«Не курите в этом заднем проходе». Аня Хиндмарч, владелица дома моды Anya Hindmarch

Аня Хиндмарч родилась в 1968 г. в семье бизнесмена и учительницы-француженки в графстве Эссекс. На 16-летие мама подарила ей свою старую сумку Gucci, пишет The Scotsman. Это и предопределило судьбу ее дочери.

Дом моды Anya Hindmarch выпускает необычные сумки вроде экологичной сумки для походов за продуктами, которую надо использовать вместо одноразовых пакетов, и более дорогие необычные сумки (см. врез). Среди ее клиентов - Элтон Джон, Кейт Мосс, Флоренс Уэлч и герцогиня Кембриджская. В прошлом году долю в доме моды Anya Hindmarch приобрел инвестор из Катара, по данным FT - Mayhoola for Investments, оценивший весь бизнес в 70 млн фунтов и инвестировавший 27 млн фунтов. Фонд действует в интересах шейхи Мозы бинт Насер аль-Миснед, матери нынешнего эмира Катара, и королевской семьи. В том же 2012 году Mayhoola for Investments купил итальянский дом моды Valentino за $850 млн. Слава Хиндмарч, докатившаяся до модниц из Катара, гремит на всю Великобританию, но пока не дошла до США - завоевание этого рынка сейчас задача номер для Хиндмарч.

«Ах, я дико извиняюсь!»

Аня наверняка опоздает на нашу встречу. Сегодня ее сотрудники уже дважды предупредили меня об этом. Мол, она поедет со встречи с руководством магазина Bergdorf Goodman, а вы же знаете, пробки... И еще мне сообщили: вряд ли она успеет заехать освежиться, а в Нью-Йорке такая жара, так что просим прощения, если Аня будет слегка уставшей...

Это необычно. У меня интервью с основательницей международного бренда с ежегодными продажами в 45 млн фунтов, 57 магазинами по всему миру и планами в ближайшие пять лет вчетверо расширить бизнес: компания вот-вот откроет на Манхэттене магазин площадью 220 кв. м. И знакомство начинается с внушения: наш босс будет выглядеть плохо.

С другой стороны, это стиль Хиндмарч. Я приезжаю в ресторан Barbuto на 10 минут раньше назначенного, но она уже там. В белой майке с бретельками, расстегнутой по последней моде черной шелковой пижамной кофточке, у которой на спине вышит гигантский орел, узкой прямой юбке. Волосы собраны в пучок, в ушах - сережки с бриллиантами. При виде меня Аня кричит: «Ах, я дико извиняюсь! Я знаю, что вас предупредили о моем опоздании. Но мы закончили пораньше, а я добралась так быстро, что даже удивительно. Но здесь так шумно! Вам это не помешает? Хотите, мы сменим место? Просто я без ума от жареной курицы. Вы сами не замечали, что, когда бываете вдали от дома, прямо тянет к жареной курятине? Да я и дома, в Лондоне, всегда заказываю ее у Rotisserie Jules. Мои дети шутят, что это моя домашняя кухня».

Когда дело доходит до самоуничижения, Хиндмарч сложно превзойти. Видимо, это ее особенность. Люксовые бренды обожают апеллировать к национальному характеру и традициям ремесла. Это помогает захватывать новые рынки. Нужно занять в сознании потребителя особое место, ассоциироваться со свойствами «британского», «французского», «итальянского» товара. Burberry - это стильное, патриотичное воплощение Великобритании, Stella McCartney - это такая крутая версия Британии, Hunter - это резиновые сапоги, которые носят даже члены королевской семьи. У Хиндмарч более абстрактная ассоциация с Соединенным Королевством - знаменитая британская самоирония. Прибавьте к этому то, что она попеременно демонстрирует то непреклонную волю, то слабость и нерешительность - и получится смесь собственного и квазинационального характера в одном человеке.

С одной стороны, это умно. Хиндмарч начала свой бизнес в 18 лет, растит пятерых детей (трех из которых она усыновила, выйдя за вдовца Джеймса Сеймура), стала кавалером ордена Британской империи за вклад в моду и торговым послом Великобритании.

С другой стороны, у себя на родине она не вызывает отторжения как некая суперженщина, но за пределами Англии ее образ труднее «продать». Например, в США. Здесь ценятся женщины вроде директора по операционной деятельности Facebook Шерил Сэндберг: она, кажется, способна получить все и сразу. А когда она агитирует других женщин следовать своему пример, ее популярность лишь растет. На этом фоне Хиндмарч, которая не выпячивает успехи, а акцентирует внимание на сделанных ею ошибках, несколько сбивает с толку. Она кажется женщиной милой, но несколько странноватой. Этим можно объяснить тот факт, что в Великобритании 45-летняя Аня - звезда в мире моды, а на международном уровне она не входит в пантеон небожителей.

«Никогда не отдам контроль над брендом»

«Иногда я думаю о [повторении судьбы] Джимми Чу», - говорит Хиндмарч. Малазиец Чоу Янг Кит, позже взявший имя Джимми Чу, переехал в Лондон, основал свою мастерскую по производству обуви и в 1986 г. открыл первый бутик. Сейчас бренд Jimmy Choo выпускает не только обувь, по которой сходила с ума одна из героинь сериала «Секс в большом городе», но и сумки, шарфы, аксессуары, парфюмерию. В 2001 г. Чу продал принадлежавшие ему 50% акций Jimmy Choo за 10 млн фунтов, а в 2011 г. бренд был выкуплен уже за 525,5 млн фунтов немецкой группой Labelux. «Но возможности, которые были в те времена, давным-давно упущены, да я никогда и не хотела кому-либо отдавать контроль над брендом», - заканчивает мысль Хиндмарч.

«Даже кому-то вроде LVMH?» - подкалываю я (см. врез). «Никому, - настаивает она. - Я могла бы и раньше продаться крупному инвестору, открыть множество магазинов, запустить масштабную рекламную кампанию - но я верю в органический рост. Я очень горжусь тем, что каждый год компания завершает с прибылью. Я не стремлюсь стать как LVMH, но думаю, что настала пора наращивать темпы [развития]».

Официант спрашивает, что мы будем пить. Хиндмарч ненадолго задумывается и осведомляется: «А как насчет американо (алкогольный коктейль-аперитив на основе красного вермута и кампари. - «Ведомости»)?» У ее выбора, оказывается, есть предыстория. Она не первый год знакома с владельцем ресторана Barbuto Джонатаном Ваксманом. Как-то Аня приехала в Нью-Йорк, когда ее первый родной сын, Феликс, отправился учиться в пансион. Она чувствовала себя немного не в своей тарелке. Это подметил хозяин ресторана и пригласил ее к себе домой отобедать. Они сидели в саду и потягивали как раз американо.

Официант уходит, а мы погружаемся в изучение меню. Хиндмарч говорит, что не собирается брать закуску: она уже обедала сегодня. Она надувает губы, как бы говоря: «Я и так слишком толстая». Она вечно ведет борьбу с лишним весом. Официант приносит напитки, Аня заказывает долгожданную жареную курицу, а я - пасту. Официант предлагает нам взять один гарнир на двоих, но я голодна, так что каждой достается по салату. Затем появляется сам хозяин ресторана и приносит в виде комплимента блюдо из кабачков.

«Счастье вернуться к чистому творчеству»

С 16 лет у Ани не было сомнений: ее призвание - создавать сумки. Окончив школу, Аня отправилась во Флоренцию: «Там было полно фирм по выделке кожи, так что мое путешествие было на самом деле рабочей поездкой. Когда я не учила итальянский, я пропадала в магазинах, рассматривая сумки <...> а потом нашла фабрику, которая готова была шить по моим заказам».

Аня заняла денег, заказала 500 сумок в спортивном стиле и продала их у себя на родине, где ей удалось уговорить журнал Harpers & Queen опубликовать статью про даффл-бэг. Денег хватило не только на то, чтобы отдать долги, но и чтобы заказать в лондонском районе Ист-Энд новую партию сумок. Когда ее старшая сестра Николь решила создать в лондонском Южном Кенсингтоне магазин подарков для жениха и невесты, Аня начала торговать там своей продукцией.

«Я была счастлива, - цитирует ее The Scotsman. - Я знала, чем хочу заниматься, и как раз на дворе стояла эпоха стартапов: Prеt a Manger, Sock Shop, Manolo Blahnik, Philip Treacy, Jimmy Choo - все мы родом из тех времен. К тому же мой отец когда-то основал дизайнерскую компанию, так что я, моя сестра и брат - все мы в итоге стали работать в области дизайна».

С 1987 г. Аня вела бизнес самостоятельно. В 2000 г. ей стал помогать ее муж, занявший пост финансового директора. И только два года назад Аня решила не тянуть на себе и управленческие, и креативные обязанности и наняла управленца со стороны - Джеймса Макартура, ранее управлявшего универмагом Harrods и домом моды Balenciaga.

«Я просто счастлива, что могу вернуться к чистому творчеству, - комментировала она наем Макартура. - И не испытывать в ужас каждый раз, когда кто-нибудь из 80 сотрудников штаб-квартиры хочет со мной о чем-то поговорить. Мне столько удовольствия доставляет обдумывать новые идеи, которые постоянно приходят в голову. Да пока я жду в очереди на паспортном контроле, меня по три задумки посещают!»

Теперь она сожалеет, что раньше не наняла управляющего. Макартур не только разгрузил Хиндмарч - он показал ей новые возможности. Например, попросил создать брендированный альбом для фотографий. Аня почувствовала себя как в начале карьеры: «Я поняла, что раньше не задумывалась над многими вещами. Например, над цветом оберточной бумаги, которая должна быть бледной, но не кремовой и не бежевой; над размером логотипа...»

Хиндмарч экспериментирует с различными направлениями, от обуви до небольшой коллекции верхней одежды и купальников. Но с приходом Макартура компания концентрируется главным образом на изделиях из кожи. «Нужно было вернуться к нашей основе», - говорит Аня, но сразу же намечает себе пути отступления: мол, в определенной мере она будет заниматься и другими аксессуарами.

Благодаря Макартуру в ее компанию пришли люди с опытом работы в мировых брендах. «Логистикой у нас ведает человек из Gap, разработкой изделий - люди из Balenciaga и Gucci, мерчандайзингом (часть процесса маркетинга, определяющая методику продажи товара в магазине. - «Ведомости») - человек из Burberry, - констатирует Хиндмарч. - Это все изменило. Мы заново научились бизнесу. Это как взять частные уроки в бизнес-школе Гарварда. У нас никогда не было команды мерчандайзеров, да я никогда и не знала, зачем они нужны. Но Джеймс [Макартур] показал мне, что бизнес должен быть трехгранным: в одном углу - дизайн, в другом - продажи, и они должны быть в постоянном контакте, а в роли судьи выступает третий угол - мерчандайзинг».

Новый магазин на Манхэттене, на Мэдисон-авеню, должен стать пилотным проектом новой Anya Hindmarch. Он объединяет коллекции прет-а-порте и вещи, шьющиеся на заказ. К последним Аня относится с особым вниманием, как и ко всему, что несет на себе отпечаток владельца: «Недавно я пыталась избавиться от части детских книг, которые заполонили весь дом. Но каждый раз, открывая дарственную надпись, я думала: «О нет, я не могу ее выкинуть», так что вся затея обернулась крахом».

Сейчас Хиндмарч нацелена на завоевание американского рынка: «В США мы были мало известны». Она понимает, что ей надо будет больше времени отдавать работе. К счастью, дети требуют меньше внимания: младший Отто, как и Феликс, поступил в пансион. Старшие, приемные, работают: Хьюго - в юридической фирме Freshfields Bruckhaus Deringer, Тиа - в консалтинговой компании Bain Consulting, а Берт оканчивает Пекинский университет. Не жалко ли ей, что дети не присоединились к семейному бизнесу? «Ничуть, - следует ответ. - Может, они сделают это позже, а может, начнут свое дело. Это же приносит столько удовольствия!»

«Вскоре все изменится само»

Официант уносит наши тарелки. Я смела все кабачки, но Хиндмарч к ним и не притронулась. Из четырех кусков курицы она съела только один: пока я налегала на еду, Аня говорила, что нисколько об этом не сожалеет. На предложение хозяина ресторана о «стаканчике розового вина» она отвечает улыбкой и шуткой, что, если в интервью она будет выглядеть смешно, она будет знать, кого в этом обвинить.

Недавно Хиндмарч попала в заголовки британской прессы из-за заявления, что «законы о материнстве искалечат страну». Она выступала перед комитетом палаты общин по бизнес-инновациям и квалификациям, доказывая, что у работодателей должно быть право спрашивать у сотрудниц, сколько лет те собираются посвятить уходу за детьми. Хиндмарч не считает, что женщины должны побыстрее возвращаться в строй. Но она обращает внимание, что нынешнее положение дел вредит женщинам: в итоге компании предпочитают нанимать мужчин.

Хиндмарч выступает против законов об усилении роли женщин вроде обязательного соотношения мужчин и женщин в руководстве компаний. Это создание гетто для слабого пола, возмущается она: «Думаю, нужно просто продолжать делать то, что мы, женщины, уже делаем, и вскоре все изменится само. Уже есть Ангела [Арендтс, гендиректор Burberry], Натали [Массне, основательница Net-A-Porter], я - а там, где есть одна женщина, скоро будет три, а потом и девять!»

В Великобритании бытует мнение (распространяемое в основном молодыми дизайнерами), что начинающим дизайнерам не хватает поддержки. Хиндмарч придерживается противоположного мнения: денег для новичков полно. Но не следует давать им в распоряжение в самом начале карьеры много средств. В конце концов, она же пробилась без всякой помощи.

Хиндмарч часто улыбается. У нее хорошо развитое чувство юмора, а Instagram в основном состоит из смешных зарисовок вроде объявления: «Не курите в этом заднем проходе».

Ни одной из нас не хочется десерта, а для кофе слишком жарко. Я спрашиваю, ждет ли Аню машина, но она передвигается по Нью-Йорку на такси. Так я и оставляю ее на улице набирающей номер на мобильном и одновременно высматривающей, не едет ли свободный таксист.