Ферручио Феррагамо: Персона - Ферручио Феррагамо, президент группы Salvatore Ferragamo

Штаб-квартира обувной компании Salvatore Ferragamo расположена в замке «Спини-Ферони» XIII в.. Пройти мимо и не обратить на этот замок внимания просто невозможно: стены залов с высокими потолками украшены богатыми коврами и живописными полотнами. Это одна из достопримечательностей Флоренции, и посетители центрального офиса неизменно замолкают, сраженные его величием.

Однако Ферручио Феррагамо, президент группы и первый сын звездного обувщика Сальваторе Феррагамо, помнит, как 50 лет назад здесь царила совсем другая атмосфера - гораздо менее пышная и не в пример более шумная.

«Когда я был маленький, в соседней комнате сапожники делали туфли, - говорит он, наклонив голову в направлении одного из богато украшенных помещений. - Я помню этот приятный звук. Это уникальный звук деревянной колодки, покрытой кожей, по которой стучит молоток. Это очень музыкально, и это остается в крови».

Кровь для семьи Феррагамо имеет не меньшее значение. Обувь и кровные узы сделали их «клан», как любят выражаться члены семьи, одной из самых известных в мире бизнес-династий.

«Когда отец ушел, мы думали, что все кончено»

Бренд Salvatore Ferragamo, прославившийся своими балетками с накладками в виде бантов, в прошлом году показал выручку 1,3 млрд евро и по состоянию на декабрь 2013 г. имел 620 магазинов по всему миру. Треть акций компании торгуется на Миланской фондовой бирже, остальные акции распределены между более чем 70 наследниками неаполитанского обувщика, который сделал туфли своего производства модными в Голливуде 1920-х гг., когда ему самому едва исполнилось 20.

Мало кто может сравниться с основателем династии по части стремительного взлета из грязи в князи. К 1927 г., когда Сальваторе Феррагамо вернулся из Америки в Италию, он уже был настолько знаменит благодаря своей мягкой и стильной обуви, что позже такие звезды, как Джуди Гарленд, Мерилин Монро и Софи Лорен, записывались к нему на персональную примерку. Он даже был в состоянии купить замок «Спини-Ферони», который поначалу сдавал в аренду поэтажно, чтобы иметь средства на оплату коммунальных услуг.

Ферручио Феррагамо говорит, что в детстве его всегда впечатляло, когда он слышал, что «отец ожидает Одри Хепберн или королеву какой-нибудь страны».

Но история Феррагамо - это не только легенда мира моды. Это еще и пример того, как второе, третье и четвертое поколения основателя компании объединяются, чтобы перенести талант их предка в глобальный бизнес.

Когда Сальваторе Феррагамо скончался - внезапно и безвременно - в 1960 г., он был знаменит благодаря таким изобретениям, как пробковая танкетка и каблуки-шпильки на стальной основе, но его компания производила всего 80 пар обуви в день. Его вдова Ванда Миллетти в 38 лет осталась с шестью детьми в возрасте от 17 до 2 лет. Ферручио Феррагамо в ту пору было 14, и он вспоминает этот период как трагический: «Это был кризис для компании. В нем [Сальваторе Феррагамо] воплощался творческий дух дома, это была компания одного человека. Когда он ушел, мы думали, что все кончено. Но вместо этого, я считаю, мы стали сильнее. Трагедия сплотила нас».

«Моя мать - я не знаю, как ей это удалось, - нашла в себе много энергии. А поскольку мы делали не только обувь, но и детей, в конце концов мы превратились в очень большую компанию», - добавляет он.

69-летний Феррагамо связывает успех компании с инновациями отца, который получил более 350 патентов на дизайн обуви (в архивах модного дома хранится 14 000 эскизов туфель различных стилей), и с группой «верных» внешних менеджеров. Бизнес семьи Феррагамо сейчас включает в себя как женскую и мужскую обувь, так и одежду, сумки, очки, шарфы и галстуки.

Но мой собеседник признает, что центральной фигурой бизнеса остается его мать, которая является движущей силой для всей семьи. В разговоре Феррагамо, который, несмотря на свой царственный вид, ведет беседу очень мягко, часто ссылается на нее. «Она была вторым первопроходцем», - говорит президент компании. Когда Salvatore Ferragamo провела биржевое размещение трети своих акций на Миланской фондовой бирже в июле 2011 г., Ферручио Феррагамо сбежал со сцены в торговом зале, чтобы обнять мать, утирающую слезы от гордости за достижения своего семейства.

По настоянию синьоры Ванды, легендарной предводительницы клана Феррагамо, которой сейчас 93 года, все члены семьи получают одинаковую зарплату и владеют равными пакетами акций компании.

Ферручио Феррагамо поначалу считал, что это несправедливо: «Ведь на мне лежит больше ответственности». Но в конце концов он осознал, что четкие правила помогают компании процветать.

«Мы хотим избежать ситуации, когда кто-то может украсть или отнять компанию»

Эти правила распространились в третьем поколении - в тот период, когда согласно исследованиям по менеджменту большинство семейных династий начинает угасать. Только трем членам третьего поколения семьи Феррагамо позволили работать в бизнесе - и то лишь при условии, что они докажут свою подготовленность и квалификацию.

«Мы ввели эти правила, потому что видели множество примеров, когда без них семейные компании разваливаются и распродаются, - объясняет он. - Я всегда говорю своим детям с самого раннего возраста, что я ставлю на первое место интересы компании, а не их сиюминутные интересы. Потому что, действуя в интересах компании, я работаю в их интересах. А если я буду ставить на первое место их интересы, я развалю компанию».

Микеле Норса, который ранее работал на другую семейную компанию - Marzotto, был назначен генеральным директором Salvatore Ferragamo в 2006 г., чтобы провести подготовку к биржевому размещению акций группы. Привлечение топ-менеджера со стороны было частью долгосрочного стратегического плана. Акции Salvatore Ferragamo удвоились в цене с момента включения в листинг в 2011 г.

Холдинговая компания, принадлежащая членам второго поколения семьи Феррагамо, владеет 58% акций компании, которая торгуется на бирже. Акции холдинга не подлежат продаже - по крайней мере, пока живо второе поколение, зато все члены семьи вправе продавать акции торгуемой компании.

Тем не менее Ферручио Феррагамо признает, что опыт семей, владеющих брендом Hermes, когда французский производитель предметов роскоши LVMH приобрел 23% акций на бирже без их ведома и согласия, внушает сильное беспокойство. «Мы хотим избежать ситуации, когда кто-то может зайти в компанию, или украсть ее, или отнять», - говорит он.

По мере роста богатства растут и деловые интересы семьи. Ферручио Феррагамо и его брат Массимо, президент Ferragamo в США, владеют обширной недвижимостью в Тоскане - роскошными курортами и винодельнями «Иль-Борро» и «Кастильон-дель-Боско». Каждый год все семейство съезжается в «Иль-Борро», чтобы обсудить вопросы бизнеса.

Американская страсть его отца все еще не угасла в семье. Хотя крупнейшим рынком для марки являются Азия и Дальний Восток, Ферручио Феррагамо говорит, что США (на 5-м месте по продажам в портфеле группы) - «наш второй дом». «Если бы я не жил в Италии, то жил бы в Штатах», - утверждает он. И затем добавляет с улыбкой, что его брат Массимо никогда бы не согласился покинуть Америку ради Италии. «Его дети постоянно спрашивают: «Ну когда же мы поедем домой?» Но он отвечает, что это исключено».

А как насчет детей самого Ферручио? Банкиры полагают, что компания может стать объектом поглощения, когда власть перейдет к следующим поколениям, несмотря на все усилия вдовы и детей Сальваторе Феррагамо оградить семейный бизнес от подобного исхода событий.

Джеймс Феррагамо, один из сыновей-близнецов Ферручио, работает в подразделении женской кожаной продукции и имеет шанс стать представителем третьего поколения в высшем руководстве группы. Хотел бы Ферручио Феррагамо передать свой пост ему? «Если это будет правильно для компании. Если нет, я предпочту, чтобы он был богатым акционером, а не бедным президентом».