Почему не надо поставлять Украине летальное оружие

События на Украине часто сравнивают с югославским кризисом начала 1990-х. Общие черты действительно есть. Но когда возникает вопрос, почему после года все более кровавых боев развязка по-прежнему далека, намного важнее увидеть различия между этими двумя кризисами. Тактика Владимира Путина на Украине напоминает действия сербского президента Слободана Милошевича во время распада Югославии. Путинская пропаганда, подпитывающая российский национализм ссылками на Великую Отечественную войну, похожа на кампанию Милошевича, которая раздула антихорватские настроения среди сербов. И Путин, и Милошевич акцентировали внимание на этническом родстве с жителями стран, которые они хотели взять под контроль. А затем вторгались в них под предлогом защиты представителей этой национальности. Оба лидера добивались учреждения самопровозглашенных «республик» внутри другого государства. Опираясь на эти сходства, многие доказывают, что Запад должен применить тот же подход, который положил конец кризису в Югославии: предоставить Украине летальное оружие. Ведь Дейтонские соглашения стали возможны, только когда американцы решили вооружить хорватов и боснийских мусульман.

Но путинская Россия - явно не Сербия Милошевича. Россия - это не примечание в учебниках истории и не балканское мини-государство. Это великая ядерная держава, против которой у Украины, как ее ни вооружай, нет ни шанса на поле боя. Предоставление Украине летального оружия увеличит число жертв, но не заставит Путина пересмотреть свои планы и поддерживать долгосрочный мир. Вдобавок за последние 20 лет геополитический контекст сильно изменился. Во времена войны в Югославии Запад обладал высоким моральным авторитетом и считался непобедимым. Сейчас многие думают, что Запад переживает спад, мировое лидерство Америки все чаще под вопросом. Поэтому Ангела Меркель права, возражая против поставки летального вооружения Украине. Но она ошибается, уверяя, что переговоры с Россией могут привести к долгосрочному соглашению вроде дейтонских: в своей основе эти два конфликта совершенно не похожи.

У Милошевича была ясная стратегия: создать Великую Сербию. Он стремился перекроить границы или добиться автономии для регионов других стран, где сербы составляли большинство. Войну на Балканах удалось закончить, потому что в центре внимания была политическая карта региона. Путину же в стратегическом плане вполне достаточно Крыма. Он не заинтересован в дальнейшей перекройке границ. Его действия не были обусловлены стремлением присоединить и Донбасс (он не имеет для России стратегического значения), пробить сухопутный коридор в Крым или создать замороженный конфликт.

Путин продолжает участвовать в украинском конфликте скорее в воспитательных целях. Это его месседж самодовольному Западу и украинцам, жаждавшим влиться в этот клуб.

Сигнал для Запада: Россия не потерпит интриг у себя под боком. Путин считает, что Запад должен признать территорию бывшего СССР, кроме Балтики, российской сферой интересов. Китай явно отказывается так считать: Средней Азии отведено важное место в экономических планах Си Цзиньпина. Очевидный провал попытки Кремля противостоять этому - упущение в стратегических замыслах Путина. Сигнал для Украины: стране не выжить, по крайней мере в нынешних границах, без российской поддержки. Еще Путин хочет продемонстрировать украинцам, что в реальности Западу они не нужны. Американцы за них бороться не будут, а европейцы не дадут денег, в которых так отчаянно нуждается правительство.

Цели Запада в украинском конфликте тоже скорее педагогические, чем стратегические: показать Путину, что силовая перекройка границ в современной Европе недопустима. Запад надеется, что экономические санкции и военные потери заставят Россию смиренно согласиться со статусом третьестепенной державы. Второй сигнал: любая попытка изменить мировой порядок с США во главе обречена и обойдется недешево. Когда у сторон есть четкая стратегическая цель, они в конце концов признают, что лучше половина пирога, чем ничего. Но когда и те и другие хотят преподать друг другу урок, нет почвы для компромисса, который бы устроил всех. Вот одна из причин, почему с помощью переговоров сейчас можно добиться только частичного и краткосрочного перемирия, а не долгосрочного решения, как в случае войны в Боснии.

Project Syndicate, 25.02.2015, Антон Осипов

Авторы - председатель Center for Liberal Strategies (София) и сотрудник Institute for Human Sciences (Вена); профессор New York University School of Law