О невидимой России

Поэт апокалиптических катастроф, живописец смерти невинных Дмитрий Черняков вписал свою трактовку в историю «Китежа». В его версии великая опера Римского-Корсакова потеряла свой первоначальный смысл и приобрела новый, более чем современный. Версия Чернякова бродит по Европе, и она не призрак. Названная лучшей постановкой 2013 г., записанная на видео, она с триумфом прошла в Амстердаме и добралась до Барселоны, в дальнейшем ожидается в Милане и Париже.

У композитора всепрощение Февронии вознаграждалось жизнью райской, Черняков забирает ее, град Китеж не возникает ни в каком виде, ни до уничтожения, ни после преображения. Нет милых зверюшек, да и птицы райские превратились в бесприютных пенсионерок. Тени Беслана, многократные весьма брутальные сцены насилия, даже многосекундные автоматные очереди - все это не имеет никакого отношения к музыке. В особенности страдает от этого финал, где контрапунктическое нарастание лейтмотивов, успешно конкурирующее с вагнеровскими поздними опусами, теряет опору в сцене и провисает. С другой стороны, черняковская сценография и работа по свету (Глеб Фильштинский) поражают воображение, это уровень невероятного качества.

Хор Барселонской оперы великолепно справляется с партитурой, темпы дирижера Хосепа Понса традиционные, даже в Сече он оставляет мягкие тембры и кантабильность оркестра на переднем плане.

Феврония (Светлана Игнатович) экономит силы в первом действии и раскрывает свои певческие и актерские способности в последующем по нарастающей. На редкость выровненный голос и внятное сострадание в мимике и телесности ставят ее в центр внимания. Соперничать с ней может лишь Гришка (Дмитрий Головнин), не только бражник, но и предатель и убивец. Их совместная и в конечном счете бесплодная молитва принадлежит к наиболее захватывающим кульминациям постановки. Обращают на себя внимание интенсивно ведущий свою роль баритон Димитрос Тилиакос (Феодор), одаренный дьяконским басом Геннадий Беззубенков (Гусляр).

В целом возникает «Жертвоприношение» наоборот, дачное постчеховское чаепитие в пору тьмы. Россия, куда ты унеслась? Ведущий оперный режиссер не зрит тебя среди видимых и невидимых. Красота упоительная великой музыки, трогающая многажды до слез, держит первые три действия, спасает, в финале режиссер приносит ее в жертву, бьет обухом. Жаль Февронию, жаль Китеж, плач кровавыми слезами не лучшее завершение спектакля.

Барселона