Философия свободы: От Третьего Рима ко Второму Израилю

Что объединяет русского либерала и русского консерватора? Верный ответ: вера в то, что Россия - Третий Рим. Только оценка этого факта будет у них противоположной. Для либерала Третий Рим - беда, мотивация к созданию экспансивных несвободных режимов и причина повторяющегося поражения либеральных политических проектов в России. Для консерватора - это дар небес и славный повод сделать карьеру на патриотической риторике. Ни первый, ни второй не подвергают сомнению сам факт тождественности России и имперской несвободы.

В современном контексте вера в Третий Рим означает согласие с тем, что русская традиция государственного строительства связана лишь с имперским мышлением (противоречащим республиканизму) и подданничеством (противостоящим гражданственности). Уверенность в том, что история России может обосновывать только несвободу, столь же поразительна, сколь и повсеместна. Однако ни Третий Рим, ни несвобода не являются единственной основой русской политической культуры. Только идеологи ХІХ в. вывели идею монархического Третьего Рима в центр имперского проекта.

Для обоснования своего права на державное правление государи Восточной Европы часто объявляли себя наследниками Константинополя. Это было и в Болгарии, и в Сербии. Первые попытки применения политического опыта южных соседей в этом плане продемонстрировал московский князь Иван III. Все проекты Третьего Рима были связаны с политическими целями растущих государств, нуждающихся в легитимации своих геополитических претензий.

Нет сомнений, митрополит Зосима Брадатый и старец Филофей писали о Московской Руси как о Третьем Риме. И великие князья Василий IІІ и Иван IV использовали эту концепцию для подтверждения своего царского титула. Но основополагающей политической идеологемой «третьеримство» становится только в ХІХ в.

Исторические исследования Владимира Иконникова привели к тому, что имперские идеологи обратили внимание на мессианские потенции мифа о Третьем Риме. Мой земляк киевлянин Иконников описал этот политический миф в диссертации «Опыт исследования о культурном значении Византии в русской истории», изданной в Киеве в 1869 г. Раскрытые им темы дали «научно-историческое» обоснование для нарождающегося имперского проекта. Политические эксперименты с поиском новой легитимации империи Романовых привели к оформлению политического содержания идеи Третьего Рима как альтернативы западничеству.

Вера в то, что Россия основана на идее Третьего Рима, кажется абсолютной. Но, как и всякая претендующая на абсолютность идея, «третьеримство» является заблуждением. Современная историография не раз показывала лживость утверждений, что русское государство изначально основано на идее Третьего Рима как единственной имперской идее. В 1996 г. Даниел Роуланд, американский историк, в статье «Москва - Третий Рим или Второй Израиль» вернул историческое научное сообщество к рассмотрению идейного многообразия российской государственной традиции. Фактически речь идет о том, что прошлое может обеспечить нынешних сторонников гражданских свобод не менее значимыми идеологическими смыслами, укорененными в государственные традиции России, чем их евразийствующих противников.

Для Московской Руси важнейшим государственным мифом был Второй Израиль. Как бы жутко это ни звучало для нынешних патриотов, московские князья частенько ссылались на этот образ. В основе его лежала идея того, что сильное централизованное государство сможет обеспечить свободу русских людей от рабства. Израиль был символом свободы народа, а Моисей - воплощением лидера свободной нации. Именно вопросы свободы ставились во главу угла создания сильного русского государства, способного остановить набеги поработителей. То, что это наследие забыто, говорит о креативной импотенции российских сторонников гражданских свобод.

К той же идеологической слабости либералов стоит отнести и веру в то, что крепостничество, касавшееся в худшие времена до четверти населения империи, до сих пор имеет влияние на состояние российского общества. Каким-то образом и русская городская культура, и казачество Юга, и вечевые традиции Севера, и самоуправление раскольников, и предприимчивость сибиряков выпадают из поля зрения идеологов свободы.

Нынешнее доминирование консерваторов всех мастей в российской политике связано не с седой стариной Третьего Рима, а с косностью нынешних либералов. Если уж нужна россиянам укорененность в традиции для того, чтобы уважать гражданские свободы, нужно обращаться к идейному богатству прошлого.

Да и вера в Третий Рим не так уж и безнадежна! Романовский Третий Рим может стать республиканским Третьим Римом в духе Джузеппе Мадзини. В интерпретации великого республиканца первый Рим принадлежал императорам. Второй Рим был папским. Третий Рим, идею которого отстаивал Джузеппе Мадзини, был новой республикой. Идейный плюрализм еще можно вернуть в идеологически обнищавшую политику России.

Русскую историю не определяет миф о Третьем Риме. Идейное богатство прошлого гораздо более многообразно, чем это может показаться. Вырытая монархистами «колея истории» вовсе не должна определять выбор России в ХХІ в. Либерализм присущ русской политической культуре и имеет столь же глубокие исторические корни, как и монархизм. Уважение к свободе человека - не импорт. В фундаменте русской государственной традиции достаточно несущих частей для построения политического режима со свободными гражданами и подотчетным правительством.