Опьянение стоимостью $503 млн

Российско-израильский бизнесмен Михаил Черной проиграл дело на $270 млн российско-американскому бизнесмену Александру Гликладу, следует из материалов верховного суда Нью-Йорка. Но заплатить Черному придется $503 млн - к сумме иска начиная с 2004 г. приплюсовывались 9% годовых. Кроме того, суд разрешил истцу требовать с проигравшей стороны оплату услуг адвокатов, следует из решения суда.

Гликлад подал иск в суд на Черного в 2009 г. - российско-американский бизнесмен требовал вернуть $270 млн, которые Черной остался ему должен за продажу 26,37%-ной доли в «Кузбассразрезугле». В доказательство своей правоты Гликлад привел расписку Черного, в которой российско-израильский бизнесмен значился как получатель векселя. Адвокаты Черного тогда заявляли, что подпись на расписке, написанной от руки, бизнесмен поставил по ошибке и не в том месте, будучи в состоянии алкогольного опьянения.

Черной пытался опротестовать саму расписку и подал несколько исков, в которых утверждал не только несостоятельность самого векселя, но и то, что подконтрольная ему компания Nash Investments Ltd. перевела $270 млн на счета двух аффилированных с Гликладом фирм - Vitapoint ltd и Otava, для того чтобы в 1997-1998 гг. финансировать развитие железнодорожного сообщения в России. В ответ на это Гликлад предъявил документы, что вернул указанные средства Черному задолго до того, как появилась расписка.

В материалах суда отмечается, что одним из ключевых аргументов Черного было утверждение, что к моменту составления расписки он уже владел 26,37%-ной долей в компании «Кузбассразрезуголь» через совместное предприятие. Однако представить убедительные документальные доказательства этого утверждения в суде он не смог.

В минувшую пятницу суд признал расписку подлинной, а доводы Черного - несостоятельными. Кроме того, суд нашел несколько противоречий в показаниях самого Черного.

Представитель Черного заявил «Ведомостям», что израильско-российский бизнесмен будет подавать апелляцию на это решение суда с целью доказать, что ничего не должен Гликладу. «Черной финансировал Гликлада, давал ему кредиты, а подпись Черного под этим векселем получена мошенническим путем. Бизнесмен предоставлял суду документы, подтверждающие, что это он давал Гликладу финансирование и кредитовал его, но суд не счел нужным обратить на них внимание, а взял за основу своего решения только один вексель», - говорит представитель Черного.

Фамилия Гликлада однократно фигурирует и в документах, касающихся судебного разбирательства Черного и Олега Дерипаски. Представитель Черного отказался комментировать это. Представители Дерипаски были недоступны.

«На процессе подано 27 ходатайств и шесть обжалований, несмотря на это, удалось добиться победы для клиента», - приводятся слова Гордона Доби, партнера компании Winston & Strawn, отстаивавшей интересы Гликлада в суде. Представители Winston & Strawn не ответили на запросы «Ведомостей».

Бывший банкир Владимир Антонов в 2006 г. пострадал от действий Гликлада, рассказал он «Ведомостям»: «В 2003 г. мы купили у него люксембургскую компанию Incorion Holding Company, которой принадлежали акции Snoras bank. В 2006 г., когда мы вывели банк из тяжелого финансового состояния, обнаружилось, что до продажи Incorion выпустила облигации на $15 млн в пользу компании Otava, которую напрямую контролировал Гликлад». По словам Антонова, эти облигации не были отражены на балансе при продаже: «В итоге нам пришлось заплатить 5 млн евро».

Антонов не смог найти для Гликлада не нарушающих законодательства определений.

Пострадал от Гликлада и Иосиф Кобзон, говорит собеседник «Ведомостей», знакомый с депутатом. В 2004 г. Гликлад начал уголовный процесс против Кобзона и его представителя в Израиле бизнесмена Хаима Бениашвили. В иске Гликлада, поданном в Тель-Авивский окружной суд, отмечалось, что Кобзон и Бениашвили угрожали ему и членам его семьи, шантажировали и распространяли информацию, порочащую его доброе имя. В качестве одного из свидетельств Гликлад представил интервью Кобзона газете «Аргументы и факты» от 15 мая 2002 г.: «Был у меня партнер, которому я доверял как самому себе. Мы вместе работали с 1988 г., пока, как вы выразились, в один прекрасный момент не выяснилось, что нажитое мною за последние 11 лет уже... не мое. У меня увели все - движимое и недвижимое имущество, деньги <...> Не убивать же мне его в самом деле! Хотя, не скрою, при встрече рожу набил бы».

Представитель Кобзона отказался отвечать на вопросы «Ведомостей».