Философия свободы: Политический режим для наследников
Но, увы, человек не вечен. Даже если этот человек очень крупный акционер. Открытие этого факта главами всемогущих семей в условиях олигархии ведет к признанию необходимости переустроить политические режимы.
Земную жизнь пройдя уже далеко за половину, постсоветские олигархи оказались в сумрачном лесу. Этот сумрак связан с тем, что развитие новых независимых стран северной Евразии во второй декаде ХХI в. будет предопределено потребностью олигархов передать свою собственность наследникам.
Приватизация 1990-х предопределила развитие обществ, возникших на руинах Советского Союза. Право на собственность было лишь задекларировано как всеобщее. На деле собственность сконцентрировалась в руках узкой группы людей. То, что эта группа узка, лишь полбеды. Главная проблема в том, что концентрация произошла слишком быстро. В обществах еще слишком жива память о том, кем были новые капиталисты до распада, и о том, как они стали крупными собственниками. В результате сомнительное право частной собственности требовало установить такие политические режимы, которые обеспечивали бы олигархам их привилегию.
Распад Советского Союза создавал условия для построения разнообразных и достаточно свободных обществ. Однако новые страны стали полуавторитарными нестабильными государствами. Фактически постсоветские режимы при всем их национально-культурном разнообразии основаны на принципе олигархии. В данном случае речь идет о такой форме правления, при которой истинными гражданами и инвесторами режимов являются крупные собственники, чьи бизнес-политические структуры контролируют доступ к центрам власти. Несвободные политические режимы все эти годы работали в интересах своих истинных граждан - от десяти до тысячи олигархических семей. Все остальное население новых независимых стран - от России до Туркменистана - вернулось в состояние еще одного экономического ресурса.
Влияние современности на этот тип режимов проявляется в имитации демократии и национализма. В первом случае человеческому ресурсу определенной страны позволяют считать себя гражданами и избирателями, разрешая выбирать «лидеров» из тщательно отобранных кандидатов. Во втором случае собственники новых политических образований через коллективные идентичности удерживают определенный эмоциональный порядок на подконтрольных территориях. В обоих случаях невидимая рука постсоветской идеологии обеспечивала поколению выгодоприобретателей 1990-х исключительный доступ к реальной власти.
Нынешнее переустройство режимов должно быть нацелено на обеспечение передачи крупной собственности от нынешних олигархов их наследникам. В мире, созданном постсоветскими - великими и не очень - Гэтсби, нет институтов, способных защитить право наследников. Стаи шакалов-рейдеров и всей обслуживающей их судебно-административной инфраструктуры готовы отобрать добычу у дряхлеющих львов и их котят. Постсоветская саванна еще не привыкла к династиям и не уважает право собственности слабых.
Хотя постсоветская история и кажется хаотичной, у этого хаоса есть своя логика. В нашем случае эта логика ведет к двум вариантам развития режимов. В первом случае речь идет о снижении уровня олигархизации и несвободы в наших странах. Во втором - об усилении авторитарной тенденции евразийских режимов.
В первом случае изменение режима будет связано с возвращением к идее разделения вертикали власти на отдельные, контролирующие друг друга ветви. По логике вещей такой шаг усилит практики верховенства права и приведет если не к приоритету парламента над президентом, то к балансу сил между ними. Олигархи потеряют монополию на контроль за центрами власти, поделившись ею с гораздо большим количеством групп интересов в обществе. В свою очередь, это приведет к тому, что методы захвата и удержания собственности, характерные для 1990-2010-х, перестанут быть эффективными. В обмен на потерю политической монополии олигархические семьи вернут себе уверенность в том, что их члены смогут удержать накопленное и вкушать удовольствия земной жизни не только в Лондоне, но и на родине.
Второй вариант развития режимов направлен на еще большее усиление авторитаризма. В обмен на отказ от остатков привилегий олигархи получат безопасность средств на территориях национальных государств. Вместо конституций гарантами прав наследников (ненадежными) станут президенты. При этом способы захвата и удержания собственности прошлого 20-летия также будут неприменимы. Уровень наслаждения богатствами также будет невысок: в Лондоне еще куда ни шло, но на национальной территории олигархическая собственность будет под постоянным риском потери.
Первый вариант развития событий кажется маловероятным в силу разобщенности олигархов и особенностей постсоветской политической культуры. Те из олигархов, кто был способен на многоходовки, ушли в мир иной. Да и их опыт показывает, что результаты действий зачастую оказывались противоположными первоначальным замыслам. Если ввести поправку на постсоветскую политическую традицию и растущий иррациональный фактор страха перед будущим, то второй вариант развития событий кажется более вероятным.
Да, второй вариант выглядит куда более возможным, хотя и меньше соответствует интересам олигархов. Ведь авторитарные гаранты наследования будут править в ситуации, когда не будет никаких механизмов, заставляющих их выполнять базовые договоренности.
Так или иначе вопрос о наследовании становится все более ощутимым. Он создает окно возможностей для демократизации постсоветских обществ и превращения олигархов в партнеров для гражданского общества.