Делать деньги на добре

Первые лицензионные договоры на использование маркировки «Продукция социального предпринимательства» фонд «Наше будущее» заключил с 75 социальными предпринимателями только в начале 2013 г. Но еще до регистрации фонд провел исследование и получил вдохновляющие результаты.

С идеей заменить бездушные и экологически вредные пластиковые пакеты яркими разноцветными авоськами Евгений Рапопорт, основатель проекта «Авоська дарит надежду», носится еще с 2008 г. Помимо экотемы, с которой он начал, созданное им предприятие дает работу нескольким десяткам людей с инвалидностью (сейчас их 60). О том, что он и есть самый настоящий социальный предприниматель, Рапопорт узнал, когда его пригласили получить награду в номинации «Социальный предприниматель года».

Опыт определения

Почти никто из бизнес-среды, кого «Ведомости» попросили объяснить, кто такой социальный предприниматель и чем он отличается от обычного, внятно объяснить не смог. Но если суммировать разрозненные высказывания, окажется, что социальное предпринимательство занимает промежуточное положение между традиционной благотворительностью и предпринимательской деятельностью. Такие проекты нацелены на решение или смягчение социально значимых проблем общества. В России социальные предприниматели часто помогают решать задачи, с которыми не справляется государство: трудоустройство социально незащищенных слоев населения, создание детских садов, реабилитационных центров, центров адаптации воспитанников детских домов.

Сам по себе термин «социальное предпринимательство» нов не только для России, где он не прожил еще и 10-летия, но и в мире – в отдельное направление социальный бизнес выделили лишь в конце 80-х.

В России же тема социального бизнеса получила развитие благодаря инициативе Вагита Алекперова, создавшего на собственные средства фонд поддержки и развития социального предпринимательства «Наше будущее» в 2007 г. Фонд выдает беспроцентные займы на развитие и за 6 лет поддержал около сотни различных проектов. А сейчас продвигает идею маркировки продукции и услуг социальных предпринимателей специальным знаком «Продукция социального предпринимательства».

Через тернии в продажу

С первого же дня Рапопорт со своими авоськами начал стучаться в торговые сети. Однако путь оказался не просто тернист, а почти непроходим.

Даже если сеть готова к сотрудничеству, возникают другие сложности, утверждает Рапопорт, приводя в пример провалившуюся идею попасть на полки «Седьмого континента». Они были готовы разместить товар в магазинах московской сети. Когда же подсчитали количество авосек, необходимых для первоначального наполнения сети, товарный запас, необходимый для пополнения ассортимента и запуска нового производства, получилось около 90 000 штук, что в деньгах около 25 млн руб. Эти деньги надо было вложить минимум на восемь месяцев.

«Сегодня большинство товаров и услуг социальных предпринимателей реализуется путем прямых продаж от производителя к потребителю, – говорит Наталья Зверева, директор фонда региональных программ «Наше будущее». – Социальный предприниматель в большинстве случаев – субъект малого бизнеса, которому важно сохранить у себя маржу, минуя посредников и направляя средства на дальнейшее развитие».

«Сети хотят зарабатывать на такой продукции не меньше 100%, а мы можем им предложить 25–30%, – делится невеселой арифметикой Рапопорт. – На пластиковых пакетах они зарабатывают от 300 до 500%. А если сеть и хочет «словить тренд» и продавать авоськи, то они закупают китайские машинного производства, а не те, что делают незрячие люди. У наших самых недорогих авосек только себестоимость 206 руб., а китайскую они на продажу с хорошей маржей выставляют за 99 руб».

Продукцией мастерской предпринимательницы Ольги Черниковой стали интересоваться торговые сети премиум-сегмента, но в крупные сети она не торопится. В «Мастерской Черниковой» (получила поддержку как социальный предприниматель за возрождение русских традиций и пропаганду здорового питания) по старинным рецептам создают модные валенки и шапки, выпекают бездрожжевой цельнозерновой хлеб, делают натуральные еловые напитки и варят варенье. «Нам важно сохранить качество продукции, а для большего объема производства у нас пока не хватает ресурсов», – объясняет осторожность Черникова. Пока она реализует продукцию через собственные торговые точки и через партнеров.

Поможет Большой брат

«Значимым для нас заказчиком и покупателем авосек стал бизнес, – рассказывает Рапопорт. – Из 120 000 авосек, которые мы продали за последние 3 года, около половины – по заказам на корпоративные подарки. Мы выполнили больше 150 заказов для крупных, средних и небольших компаний».

Количество таких заказов, уверяет Рапопорт, постоянно растет, хотя он сам с коммерческими предложениями к компаниям не выходит и отказался от участия в тендерах. «А зачем? Мы их никогда не выиграем, – грустно констатирует Рапопорт. – Авоська из Юго-Восточной Азии всегда будет дешевле, чем наша, сделанная инвалидами».

А вот премия помогла-таки Рапопорту проникнуть в крупный столичный торговый дом. На церемонии он познакомился с президентом «Библио-глобуса» Борисом Есенькиным. Так в одном из крупнейших книжных домов Москвы появился стенд «Авоська дарит надежду», с которого продали уже около 3000 авосек. По словам Рапопорта, Есенькин просто пошел им навстречу, принял ценовую политику, не стал требовать высокой маржи и даже согласился перечислять деньги за реализованный товар не раз в месяц, как принято, а еженедельно.

Помочь с реализацией продукции социальным предпринимателям решил и Алекперов. Со следующего года на заправочных станциях «Лук­ойла» планируют выделять торговые места под товары социальных предпринимателей и приглашают их представить свою продукцию на международной конференции в октябре, где запланирована Ярмарка социальных проектов.

Отмечены знаком

«Говорить о том, что торговые сети неохотно берут на реализацию продукцию социальных предпринимателей, опрометчиво, – полагает Зверева. – Когда у последних появляются необходимые ресурсы и объемы, сети сами начинают интересоваться их продукцией».

85% респондентов готовы поменять обычно приобретаемую ими продукцию на товары социального предпринимательства с аналогичными свойствами и качеством. Задача состоит в том, чтобы убедить потребителей попробовать продукцию в первый раз и удостовериться в ее качестве.

60% респондентов готовы переплачивать за социальный товар, аналогичный по качеству коммерческому. Из них 15% респондентов согласны переплатить на 1–5% от стоимости, а 25% респондентов – на 5–10% от стоимости. 56% респондентов скорее обрадуются появлению рядом товаров социальных предпринимателей.

«Знак призван не продвигать продукцию в торговых сетях, а идентифицировать продукцию социального предпринимательства и донести информацию до конечного потребителя, чтобы тот мог при прочих равных условиях отдавать предпочтение именно этим продуктам и услугам. А значит, не раньше чем через год-два мы сможем оценить эффективность знака», – поясняет идею Зверева.

По опыту Англии, например, продукция социального предпринимательства в отдельных городах достигает 20% от общих продаж, а это означает, что социальным предпринимателям создали условия не только для производства товаров и услуг, но и для их вывода на рынок (законодательное закрепление деятельности, налоговые преференции, товарный знак, отличающий продукцию).

«Мы получили такой знак и обязательно будем его использовать», – рассказывает Роман Себекин, директор Южного федерального перерабатывающего центра «Экологически чистая утилизация» из Волгоградской области. Он считает, что таким образом потребитель будет понимать, что проект направлен не только на извлечение прибыли. «Это будет своего рода бренд кошерности», – смеется предприниматель.

К введению некой маркировки Рапопорт пока относится скептически. «А кто решает, социальный ты или нет?» – задается он вопросом. Рапопорт считает, что нужно дать бизнес-сообществу время: «Сначала необходим диалог: власть – бизнес – социальный предприниматель. И говорить надо о рынках для услуг и товаров социального бизнеса».