подобное не раз видели, но не устали радоваться, например, новому – красочному – фильму Уильяма Кентриджа или роскошному занавесу Эль Анацуи, сотканному из блестящего мусора.

Ярко и свежо смотрятся большие, декоративные, ритмичные и совершенно серьезные картины Фрэнка Стеллы и Джеймса Розенквиста, созданные в 70–80-х. Значительно старомоднее выглядит большой деревянный человечек с головой-помидором Пола Маккарти, хотя он всего лишь 1994 года рождения и комически злой, – видимо, игрушечные формы быстро устаревают. Не новая, но не всем известная и блестящая работа фотографа Лори Симмонс – фильм «Музыка сожаления» десятилетней давности. Формально здесь эксперимент по соединению человека и предмета, если можно так назвать марионетку. В главной роли гениально солирует Мэрил Стрип. Она так чувствительно поет деревянному возлюбленному нежнейшие песни в романтических ситуациях (на сеновале, на катке, в ресторане), что на его месте живой мужчина тут же сбежал бы или женился. Актриса очевидно издевается над своей героиней и дистанцируется от нее, но заставляет зрителей восхищаться ее безумием.

Базель