Россия может пойти по пути Венесуэлы
Изучение социальных предпочтений россиян показало, что более вероятный сценарий – курс на изоляцию
Два основных сценария для российского общества подготовили эксперты во главе с президентом партнерства «Новый экономический рост» (НЭР) Михаилом Дмитриевым на основании глубинного изучения социальных установок россиян. Эта методика позволила группе Дмитриева сделать ряд неожиданных, но сбывшихся прогнозов - например, в марте 2011 г. предсказать политические протесты. Об основных выводах доклада, который будет представлен на следующей неделе, Дмитриев рассказал на семинаре в Высшей школе экономики.
Урегулирование конфликта с Украиной поможет восстановить экономический рост, и экономическое благополучие россиян постепенно вернется к историческому пику 2012-2013 гг. Установка на выживание перестанет доминировать и снова встанет вопрос развилки, но отрицательный опыт экономического кризиса, последовавшего за внешней экспансией, позволит избежать повторения пройденного, описывает Дмитриев «некий радужный сценарий эволюции общественных настроений».
Однако углубляющиеся в массовом сознании установки на самоизоляцию делают более вероятным второй сценарий, особенно если международный конфликт продолжится, выявили эксперты НЭР: Россия попадает в замкнутый круг. Внешнеполитический конфликт усиливает ориентацию общества на изоляцию от внешнего мира, она ведет к ограничению импорта технологий, компетенций, использования потенциала внешних рынков для развития несырьевых производств, блокируя конкурентоспособность экономики, которая продолжит стагнировать. Без экономического роста не будет расти потребление, что вызовет социальную дестабилизацию и курс на выживание и самоизоляцию вместо развития. Такой замкнутый круг самоухудшающихся событий может длиться десятилетия, говорит Дмитриев.
Это не прогнозы, а сценарии и не значит, что других вариантов нет, подчеркивает он, но данные последних опросов говорят о худшем выборе.
Сорвало с якорей
Российское общество долго было очень бедным и совсем недолго - довольно обеспеченным. Привычка выживать закрепила в массовом сознании традиционалистские ценности: акцент на текущем потреблении - это не развитие, а минимизация рисков, объясняет Дмитриев. Эти ценности создали и закрепили большое число неписаных норм, стереотипов и моделей поведения. Быстрый рост благосостояния сместил приоритеты: если до середины 2000-х в гипотетических «наказах президенту и правительству» россияне требовали роста зарплат, пенсий и снижения инфляции и тарифов ЖКХ, то затем возобладали образование, культура, здравоохранение. К 2013 г. ВВП на душу населения достиг исторического пика - 46% от США, разрыв со странами ОЭСР в считанные годы сократился вдвое, а по многим потребительским позициям даже в провинции превзошел уровень развитых стран. Например, количество автомобилей на 1000 населения в Екатеринбурге или Ростове-на-Дону больше, чем в Париже, Лондоне и Хельсинки.
Накопленный потребительский ресурс сместил приоритеты с текущего выживания на развитие, а традиционалистские ценности - на модернизационные. Но если старые нормы и модели поведения потеряли актуальность, то новые еще не закрепились в традициях, нормах поведения и институтах. «Это как если бы корабль, стоявший в гавани, порывом ветра сорвало с якорей», - сравнивает Дмитриев, результатом стал «целый калейдоскоп ценностей» и радикальных изменений массового мнения, что порождает конфликты, метания из модернизации к традиционализму - подобное происходит, например, и на Ближнем Востоке, где общества также достигли и уровня жизни, и возможностей, которые выталкивают их за пределы рамок традиционного поведения.
Неустойчивый спрос на модернизацию внезапно был удовлетворен территориально: присоединение Крыма и внешняя политика в целом заменила людям гражданскую и личную самореализацию. Патриотизм и возрождение гордости за исторические достижения и новый вес страны на мировой арене представляют собой ценности верхнего уровня по отношению к проблемам текущего потребления, объясняет Дмитриев. И в то же время «возрождение великой державы» - не модернизационная, а традиционалистская ценность.
Однако менее чем за год внешняя политика России в сознании россиян из предмета гордости превратилась в фактор страха и угрозы, выяснили эксперты НЭР. А девальвация стала столь же значимым событием, как присоединение Крыма, только с отрицательным эффектом (см. врез).
Ощущение опасности проявилось в появлении «внешнего врага» - менее чем за год доля негативно относящихся к США возросла с 20 до 82%. От врага надо защищаться - тут не до развития: страх толкает россиян обратно к оборонительной позиции, к минимизации рисков, тот же вектор у кризисных экономических настроений. «Все вернулось на круги своя - к началу 2000-х гг.», - заключает Дмитриев.
Долго эксплуатировать образ внешнего врага не получится. Пока его формирование способствовало переключению социальной агрессии изнутри (мигранты, чиновники) вовне. Однако усиление экономической нестабильности, вероятнее всего, приведет к разворачиванию агрессии вовнутрь, предупреждает Дмитриев.
Мельчают звери
Психологи попросили россиян ответить, с каким животным ассоциировалась Россия и президент Владимир Путин в начале и конце 2014 г. В тестировании участвовало около 170 человек из Москвы, Владимира и Гусь-Хрустального (столица, небольшой город и депрессивный). Более чем у 60% животные, с которыми ассоциируется образ и России, и Путина, к концу года уменьшились в размерах: например, был медведь, а стал ежик. Суммировав вес названных зверей, психологи выяснили, что международный статус России похудел более чем на треть, а президента - почти наполовину. Наполовину обесценился и рубль: подсознательно вес страны и ее лидера снизился под влиянием ослабления ее экономических позиций. Прямые опросы этого не выявили, говорит Дмитриев, но зреющее в подсознании может проявиться в реальности совсем неожиданно, призывает он не отмахиваться от проективных методик. В 2013 г. эксперты таким же способом выявили подсознательное усиление акцента россиян на патриотизм, но не придали этому большого значения, признал он, а ведь, вызрев, именно этот вопрос в 2014 г. стал доминирующей силой.
Россию зациклило
Пока Россия повторяет путь последних шести лет, начавшийся в 2008 г. войной с Грузией и взлетом политических рейтингов. Затем последовали кризис, волна протестов, падение рейтингов. С восстановлением экономического роста протесты утихли, а рейтинги стабилизировались, пока не начался конфликт с Украиной и взлет политических рейтингов, а затем снова кризис.
Экономические настроения населения ухудшаются: индекс потребительской уверенности Росстата в IV квартале рухнул более чем вдвое - до пятилетнего минимума. В прошлый кризис это дало всплеск протестов с лагом примерно в год: в 2010 г. МВД зарегистрировало около 34 000 протестов с экономическими требованиями - это 75% всех протестов за 2009-2011 гг. Скорее всего, с учетом высокой склонности населения к протестам «в стиле 1990-х» - с требованиями улучшить уровень жизни и методами типа перекрытия трасс - ситуация повторится, ожидает Дмитриев, напоминая, что не было случаев, чтобы при ухудшении экономики не падали политические рейтинги.
В кризис 2009 г. доходы населения не падали, а даже росли; теперь их спад уже начался и будет расширяться. На первый план для населения снова выходят вопросы выживания, как в 1990-х - начале 2000-х гг., а не ценности более высокого порядка, питавшие политические протесты 2011-2012 гг.: люди будут требовать зарплат и занятости, а не гражданских свобод. Вероятность политических протестов Дмитриев считает минимальной еще и потому, что под влиянием событий на Украине население резко ухудшило отношение к прошлым митингам: в сознании россиян майдан оказался прочно связан с последовавшей войной.
Попытка консервации системы ценностей на «домодернизированном» уровне - изоляция, минимизация рисков и угроз - блокирует развитие и не обеспечит экономического роста: это сценарий Венесуэлы. Отсутствие роста рано или поздно приведет к серьезнейшему напряжению в обществе и утрате политического контроля - это пример Ирана, где неудовлетворенность текущими темпами развития экономики завершилась демократическими выборами и коррекцией политического и экономического курса, сравнивает Дмитриев.