Меланхолия чудовищ

Сценарист Трэвис Бичем, прогуливаясь как-то по пляжу в Калифорнии, увидел чудовище. Оно выходило из воды. Это был пирс, но чего только не привидится в тумане, особенно голливудскому писателю, которому надо сочинить сюжет на $200 млн.

Режиссер Гильермо дель Торо очень любил чудовищ. И знал в них толк. Монстры населяли его артхаусные фильмы («Лабиринт фавна») и голливудские блокбастеры («Блэйд-2», два «Хеллбоя»). Поэтому дело было, вероятно, так. Услышав взволнованный рассказ Бичема, дель Торо сразу понял, что тот увидел кайдзю или фрагмент кайдзю. Эти твари водятся в Японии, они размером с небоскреб, а знакомая всему миру Годзилла просто частный случай кайдзю.

В Тихом океане есть Марианская впадина, примерно оттуда они и выползают. По версии Бичема и дель Торо, это трещина в другое измерение. Хотя не все ли равно, по какой причине враг напал на наши города, потоптал Токио и Сан-Франциско, порвал мост «Золотые ворота». Чтобы остановить врага, человечество построило гигантских роботов, тоже размером с небоскреб, в фильме они называются «егерями». В любом описании бой егеря с кайдзю выходит полной глупостью: металлический стометровый детина отправляется в море-океан, стоит и ждет, пока подойдет чудовище, а потом бьет его железным кулаком промеж глаз. Применяются также захваты и броски, тогда егерь и кайдзю становятся похожи на борцов сумо. Но это глупость, пока вы не видели. А когда смотрите, абсурдное единоборство не вызывает никаких вопросов: значит, так надо, по-другому не побороть, такие в этом тихоокеанском спорте правила.

Егерями управляют люди-пилоты, они настоящие международные звезды. Война с чудовищами как грандиозное шоу – это очень по-японски, и Гильермо дель Торо не скрывает, что вдохновлялся культурой аниме и токусацу (японский вариант жанра, в котором супергерои сражаются с монстрами).

Об аниме – только уже киберпанковских – напоминает и сюжетообразующая идея «ментального дрифта»: пилотов, управляющих егерем, всегда двое, каждый отвечает за одно из полушарий электронного мозга, и ради совместных боевых действий они должны объединить свои сознания. Для этого нужна особая психическая совместимость, поэтому лучшие, самые знаменитые экипажи состоят из родственников: два брата, брат и сестра, отец и сын. В прологе один из пилотов (Чарли Ханнэм) теряет в сражении брата. И когда приходит время последнего решительного боя, которому посвящен основной сюжет, он должен найти новую, не менее уникальную пару.

На кону, как обычно, судьба человечества, миллионы людей уже погибли, кайдзю почти победили, на страже мира осталось всего четыре егеря, в одном из них не хватает половины экипажа, и когда вы видите прекрасные глаза японки Ринко Кикути, встречающей американского пилота, то сразу понимаете: чудовища чудовищами, но это будет фильм о любви.

О совершенной семье, идеальном союзе, в котором не требуется слов, потому что мои рефлексы стали твоими, а твоя память – моей. Теперь нам даже не нужен секс, потому что нет лучшего секса, чем убийство гигантской твари, ты согласна, любимая? (я знаю, можешь не отвечать).

Но «ментальный дрифт» – не только секс, это и другие наслаждения. В фильме есть комическая пара хипстеров-ученых. Это зануда-математик (Берн Горман) и чудак-биолог (Чарли Дей), которые все время бранятся – только тешатся. Но главное – биолог мечтает залезть в мозги кайдзю, соединить свое сознание с сознанием чудовища. Совсем как Гильермо дель Торо, который формально, конечно, за людей, но про них все понятно, а вот кайдзю действительно занятные создания.

Базовая идея дизайна этих монстров – приделать к туловищу динозавра голову акулы или Чужого, но чем ближе вы с ними знакомитесь, тем большее разнообразие форм в них открываете. Иногда они, наверное, даже похожи на пирс, который увидел сценарист Трэвис Бичем в калифорнийском тумане не то на рассвете, не то на закате, в какое-то романтическое время. И потому этот образ еще неизвестного чудовища по изначальной природе своей, конечно, меланхоличен. Так что «Тихоокеанский рубеж» хоть и сделан в оглушительном жанре «растопчу и проглочу», но в основе этой дурацкой битвы есть, кажется, настоящая поэзия.

В прокате с 11 июля