В драму пришло время политики

Мало того что социального стало больше - появилось и политическое со всеми приметами острого художественного высказывания в жесткое время: язвительность, сатиричность, эзопов язык, обманчиво безобидная сказочная форма. Только в той партии, что читала я, нашлось три абсолютистски настроенных короля, не считая одной авторитарной королевы-матки из пьесы про свободомыслящего муравья (литература для детей - эталонное бунтарское прибежище). Популярнее сказочной сатиры только черная комедия: всем хочется шутить, смеяться сквозь тошноту. Одна из самых диких присланных на конкурс пьес называлась «Собутыльники» и отсылала к советской масскультовой классике - мрачным детским анекдотам, жестоким куплетам Олега Григорьева, комедиям Гайдая: в финале троица, очевидно списанная с Труса, Балбеса и Бывалого, убивала собутыльника с помощью трех волгоградских пивных бутылок.

«Любимовка» - главный в стране смотр актуальной драматургии. Фактически фестиваль состоит из двух частей - подводной и надводной. Первая, как водится, больше - это гигантский массив соревнующихся между собой в тонкости и злободневности текстов. Вторая - сценические интерпретации лучших из них, сделанные не последними молодыми режиссерами.

Поскольку поставить два десятка полноформатных спектаклей в сжатые сроки на одной тесной сцене Театра.doc невозможно, фигурантов шорт-листа представляют публике в виде читок, сделанных с меньшей или большей долей постановочной фантазии в рамках аскетичного формата - артисты сидят в ряд и читают с листа, так в театрах разбирают пьесу на первом этапе постановки. Читки были доступны в первой половине сентября без всякого билета любому зрителю, который сумел протиснуться в подвал Театра.doc.

Порой благотворительное участие в процессе принимают мэтры режиссуры - и наблюдать за тем, как они берут к ногтю скромные время и пространство, отведенные для декламации недлинного текста, всегда захватывающе. На «Любимовке-2013» таким был один их финальных аккордов - читка последнего сценария Алексея Балабанова «Мой брат умер», сделанная Владимиром Мирзоевым. Он удивительно поработал с условностью формата, превратив, например, некоторые из реплик в обращенную к партнеру просьбу подсказать реплику или заставив артистов рисовать друг у друга на лбу третий глаз, с помощью которого, среди прочего, и разглядеть текст на листке можно четче. Если учесть, что в сценарии Балабанова речь идет о слепце с четырьмя глазами и голосом в голове, то и дело подсказывающим ему не только реплики, но и действия, читка «Мой брат умер» оказалась на редкость изящным в своем выразительном минимализме спектаклем малой формы.

Но гораздо любопытней подводная часть «Любимовки» - те сотни пьес, что приходят организаторам в течение года и которые сквозь мелкоячеистое решето капризного субъективного восприятия просеивают ридеры - критики, драматурги, театроведы. Каждый раз от воза проглоченных пьес остается послевкусие - редко сладостное, но всегда содержащее дух времени.

В этом году расклад получился крайне симптоматичным. Иллюстрируя это, имеет смысл говорить не только о текстах, вошедших в финальную двадцатку, - в конце концов, это выбор отборщиков, который не вполне корректно считать срезом коллективного бессознательного. Хотелось бы упомянуть о темах, которые показались магистральными после прочтения сотни с небольшим совершенно случайно вытащенных из общей кучи пьес самого разного качества. Так вот - если в предыдущие пару лет было ощущение крайней сосредоточенности авторов на себе, замыкания на собственных переживаниях, то теперь драматурги озираются вокруг, клеймят, насмехаются, тычут в социально-общественные нарывы.

Внушительная часть пьес из шорт-листа также отличается лобовой злободневностью - что перестало наконец мешать качеству композиции и слога: герой Дэна Гуменного в «ПХЗМ» - карусельщик на выборах, Марины Крапивиной в «Шапке» - претерпевающая унижения в монастыре православная монашка. Название текста Андрея Стадникова «Теракты» говорит само за себя («Я часто представлял, как командую собственным расстрелом», - рассказывает герой.). В прошлом году Гуменный участвовал в «Любимовке» с вербатимом о группировке Femen, чем довольно резко выделялся на фоне окружающей сравнительно аполитичной художественности. В этом году документальные пьесы шорт-листа повествуют о главном леваке отечественного актуального искусства Анатолии Осмоловском («Против всех» Михаила Дурненкова, Ильмиры Болотян и Тимура Хакимова), порядках в женской колонии («Я не Соня» Марии Зелинской), сложных отношениях граждан государства Беларусь с остатками собственного патриотизма («Patris» Сергея Анцелевича, Дмитрия Богославского и Виктора Красовского). Больше отношений друг с другом массы начали волновать отношения с государством. Интересно, что оно ответит.