В последнее время все чаще обсуждается Арктика, ее нефтегазовый и транспортный потенциал. То одно, то другое ведомство называет Арктику мировым центром притяжения бизнеса, и может сложиться превратное впечатление, что это новый Клондайк. Что же в Арктике миф, а что – реальность? «Ни для кого не секрет, что Арктика постепенно превращается в один из мировых центров добычи углеводородов и мощный узел международных транспортных коммуникаций», – говорил недавно Сергей Шойгу.
Россия – мировой лидер по сжиганию попутного нефтяного газа. По данным Всемирного банка, за 2011 г. было сожжено 37,4 млрд кубометров ценного сырья. Согласно исследованию WWF России, в 2013 г. в стране сжигалось около 20,5% попутного газа. Лидеры по низкому уровню использования попутного газа – те же компании, которые пытаются развивать шельфовые проекты в Арктике: «Роснефть» и «Газпром нефть».
Главный и самый опасный миф о нефтегазовой отрасли заключается в том, что без арктической нефти ей грозит глубокий кризис. Но, по данным Роснедр, около 96% доказанных запасов нефти в стране находятся на суше, так что добычу можно развивать и не притрагиваясь к арктическому шельфу. Проблема нефтегазовой отрасли не в нехватке новых месторождений, а в варварской добыче углеводородов. Коэффициент извлечения нефти (КИН) в России весьма далек от среднемировых показателей, тем более от лидеров отрасли. Инвестиции в повышение эффективности добычи на существующих месторождениях на суше имеют колоссальный потенциал: увеличение КИН с сегодняшних 38% до вполне скромных по мировым меркам 42% позволит, по словам руководителя Роснедр Александра Попова, дополнительно добывать 30 млн т нефти в год.
Еще одна застарелая проблема отрасли – колоссальные потери нефти при добыче и транспортировке. Так, разлив нефти в Республике Коми в 1994 г. вошел в Книгу рекордов Гиннесса как самый крупный на суше: тогда из дырявых нефтепроводов вылилось как минимум 100 000 т. В стране до сих пор отсутствует достоверная информация о том, сколько нефти ежегодно теряется. По расчетам WWF (2014 г.) – не менее 430 000 т. Это примерно в 1,5 раза больше, чем было отгружено с платформы «Приразломная» в 2014 г. Тем временем инвестиции в «Приразломную» уже составили 120 млрд руб. и продолжают расти. Если бы аналогичные суммы пошли на замену изношенных трубопроводов, то и природа была бы в безопасности, и страна получила бы дополнительную нефть. Однако на все мероприятия по экологической безопасности, например, компания «Газпром нефть» выделила в 2013 г. лишь 6 млрд руб.
Добыча углеводородов в Арктике – это крайне сложное, рискованное и дорогое удовольствие. Сегодня нет эффективных и испытанных технологий борьбы с нефтеразливами в ледовых условиях, и, что бы ни говорили нефтяники о своей подготовленности, с крупным разливом быстро и эффективно справиться не получится. Неспроста в США запрещено бурение на арктическом шельфе в ледовый сезон. Моделирование нефтеразлива для платформы «Приразломная» показало, что под угрозой окажутся особо охраняемые природные территории: государственный заповедник Ненецкий и заказник Вайгач, места обитания белого медведя, атлантического моржа, гренландского тюленя, не говоря уже о многих видах птиц и рыб.
Обсуждение развития Арктического региона однобоко рассматривает его потенциал с точки зрения добычи углеводородов и развития транспорта. Но Арктика богата и возобновляемыми биоресурсами. Здесь возникает важный конфликт: добыча и транспортировка нефти – источник угроз для рыболовства. В Арктике есть два отличных примера ответственного отношения к биологическим ресурсам: разведка и добыча углеводородов запрещена вокруг Лофотенских островов в Норвегии (пока временно), а Бристольский залив на Аляске в 2014 г. получил постоянную защиту от углеводородной гонки. Оба региона богаты рыбой, Бристольский залив за счет этого генерирует доход в $4,1–5,4 млрд ежегодно. Любая деятельность в Арктике, особенно нефтегазодобыча, требует серьезной предварительной работы. Учитывая, что задача защиты окружающей среды закреплена в соглашении о готовности к ликвидации нефтеразливов в Арктике, подписанном всеми арктическими странами, эта предварительная работа, на наш взгляд, должна включать следующее.
Первое. Необходимо усовершенствовать законодательство – общественность должна получить возможность участия в обсуждении экологически рискованных проектов в Арктике; приоритетность проектов для господдержки тоже должна быть предметом общественной и экспертной дискуссии, а не кулуарных договоренностей нефтегазовых компаний с правительством.
Второе. Нужно повысить экологические стандарты нефтедобывающих компаний. Прежде чем осваивать арктические богатства, они должны научиться максимально эффективно ликвидировать последствия нефтеразливов. Пока представители отрасли стремятся сэкономить за счет снижения экологических требований к проектам.
Третье. Необходимо создать систему комплексного управления морепользованием в Арктике. Нефтедобыча, судоходство и рыболовство в регионе не должны мешать друг другу, поэтому требуется правильное планирование их деятельности. И если подходы к территориальному управлению и планированию достаточно серьезно описаны, то управление на море должно быть как минимум столь же скрупулезным.
Четвертое. Нужно создать национальный компенсационный фонд для борьбы с нефтеразливами. В случае разлива получение денег на ликвидацию последствий от компании-виновника потребует больших временных затрат, а ситуация требует немедленного вмешательства. Это решит ситуацию с ликвидацией «бесхозных» разливов, какой произошел, например, в декабре 2014 г. в Туапсе.
Пятое. Надо создать сеть морских охраняемых районов и акваторий. Новый статус позволит защитить наиболее ценные и уязвимые экосистемы морской Арктики.
В рамках ежегодной акции Всемирного фонда дикой природы «Час Земли» в 2015 г. началась кампания по сбору подписей под обращением к президенту России с просьбой объявить мораторий на освоение новых месторождений нефти на шельфе Арктики сроком на 10 лет. Эта передышка позволит реализовать и природоохранные требования.
Авторы – руководитель программы по экологической политике ТЭК WWF Россия; руководитель программы «Зеленая экономика»