Познается в сравнении: Политика выпуска пара
Кремль стремится ограничить право владеть активами за рубежом для отдельных групп граждан, пытается ввести учет граждан с двойным гражданством, ограничивает передвижения россиян, работающих в силовых структурах (в том числе личный состав МВД, ФМС, ФСКН, УФСИН и частично Минобороны). Случайно или нет, но Росстат при этом фиксирует увеличение числа выбывших из Российской Федерации: за январь - апрель 2014 г. выехало на 27 600 человек, или на 72,2%, больше, чем годом ранее, что снизило миграционный прирост населения России на 13 300 человек, или на 24,7%. Чемоданные настроения в некоторых слоях общества вполне ощутимы. Стоит ли нам опасаться появления вокруг страны нового железного занавеса?
Ограничивая выезд своих граждан за границу, любой правитель должен хорошо подумать, ведь эмиграция может быть полезной стране. Она позволяет избавиться от избыточной рабочей силы, уменьшить бедность и безработицу, увеличить денежные переводы внутрь страны и снизить политическую нестабильность. С другой стороны, у власти могут быть причины и для ограничения отъезда.
Экономика железного занавеса
Основных экономических причин закрытия границ три. Во-первых, бедность и безработица в стране стимулируют утечку мозгов, которая наносит вред экономике. Другой экономический аргумент связан с низкой плотностью населения, низкими уровнями рождаемости и нехваткой рабочих рук. В-третьих, напоминает политолог из Принстона Карл Буа (Boix, Carles. Democracy and Redistribution, 2003), если основной доход государства формируется за счет немобильных факторов производства, например земли или нефти, власть, как при крепостном праве, может прикрепить население к земле или трубе, ограничив выезд за границу. Однако для обслуживания нефтяной и газовой трубы обычно не требуется много рабочих рук, а сами богатые нефтяные страны, как правило, являются центром притяжения трудовой миграции из других стран. Поэтому в углеводородных державах нехватка рабочих рук редко является проблемой и ограничения выезда менее вероятны.
Однако политические соображения часто превалируют над экономическими. По крайне мере, такая ситуация была характерна для 1980-х. Все страны с самыми закрытыми границами в конце 1980-х гг. были идеологизированными однопартийными системами, в большинстве марксистско-ленинскими (Dowty, Alan. Closed Borders, 1987). Большинство стран с частичным ограничением эмиграции также являлись авторитарными и идеологизированными. Даже страны типа Руанды, ограничивавшие эмиграцию по формально экономическим причинам, также часто отказывали в выдаче паспортов политическим подозреваемым «по соображениям безопасности».
Никола Мирилович (Mirilovic, Nicola. Type, Security and the Politics of Migration, 2011) объясняет, почему именно марксистско-ленинские режимы вводили столь жесткие запреты на выезд за границу. Во-первых, чем жестче режим, тем могущественнее его репрессивный аппарат, необходимый для контроля эмиграции. Во-вторых, коммунистические системы были вынуждены конкурировать с влиятельными внешними противниками - США и их союзниками. Это требовало от коммунистических режимов как создания больших армий, так и контроля за режимом секретности. Для технических разработок требовались серьезные интеллектуальные ресурсы, поэтому коммунистические режимы стремились бороться с утечкой мозгов. Ситуацию усугубляло географическое расположение: близость коммунистических режимов к западным странам физически облегчала миграцию и поэтому требовала дополнительных мер по контролю границ. Еще один фактор эмиграционных ограничений в тоталитарных системах - идеология. Идеология насажденного сверху государственного национализма, когда даже нейтральная позиция воспринимается как предательство, не оставляет места оппозиции. В этой ситуации отток граждан из страны воспринимается как выражение недоверия к режиму и портит имидж власти как в глазах граждан внутри страны, так и в глазах всего мирового сообщества. Кроме того, эмигрировавшие из страны диссиденты могут организовать влиятельное оппозиционное движение вне страны, что впоследствии создаст угрозу выживанию режима. В этом случае автократу выгоднее физически уничтожить оппозицию внутри страны, чем выпускать ее наружу. Власти могут также использовать комбинацию методов, стимулируя отъезд части диссидентов за границу (философский пароход или ранние годы правления Каддафи в постреволюционной Ливии), одновременно расправляясь с инакомыслием внутри страны.
Политика выпуска пара
Однако авторитарные лидеры далеко не всегда заинтересованы в закрытых границах. В 1839 г. путешествовавший по николаевской России маркиз де Кюстин утверждал, что политическая система России не переживет и 20 лет свободного общения с Европой. Однако предсказание де Кюстина не сбылось. Как показывает политолог Иван Крастев (Krastev, Ivan. Paradoxes of the New Authoritarianism, 2011), в России отъезд за границу или эмиграция одновременно оказываются наиболее желаемой и наиболее доступной альтернативой именно для тех категорий россиян, которые больше других недовольны существующей политической системой и представляют наибольшую угрозу для режима. Это граждане, относящиеся к так называемому среднему классу, с высшим образованием, наиболее мобильные и политически активные слои. Для таких людей отъезд оказывается менее затратной альтернативой, чем борьба с режимом внутри страны, на которую нужно тратить время, силы и, возможно, всю свою единственную жизнь. В России, по мысли Крастева, отъезд упрощается слабой национальной идентичностью россиян: зачем пытаться превратить Россию в развитую европейскую страну, если на это может потребоваться вся жизнь, а до центра Европы - рукой подать? В итоге открытые границы позволяют режиму выпустить пар: в стране просто не накапливается необходимый протестный потенциал, поскольку самые пассионарные граждане ее непрерывно покидают.
Опросы подтверждают правоту Крастева: по данным «Левада-центра» за 2011 г., среди «определенно намеренных уехать из страны» россиян ощутимо преобладает доля людей с высшим образованием, а также доля молодых людей, специалистов и независимых предпринимателей. Как подчеркивает «Вестник общественного мнения», из страны уезжают «прежде всего наиболее мобильные, реально и потенциально достижительные группы населения... Что указывает на глубочайшие социально-структурные проблемы социума, на то, что российское общество фактически не модернизируется» («Вестник общественного мнения» № 4 (110) за 2011 г., стр. 56). По данным майского (2014 г.) опроса «Левады», около 2/3 людей с эмиграционными настроениями не одобряют деятельности Владимира Путина. То есть в стране остается в основном традиционалистский и лояльный пропутинский электорат.
Тезис Крастева хорошо иллюстрируется примером Ирана. Хотя с 1978-1979 гг. Иран изолирован от внешнего мира, его границы не были закрыты. Политико-экономическая ситуация в стране привела к высочайшим уровням утечки мозгов из страны. По данным МВФ, в начале 1990-х гг. порядка 15% высокообразованных иранцев покинули страну, в год уезжало по 150 000 человек. В 2009 г. Иран в отчете МВФ возглавил список стран с самыми высокими уровнями утечки мозгов, т. е. стран, откуда ежегодно уезжает 150 000-180 000 высококлассных специалистов (по оценке МВФ, потери равны $50 млрд). Многие иранцы - их, кстати, поняли бы многие россияне - уверены, что утечка мозгов есть результат операции, спланированной ЦРУ с целью подрыва иранской ядерной программы. Тем не менее Иран по-прежнему не закрывает границ, если не считать случаев преследования граждан по политическим или экономическим (например, налоговая задолженность) вопросам. Открытые границы Ирана - это та самая политика по выпусканию оппозиционного пара, обеспечивающая режиму его небывалую устойчивость.
Опыт Ирана свидетельствует, что, пока нефтяные доходы позволяют режиму заливать дефекты системы деньгами, утечка мозгов может продолжаться бесконечно. Если предположить рациональную мотивацию российских властей, то и наш режим, все больше напоминающий иранский, пока не станет сильно ограничивать выезд из страны.