53 млн фрилансеров было в США в прошлом году

Сара Горовиц – очень востребованный человек. Она основатель профсоюза фрилансеров, в ее записной книжке контакты 250 000 профессионалов в разных областях. Политики и исследовательские центры буквально осаждают ее. «Похоже, здесь не осталось ни одного фонда, в котором за последние девять месяцев не была проведена лекция о будущем труда», – подшучивает она.

Началось все с роста гигномики (gig economy – термин для модели, в которой люди работают фрилансерами от контракта к контракту), рассказывает она. Потом вопрос обострило развитие краудсорсинговых ресурсов вроде TaskRabbit и Fiverr, где люди предлагают свои услуги для разовых работ – от уборки по дому до производства видеоролика (такая услуга называется gig; это слово имеет много переводов, в том числе двуколка и одноразовый ангажемент у музыкантов). «Люди оправданно заволновались, когда увидели, какая конкуренция на этих сайтах идет за заказы [в области цены и условий]», – говорит Горовиц.

Борец со стажем

Пятидесятидвухлетняя Горовиц выросла и живет в Бруклине, в доме, где о правах рабочих говорили чуть ли не каждый день. Ее дед со стороны отца был вице-президентом знаменитого межнационального профсоюза дамских портных (этот профсоюз производителей женской и детской одежды, основанный в 1900 г., прославился забастовками в 1909–1910 гг., в 1995 г. слился с объединенным профсоюзом рабочих швейной и текстильной промышленности, образовав UNITE – профсоюз работников швейных и текстильных отраслей промышленности). Отец был юристом этого союза.

Училась она в квакерских школах, где узнала, «как набраться смелости, чтобы защищать свои убеждения, и свободно мыслить». Изучив трудовое законодательство, с 18 лет Горовиц трудилась в интересах рабочих. «У меня традиционное для профсоюза мышление», – говорит она. Затем она сама стала фрилансером-юристом и познала и выгоды этой работы, и ее зависимость от внешних обстоятельств. В итоге Горовиц пришла к выводу, что нужно создавать новую форму профсоюза, не связанного с одной индустрией.

Случай и система

Сложно привести какие-либо исторические выкладки, так как статистика по фрилансерам собиралась весьма нерегулярно. Тем не менее данные свидетельствуют, что поколение Y, родившееся в промежуток между началом 1980-х и 2000 г., куда более склонно к фрилансу, нежели их отцы: 38% против 32%.

Несмотря на опыт профсоюзной борьбы, Горовиц не расстраивается, что эпоха «большой работы», как она называет 40-часовой труд на компанию, подходит к концу. Во фрилансерах таится огромный потенциал, верит она: «Они учат нас тому, как важно завести портфолио заказчиков, – кому как не им понимать необходимость связей». Более того, считает она, их траты куда адекватнее доходам, чем у штатных работников: «Они отнюдь не маньяки-потребители».

Кое-кто сочтет привыкание к жизни фрилансера непростым делом. «Когда 30 лет провел в штате, адаптация весьма болезненна, – рассуждает Горовиц о том, как уход в автономное плавание делает людей свободными. – Зато жизнь становится куда многограннее».

Есть разница в отношении к фрилансерам в США и Европе: в Великобритании их называют precariat (прекариат, нестабильный пролетариат, т. е. люди, живущие в нестабильном, подвешенном состоянии), и по всей Европе хотят снижать долю таких работников. «Тем не менее фриланс – это новая реальность, которая никуда не денется. Вызов в том, чтобы ввести в систему работу от случая к случаю и организовать работников», – считает Горовиц.

В 1995 г. она учредила Working Today – некоммерческую организацию, спонсируемую Фондом Форда и Фондом Роберта Вуда Джонсона. Ее задачей было помочь сформировать политику в отношении фрилансеров и изменений на рынке труда. «Крайне важно было донести идею о новом типе рабочей силы до политиков и других лидеров. Эта работа помогла фрилансерам прийти к осознанию своей идентичности», – рассказывает Горовиц. В 2003 г. на основе этой НКО возник профсоюз фрилансеров.

Все для всех

Профсоюзы с трудом приспосабливаются к распространению фриланса, говорит Горовиц. Это признал даже Филипп Дженнингс, генеральный секретарь международного объединения профсоюзов UNI, в который входит 20 млн человек: «Профсоюзы понимают, что персонал изменяется. Но мы заняты выживанием». А вот Горовиц верит, что рабочее движение потихоньку возрождается. Оптимизм в нее вселяет появление в 1998 г. профсоюза таксистов, а в 2007 г. – домашних работников.

Профсоюз фрилансеров – это модель новой экономики, уверяет она. У него 35 штатных служащих и развитая сеть фрилансеров и партнеров, работающих на контрактной основе.

Самое большое ее разочарование – медлительность, с которой люди не из бизнеса осознают происходящие на рынке труда изменения: «Фрилансеры хорошо понимают, что все больше и больше людей будут работать вне штата. Быстрее всего к этой модели движутся компании Кремниевой долины. Социальные службы и правительство не торопятся».

Приписывать заслуги в технологических инновациях исключительно талантливым предпринимателям – лицемерие, считает она: «Посмотрите на Индию. Она так преуспела в IT благодаря инвестициям в образование. Кремниевой долины не было бы без инвестиций в университеты. Но больше мы не делаем таких вложений. Задача работников – поднять этот вопрос». «И политика изменится, – верит Горовиц. – Больше нет левых или правых. Все открыто для всех».

FT, 12.03.2015, Антон Осипов