Бывший СССР: Украинский фактор на постсоветском пространстве
Нет сомнений в том, что смена власти на Украине в результате кровопролитного внутриполитического конфликта и последовавший за ней «крымский кризис» в международных отношениях будут иметь огромные последствия и для постсоветского пространства. И не только в смысле повышенного внимания к обеспечению территориальной целостности в политике расположенных здесь стран. Возможно, постсоветское пространство оказалось на пороге самых сильных изменений почти за четверть века его существования.
Уже сейчас в прессе появляется немало прогнозов, как поведут себя в новой ситуации те или иные государства этого обширного региона. Если суммировать их, то сказанное вкратце можно свести к следующему. Те, страны, что уже приняли решение о смене вектора с постсоветского на европейский (Молдова, Грузия), лишь ускорят свое движение в избранном направлении. Очевидно, что в том же направлении станет двигаться и Украина, хотя траектория и интенсивность ее продвижения во многом будут определяться как итогами «крымского кризиса», так и внутриполитическими факторами, в частности способностью новой власти стабилизировать ситуацию в стране и «рутинизировать» политический процесс.
Многовекторность на пространстве бывшего СССР
Государства, в силу разных причин сохраняющие тесные партнерские и даже союзнические отношения с Россией, также окажутся перед необходимостью внесения серьезных коррективов в свою внешнюю политику. Нет, об охлаждении отношений с Россией речи, скорее всего, не будет. Вряд ли дружественные и союзные РФ постсоветские государства пойдут и на снижение уровня торгово-экономических связей с Москвой: слишком сильной остается заинтересованность в сохранении надежного источника финансово-экономической помощи. Но одновременно возрастет желание усилить многовекторность внешнеполитического курса, расширить круг международных партнеров, что позволило бы избежать односторонней зависимости от России.
Страны, участвующие в различных интеграционных проектах на постсоветском пространстве, прежде всего в Таможенном союзе, усилят свою незаинтересованность в строительстве сильных наднациональных институтов.
Очевидно, что в новой ситуации многовекторность и укрепление национального суверенитета станут еще более значимыми внешнеполитическими ориентирами для тех постсоветских государств, которые в обозримой перспективе не намерены политически расставаться с этим регионом мира. Практически ничего не изменится в приоритетах международной политики стран, в силу ресурсообеспеченности углеводородами, а также других политических и экономических причин предпочитающих не связывать себя узами каких-либо интеграционных проектов, предпочитающих тесное сотрудничество и взаимные обязательства (Азербайджан, Туркменистан, Узбекистан). Для них происшедшее на Украине и происходящее вокруг нее - лишнее подтверждение правильности курса на дистанцирование от глобальных игроков на постсоветском пространстве, как России, так и Запада.
Не совсем понятными в новых условиях становятся перспективы Приднестровья, которое отныне окажется в окружении двух стран, взявших курс на евроинтеграцию. И если Киев при режиме Януковича с пониманием относился к особым отношениям Тирасполя с Москвой, то не очевидно, что такой же линии будут придерживаться и новые украинские власти. В таком окружении Приднестровью, не имеющему общей границы с Россией, будет очень нелегко. Что же касается карабахского конфликта, то при некоторой схожести его с ситуацией вокруг Крыма здесь никаких изменений не произойдет: в сохранении хрупкого статус-кво вокруг Карабаха заинтересованы все глобальные и региональные игроки.
Нации против «государств-корпораций»
Но не менее значимыми для судеб постсоветских государств могут оказаться внутриполитические уроки украинского кризиса. События на Украине показали, что наиболее опасным вызовом политическому режиму, опирающемуся на слияние власти и собственности, бесконтрольный чиновничий аппарат и системную коррупцию, являются коалиции, скрепленные идеей нациестроительства, которая становится платформой для взаимодействия, основой, цементирующей сотрудничество разных сил - национал-демократов, либералов-европеистов, этнонационалистов, левых различного толка. Противостоявший им режим, хотя и был окрашен в цвета национального флага и на словах апеллировал к суверенитету, на самом деле представлял интересы верхушечных групп, превративших государство в свой бизнес или, словами одного из российских политологов, в «государство-корпорацию», цель которого вовсе не нациестроительство, а банальное извлечение и увеличение прибыли. В таких условиях возвращение к задачам создания нации-государства воспринимается многими политическими силами и социальными группами как нормальный, естественный процесс, в ходе которого формируется идентичность новой политической нации, основы национального государства.
Нет необходимости доказывать, что сходные проблемы и тенденции характерны для большинства постсоветских государств. И очевидно, что один из важнейших уроков, которые правящие круги извлекут из украинских событий, состоит в том, что нужно проявлять большую осторожность по отношению к местным «национализмам», в какие бы конкретные политические и идеологические формы они ни облекались. Попытки придавить, маргинализировать и загнать в политические резервации национальные движения, апеллируя к реалиям глобализации с ее открытостью и доминированием наднациональных институтов, чреваты взрывами протеста. Равно как и попытки представить эти группы и движения в качестве агрессивных, заведомо реакционных сил, подрывающих устойчивость и стабильность государств.
Практический вывод, напрашивающийся из подобного анализа, состоит в том, что правящие в постсоветских странах режимы будут вынуждены всячески заигрывать с идеей нациестроительства. Но опять-таки по свежему украинскому опыту понятно, что решать эту задачу лишь с помощью неких символических действий явно недостаточно. Во внутренней политике от правящих ныне кругов потребуется некоторое ограничение безразмерных аппетитов местных элит, экономические решения социально-патерналистского характера. Глубокие рыночные реформы сверху вряд ли будут инициированы, поскольку они чреваты для местных элит потерей власти и доминирования в обществе. А вот в международной сфере угрозы «национализмов» будут подпитывать идею дистанцирования от всяких наднациональных структур во имя сохранения и укрепления национального суверенитета. Так спокойнее, ибо никто не посмеет обвинить вас в сдаче национальных интересов.
Еще один вывод, который будет сделан в столицах постсоветских государств, включенных в различные формы сотрудничества с Россией, состоит в том, что рассчитывать на помощь Москвы в сохранении местных политических порядков не стоит. Опора на собственные силы выглядит более надежной. Это также осложнит интеграционные процессы на постсоветском пространстве.
Таким образом, рост национальных эгоизмов на постсоветском пространстве под влиянием как внешних, так и внутренних факторов, разнонаправленность внешнеполитических ориентиров для расположенных здесь государств существенно повысят риски возникновения новых разломов и разграничительных линий в этом регионе мира. Хотя эти риски не обязательно воплотятся на практике, по крайней мере в ближайшее время. Сохранение нынешней конфигурации постсоветского пространства во многом будет зависеть от умения правящих кругов адекватно реагировать на быстро меняющиеся реалии окружающего мира. В ином случае фрагментация региона и изменение его конфигурации станут реальностью уже обозримого будущего.