Ли Сянь Лун: «Мы маленькая страна и зависим от международного права», - Ли Сянь Лун, премьер-министр Сингапура

Пока премьер-министр Сингапура устраивается поудобнее, я выкладываю на стол два диктофона: вдруг один откажет? Ли Сянь Лун улыбается: «Не беспокойтесь, если что, АНБ предоставит вам копию записи». Это какая-то еретическая реплика человека, которого я представлял себе воплощенной серьезностью. У премьер-министра репутация интеллектуала-технократа, без всякого намека на легкомысленность. Да он выглядит аскетичнее некуда: высокий, поджарый, седоватый, в темном костюме и при галстуке. Так что больше всего во время нашей трапезы меня удивило, насколько часто Ли смеется.

При обсуждении множества довольно мрачных тем у него вырывается тихий смешок или показывается широкая улыбка, говорим ли мы о японской оккупации Сингапура во время Второй мировой, неудачном вмешательстве Запада в события на Украине, страхе Китая перед сепаратистами или банкротстве Исландии. Но не похоже, что Ли окончательно зачерствел. Скорее это его способ снять напряжение при обсуждении непростых вопросов.

Мы встречаемся в 11 утра на летней террасе лондонского отеля Royal Garden. Рановато для ланча, но только это время смогли выкроить его помощники в насыщенной программе поездки в Европу: саммит по ядерной безопасности в Голландии, речи, встречи с бизнесменами и британским коллегой Дэвидом Кэмероном и как раз после нашей встречи празднование Дня Сингапура в одном из лондонских парков, куда собирались прийти 10 000 экспатов.

По присущей сингапурцам дотошности помощники Ли за несколько дней до встречи прислали мне меню ресторана и попросили выбрать блюда. Мы располагаемся за столиком в углу с видом на Кенсингтон-Гарденс. Солнце бьет в окна. Немедленно нам подают первое блюдо - лосося и мясо краба. Учитывая ранний час, мы оба пьем воду.

Премьер-министром Сингапура Ли стал в 2004 г. в возрасте 52 лет, а до этого методично готовился к этой работе. Он сын первого премьера в истории страны Ли Куан Ю. С молодости свободно говорит как на мандаринском диалекте китайского языка, так и на английском. Как и оба его родителя, учился в Кембридже. В 1974 г. получил диплом с отличием по математике и еще один - по информатике. Более 10 лет посвятил армии Сингапура, дослужился до бригадного генерала и начальника штаба в генштабе. Потом ринулся в политику. С 1984 г. - член парламента и правительства, с 1990 г. - заместитель премьер-министра...

Превратности судьбы его не миновали. Его первая жена скончалась в 1982 г., вскоре после рождения их второго ребенка. Сам он в 1990-х гг. лечился от рака.

В Кембридже его уговаривали продолжить занятия наукой. Привлекала ли его такая судьба? «Это было бы очень мило, - задумчиво произносит Ли. - Но невозможно. Я приехал учиться, а дома у меня свои обязательства». А всегда ли он был уверен, что продолжит семейное дело - политику? «Нет. И это не семейный бизнес», - слышу в ответ и подкалываю, что Ли добился от ряда СМИ, в том числе нашей газеты, извинений и компенсаций за обвинения его семьи в кумовстве.

Его отец часто повторял, что такое небольшое государство, как Сингапур, не может чувствовать себя в безопасности. Сограждан он призывал работать не жалея сил и сохранять бдительность. Когда Сингапур был городом-государством с 5,3 млн жителей, только в 1965 г. против своей воли обретшим независимость от Малайзии, это было понятно. Но с тех пор прошло немало времени, Сингапур наслаждается миром, процветанием и одним из самых больших ВВП на душу населения. Стоит ли сейчас говорить о его шатком положении?

«В общем и целом мы чувствуем себя в большей безопасности, - неодобрительно отзывается Ли. - Одна из наших задач - напоминать людям, что все это благодаря воле, проявляемой народом в течение долгого времени, а ощущение незащищенности может быть очень полезным. Не нужно быть параноиком, но нужно серьезно относиться к рискам». Если сингапурцы взглянут на вопрос с исторической точки зрения, они поймут, что надо оставаться настороже: «Не так много мелких стран смогли просуществовать достаточно долгое время. За исключением разве что Венеции, которая в том или ином виде сохраняла независимость 900 лет».

Один из важнейших способов обеспечить собственную безопасность - поддерживать хорошие отношения с соседями-гигантами. Сингапур - уникум, которого считают близким союзником и Китай, и США. Сингапурцы в самом начале поверили и начали вкладывать деньги в китайское экономическое чудо, а китайские чиновники заимствовали у города-государства экономические и политические идеи. При этом Сингапур предоставляет свои базы флоту США и высказывается за дальнейшее присутствие американских войск в Тихоокеанском регионе. А что по этому поводу думают в Китае? «Им это не нравится, но они входят в положение», - отвечает Ли.

Между тем в регионе растет напряжение, в том числе из-за территориальных споров Китая и Японии. Многие обвиняют в этом Китай, но Ли парирует, что и Япония немало сил тратит на отстаивание, как она считает, «японских национальных интересов», особенно собственной интерпретации истории. «Главный спор разгорается вокруг того, что считать агрессией. Если нет четкого ей определения, то можно ли утверждать, что Япония во время войны была агрессором?» - объясняет Ли.

А как называют действия Японии в Сингапуре, который был оккупирован ею во время войны? Внезапно голос Ли лишается немалой доли невозмутимости. Он наклоняется вперед и повышает тон: «Они пришли в Сингапур, убили не один десяток тысяч жителей, чуть не погиб мой отец. Мой дядя был угнан в плен и так и не вернулся!»

Стиль управления Ли Куан Ю относился к поколению, пережившему кровавые события Второй мировой. Его сын управляет государством людей другого поколения, и методы у него иные. «Мой отец любит повторять: «Взгляни на де Голля, он делал длинные заявления, которые все внимательно выслушивали, или же хранил молчание». Но мир с тех пор изменился», - резюмирует Ли. Поначалу он не собирался появляться в соцсетях: «Но мои коллеги стали пользоваться интернетом, завели аккаунты на Facebook и нашли его довольно полезным инструментом. Уговорили меня попробовать. Это довольно занимательно, при условии что следишь за сохранением баланса и <...> время от времени постишь серьезные сообщения». Как раз утром нашей встречи Ли разместил в сети свое фото восхода над Лондоном.

Окучиванием избирателей, будь то вживую или через Facebook, занимаются все демократические лидеры. Но Сингапур - необычная демократия. Правящая Партия народного действия (ПНД) находится у власти с тех пор, как страна стала самоуправляемым государством в составе Британской империи в 1959 г. Раздаются голоса, что, несмотря на регулярные выборы, Сингапур - однопартийное государство. На выборах в 2011 г. оппозиционные партии поставили рекорд - набрали почти 40% голосов. Но ПНД все равно контролирует 81 из 87 мест в парламенте. Может ли Ли представить себе время, когда ПНД не наберет большинства? «Такое может случиться, - отвечает он. - Не представляю, каким образом, но может». Позже он признается, что ПНД начинает задумываться о возможности, что однажды придется формировать коалиционное правительство: «Может, это будет [иная система, нежели] когда одна команда приходит, а другая уходит, - у нас все посложнее, чем в современной Великобритании».

Официант приносит следующее блюдо. Мы оба заказали рыбу дня, которой оказался палтус. Я сметаю всю тарелку, а вот Ли практически не притрагивается к еде. Мы как раз переходим к обсуждению международного положения. В Европе все озабочены кризисом на Украине - а интересует ли он кого в Сингапуре? «Это не тот вопрос, который завладел вниманием людей, но он важен для нас. Один пост в Facebook я посвятил Украине, и, к моему удивлению, он набрал множество просмотров. Мы маленькая страна и зависим от международного права, договоров и соглашений и святости этих вещей. Если они могут быть запросто отменены или игнорируются, ну тогда мы находимся в серьезной опасности». А ведь территориальная целостность Украины гарантировалась США, Россией и Великобританией, замечает он.

Как же он оценивает реакцию Запада? «Не думаю, что можно сделать что-то большее. Думать надо было до того, как поддерживать протестующих на Майдане». То есть Запад повел себя безответственно? «Полагаю, кое-кто не продумал все последствия. Можно понять их эмоциональную симпатию: вот те, кто разделяет ваши ценности, стремится связать свою судьбу с вашей... полные энтузиазма идеалисты-революционеры, на память сразу приходят «Отверженные». Но сможете ли вы взять ответственность за последствия и, когда дело дойдет до беды, будете ли вы с ними? Да вы просто не сможете, ведь у вас еще столько интересов, которые нужно защищать!»

Мы переходим к десерту. Я смакую малиновое мороженое. А вот шоколадный торт, на который оно положено, кажется мне слишком тяжелым для утренней трапезы. Из меню следует, что Ли принесли фисташковое крем-брюле. Но если честно, оно больше смахивает на миску малины вперемешку с клубникой. В любом случае и к десерту он не притрагивается, как бы заманчиво тот ни выглядел. Я борюсь с искушением зачерпнуть у него пару ягод. Это в любой ситуации был бы ложный шаг. Но тем более не стоит это делать с жителем Сингапура, чье правительство потратило немало сил, пытаясь привить населению хорошие манеры. Десятилетия подряд государство запускает кампании с призывами, например, аккуратно стричься, не толкаться при посадке в вагон и не набирать в тарелку гору еды на шведских столах.

Ли числится в руководителях Сингапурского движения за доброту, стремящегося облагородить поведение людей. Одновременно он выступает за снижение воспитательной роли государства. Когда я спрашиваю, подобрел ли немного народ в его стране, Ли улыбается: «Немного да. Фарватер расширился. Это не значит, что берега исчезли, но для маневра есть куда больше пространства». Но он не считает оскорблением, когда Сингапур называют «государством-нянькой», т. е. страной, забота которой о благополучии граждан может даже нарушать их личную свободу и независимость. «Люди, не желающие жить в государстве-няньке, явно в плену противоречий. С одной стороны, они хотят делать все, что заблагорассудится, и чтобы никто им не мешал. С другой - как только что-то идет не так, они требуют, чтобы их спасали».

К нам подходит официант. Ли заказывает утренний чай - полдень еще не наступил. Я - двойной эспрессо. Мы говорим о Сингапуре как о мировом финансовом центре. Чем больше давление на Швейцарию, тем чаще люди задумываются о Сингапуре как о месте, где можно спокойно хранить деньги. Не заметно ли перетока средств из швейцарских банков? «Я не в курсе, откуда приходят деньги, - неожиданно расплывчато отвечает Ли. - Сектор прайвет-банкинга сильно вырос. Полагаю, что некоторые средства могли прийти и из этого региона».

Ли пора ехать на другой конец Лондона. На прощание я интересуюсь, не тоскует ли он по возможности вести частную жизнь. Помнится, президент США Барак Обама причитал, что не в его власти посетить обыкновенный книжный магазин. «Я не Обама, я хожу в книжные. Люди узнают, подходят, здороваются, фотографируются рядом. Но если бы они притворялись, что не знают меня, я бы расстраивался!».