Как деятелям культуры удалось отстоять оперу Вагнера
В сферах, не связанных с политикой, требования общества еще могут быть услышаны
Способность общества сплоченно отстаивать свои права пока еще может заставлять власть идти на уступки, если речь не идет о политике.
Вчера мировой суд Новосибирска прекратил административное дело в отношении режиссера оперы «Тангейзер» Тимофея Кулябина и директора Новосибирского оперного театра Бориса Мездрича «за отсутствием события правонарушения». За последние дни в поддержку режиссера высказались многие деятели культуры, в том числе вполне лояльные власти.
Дело было возбуждено прокуратурой по жалобе новосибирского митрополита Тихона, нашедшего в постановке признаки оскорбления религиозных чувств. С лета 2012 г., когда по обвинению в хулиганстве по мотивам религиозной ненависти уголовные сроки получили участницы Pussy Riot, чувства верующих остаются крайне востребованным репрессивным ресурсом. Максимального накала оскорбленные чувства достигли в связи с расстрелом карикатуристов Charlie Hebdo – тогда в Грозном на митинг было собрано 800 000 человек, а в понедельник оскорблением чувств глава Чеченской республики объяснил убийство Бориса Немцова.
Дело «Тангейзера» могло бы фиксировать следующий этап процесса – введение жесткой цензуры в сфере искусства, позволяющей закрыть спектакль на эфемерных основаниях. Этот этап пока не наступил. С одной стороны, это подтверждает негласное правило: в сферах, не связанных напрямую с политикой, громко и внятно высказанные требования могут быть услышаны. Так было в случае с делом Светланы Давыдовой или с возвращением пригородных электричек.
С другой стороны, позиция власти в случае с «Тангейзером» изначально не была определенной.
Новосибирский губернатор Владимир Городецкий заявил, что это «неправильно, когда силовые органы участвуют в оценке нравственных принципов», а глава Синодального информационного отдела РПЦ Владимир Легойда призвал разрешить ситуацию «без судебных приговоров», отметив, что верующим не следует в каждом подобном случае «по собственной инициативе бежать в прокуратуру».
О смене культурной политики, требующей от деятелей искусства лояльности власти, речи не идет. Но определенные степени свободы внутри новой идеологии еще есть, говорит культуролог Даниил Дондурей. В данном случае важно присутствие среди защитников постановки доверенных лиц президента – Олега Табакова, Александра Калягина, Евгения Миронова. Готовность власти слышать деятелей культуры может свидетельствовать о том, что их авторитет еще имеет значение, а значит, действует не строго мобилизационная модель. Готовность же культурного сообщества отстаивать свои права, по словам Дондурея, означает, что честь оказалась важнее страха. Такое уже было в сентябре, когда союз кинематографистов не побоялся выдвинуть на «Оскара» «Левиафан» Звягинцева.
Почти все, кто высказывался в поддержку спектакля, отметили дискуссионность постановки. Но если пространство для дискуссии сожмется до зала суда, места для творчества просто не останется. «Очень не хочется возвращаться во времена, в которые свирепствовала цензура, – пишет Александр Калягин. – Но чтобы этого не произошло, должны быть приложены все наши усилия и усилия самих художников и всего нашего общества».