Рашид Темрезов: Интервью - Рашид Темрезов, глава Карачаево-Черкесской Республики

В конце 90-х Карачаево-Черкесия не сходила с первых полос газет и федеральных телеканалов. Политический кризис, вызванный противоборством двух кандидатов разных национальностей на пост главы республики – карачаевца Владимира Семенова и черкеса Станислава Дерева, – едва не привел к конфликту, подобному чеченскому. Сторонники проигравшего кандидата, Дерева, митинговали, требуя разделения региона. В республику были введены дополнительные подразделения ОМОНа и внутренних войск. Несколько месяцев руководство республики было парализовано. Ситуацию удалось разрешить после неоднократных переговоров кандидатов в Кремле. Республику возглавил Семенов. С тех пор там руководители менялись часто. В конце 1999 г. депутатом Госдумы от Карачаево-Черкесии стал Борис Березовский, обещавший пролить золотой дождь на регион. Впрочем, сдержать обещания ему не удалось – в июле 2000 г. он сложил полномочия депутата. Сегодня Карачаево-Черкесия не отличается от соседей по Северо-Кавказскому региону почти ничем – такой же уровень жизни, дотации из центра и планы федералов по развитию здесь туристических зон. В прошлом году Карачаево-Черкесию возглавил карачаевец Рашид Темрезов, став одним из самых молодых региональных руководителей. В интервью «Ведомостям» он рассказывает, как должно измениться качество жизни в республике, на какие ухищрения он идет, чтобы привлечь в нее инвесторов, и почему нужно снижать уровень дотаций из федерального центра.

– Вы возглавили республику в 34 года. Как удалось так быстро сделать карьеру?

– Перед тем как стать руководителем республики, я возглавлял Росавтодор по Карачаево-Черкесской Республике, был депутатом местного законодательного собрания. Активно участвовал в политической и социально-экономической жизни региона, но как меня выбрали руководителем, даже сам не знаю (смеется).

– Раздумывали над тем, соглашаться на предложение или нет?

– Любой человек при принятии ответственного решения, конечно, думает: готов – не готов, справится – не справится.

– Мне кажется, при предложении такой высокой должности все должны бегом-бегом соглашаться...

– Не уверен. Другое дело, что второй раз такого предложения может и не быть. Откровенно говоря, если бы я не жил в самой республике, может, и не пошел бы. Мое твердое убеждение – руководить субъектом должен человек, который живет и собирается жить в этом регионе.

Главное – межнациональное согласие

– Вы сразу поняли, что надо здесь менять?

– Живя в регионе, думаешь, что знаешь все. Но когда входишь в курс дела, понимаешь, что во многих вопросах даже ты не разбираешься до конца – финансовое состояние региона, образование, медицина. Когда каждую копейку приходится защищать в Минфине, федеральных министерствах и ведомствах, начинается уже совсем другая история.

– Перед вами ставились конкретные задачи?

– Думаю, что они ставятся перед каждым руководителем субъекта – улучшение качества жизни населения.

– Это общие слова.

– Общие, но они все за собой и ведут. Мы ведь этим каждый день занимаемся. Другой вопрос, насколько успешно это получается. Стабильность, безопасность, межнациональное согласие.

– Последний вопрос особенно актуален для Карачаево-Черкесии.

– Я бы сказал – для всего нашего общества.

– Качество жизни в каждом регионе подразумевает разные вещи. Например, в Москве актуальны транспортные проблемы. В Дагестане, наверное, ситуация с боевиками. Что первое бросилось в глаза в Карачаево-Черкесии?

– Сравнивать города-миллионники с так называемыми провинциями тяжело. Москва – большой город, у нее и проблемы могут быть большими. Начнем с того, что республика молодая – всего 20 лет, как она вышла из состава Ставропольского края. Возьмите совершенно идентичные города – Майкоп и Черкесск или Нальчик и Владикавказ. Они всегда были столицами отдельных республик. В советские времена у Ставропольского края был прямой выход на Госплан – регион мог получить столько-то тракторов, комбайнов, а мы приезжали, и нам все доставалось по остаточному принципу. Например, бюджет Карачаево-Черкесской автономной области был равен бюджету Шпаковского района! Сказать, что в республике везде плохо и до меня ничего не делалось, неправильно. Нельзя говорить и о том, что я чего-то не знал или ожидал увидеть что-то особенное. Нехватка детских садов – катастрофическая, не в лучшем состоянии инженерные сети. В КЧР, где более трети запасов природной талой воды, у нас проблемы с водоснабжением в населенных пунктах. У нас есть села, где воду до сих пор носят коромыслом с реки! Многие [дома] топятся дровами. Что такое качественная жизнь? Чтобы человек имел работу, возвращался домой, где есть отопление, горячая вода, мог водить ребенка в детский сад, дать ему качественное образование и т.д. А когда при населении в 480000 человек в очереди в детские сады стоят 8000 детей – это уже проблема.

На пути к самостоятельности

– Что вам удалось сделать за полтора года руководства?

– Рапортовать об успехах не хотелось бы... Стараюсь ничего не обещать, внимательно слушаю людей на встречах. Вода пришла в те населенные пункты, где ее не было никогда, нам удалось газифицировать целиком Урупский район, где до сих пор топили дома дровами и углем. Начали строить газопровод Карачаевск – Теберда. Ведь у нас до сих пор на знаменитых курортах Теберда и Домбай не было газа. Есть проблема старой материально-технической базы лечебных и образовательных учреждений. Очень помогли федеральные программы по модернизации этих отраслей. Мы за минувшие два года успели отремонтировать и оснастить множество центральных и сельских больниц, построили десятки ФАПов, закупили современное лечебное оборудование. В республике не хватает специализированных социальных учреждений для различных категорий граждан, нуждающихся в нашей поддержке. В этом году у нас началось строительство и реконструкция 11 детских садов, три из них уже сданы. Ввели в эксплуатацию две большие современные школы, на подходе еще две – это хороший результат для такой маленькой республики, уверяю вас.

– Кавказские регионы в России традиционно зависят от дотаций центра. Регионы должны снижать их уровень?

– Конечно. Стараемся увеличивать собственные доходы, возвращаем налоги в республику – например, «Кавказцемент» в прошлом году вернулся и платит налоги в Карачаево-Черкесии: это около 300 млн руб. С 2005 г. платили в Москве. Сейчас ведем переговоры со многими крупными компаниями.

– Какова структура доходов и расходов республики? Может ли проблема дотаций в принципе быть решена в отдельно взятом регионе?

– Уровень дотационности бюджета Карачаево-Черкесии значительно ниже, чем, скажем, 2–3 года назад. Но решить проблему дотаций полностью – практически нереализуемая задача в течение ближайших 10 лет. Даже если внести соответствующие изменения в бюджетное законодательство и оставлять в регионе всю сумму собираемых в республике налоговых и неналоговых доходов, бюджет республики без дотации будет несбалансирован. По итогам 2011 г. республикой получено дотаций и субсидий на сумму 8,8 млрд руб., а собрано налогов в федеральный бюджет 1,2 млрд руб. Единственно правильным и реальным путем является увеличение налогового потенциала республики через развитие отраслей производственной сферы, подъем экономики республики и всего СКФО на качественно новый уровень. Это задача, естественно, не одного года. Но именно на это нацеливает нашу работу полпред президента в СКФО Александр Хлопонин.

Точки роста

– Какие точки роста есть в республике?

– Развитие агропромышленного, туристско-рекреационного комплекса и промышленности. Туристско-рекреационная особая экономическая зона на территориях Зеленчукского и Урупского районов позволит создать всесезонный горный курорт Архыз. К 2018 г. он даст порядка 10000 дополнительных рабочих мест и возможность для интенсивного развития агропромышленного комплекса, который будет удовлетворять потребность туристов в качественных и экологически чистых продуктах питания. Кроме того, это содействие развитию смежных отраслей, таких как гостиничный и ресторанный бизнес, общественное питание, транспортное сообщение, туристический бизнес, сфера отдыха и развлечений.

– Что вы предлагаете инвеcторам?

– В первую очередь мы приняли республиканский закон по увеличению инвестиционной привлекательности региона, по которому налог на прибыль снижен до 13,5%, освобождаем от налога на имущество, [даем] льготы на землю. Налоговые льготы – это дополнительно 600 млн руб., этого мне хватит, чтобы поддерживать зарплату учителей на уровне средней по экономике. Кроме того, веду переговоры с каждым инвестором, даю личные гарантии, что завтра к нему не придут разные проверяющие и т.д. Сейчас с привлечением внебюджетных инвестиций в Карачаево-Черкесской Республике реализуется и планируется к реализации 26 инвестиционных проектов на общую сумму 145 млрд руб., социальным эффектом от реализации которых является создание более 28000 новых рабочих мест. Это текстильное и швейное производство, производство обуви, сельское хозяйство, производство и распределение электроэнергии, туристско-рекреационный комплекс, производство строительных материалов, машиностроение, химическая промышленность, добывающее производство. На последнем экономическом форуме в Сочи мы заключили четыре соглашения, в том числе с компанией «Обувь России» по строительству на территории субъекта современной фабрики обуви, с азербайджанской компанией «Матанат-А» по разработке месторождения гипса.

– На территории области расположен самый большой агрокомбинат в Европе – «Южный» (выставлен на торги за 6,6 млрд руб.). Есть покупатели?

– На эти деньги можно построить совершенно новый, с передовыми технологиями. А этот был построен в 80-х гг. Мне не известно, есть ли потенциальные покупатели сейчас, но у меня будет одно условие: чтобы предприятие продолжало нести социальную нагрузку. «Южный» обеспечивает 30% в Москве всех томатов и огурцов, самый крупный агрокомбинат в Европе. Средняя зарплата и рабочие места должны сохраняться.

Покажите этих людей!

– Как обстоит дело с безработицей?

– У нас официально отсутствует достаточное количество рабочих мест для трудоустройства безработных граждан. Я не случайно сказал «официально». Если глубже изучить положение дел на рынке труда СКФО, в том числе и в нашей республике, то становится очевидно: есть перекос спроса-предложения, существует естественное стремление человека уехать туда, где больше платят, а это всегда будут большие города-миллионники, которых нет у нас. Есть еще такая проблема – нехватка технических специалистов. Мы провели большую работу по подготовке инфраструктуры курорта Архыз. Как вы думаете, какая зарплата у сварщика? 120000–140000 руб.! За один шов он получает 1500 руб.! Процесс занимает 20 минут. Когда узнал про это, я пригласил прессу, телевидение и попросил: «Покажите вот этих людей! Ребята, вот куда надо идти работать!» А у нас до 80% детей идут получать высшее образование и учатся на юристов и экономистов, хотя таких вакансий ежегодно освобождается не больше 100.

– Как собираетесь улучшать ситуацию?

– Надо оптимизировать факультеты, проконсультироваться с Минобразования России, чтобы люди получали качественное образование, чтобы была возможность приглашать сюда профессорский состав из крупных университетов. Понимание со стороны Министерства образования и науки России есть. Образование должно быть качественным. Например, КЧГПУ попал в список неэффективных вузов, а у нас там 26 факультетов – и чему там только не обучают! И экономике, и юриспруденции.

– Хорошо, что не лечить людей!

– У нас есть при Технологической академии в Черкесске медицинский факультет. Надо упор делать на промышленное строительство, энергетический, аграрный [сектор], [выпускать] программистов, дорожников.

– В стратегии развития региона указано, что народ уезжает из Карачаево-Черкесии. Почему?

– Давайте будем брать не показатели одного-двух лет, а более длительный период. В 2002 г. население республики составляло 421000 человек. В 2010 г. – 479864.

– С чем связан такой рост?

– У нас хороший демографический рост. Недавно приезжал в одно село, спрашиваю у главы: сколько детей идет в первый класс? Тридцать два. А сколько родилось в этом году? Девяносто пять! В три раза больше – это на населенный пункт в 3500 человек. Надо отдать должное материнскому капиталу – он стимулирует, чтобы семьи решались заводить детей. 384000 руб. – все-таки немалые деньги.

– А русские уезжают?

– В 2002 г. было 147000 русских, по переписи 2010 г. – 150000. В процентном отношении количество русскоязычного населения несколько снизилось – было 33,6%, стало 31,8%. С другой стороны, при последней переписи национальность можно было не называть и 0,8% населения записались казаками. Порядка 9% национальность не назвали. Если брать наши районы, то количество матерей не так мало, их меньше, чем в карачаевских или черкесских селах. Но хочу сказать, что люди уезжают из всех регионов. Я вот не знаю, куда возвращаются дети, которые уехали учиться в Москву, Петербург. Недавно снимали передачу на одном из федеральных каналов, и у нас спрашивают: у вас есть программа по возвращению русских в регион? И я задаю вопрос: кто из всей съемочной группы коренной москвич? Никто. Думаю, что эта проблема гораздо серьезнее стоит в тех населенных пунктах, которые рядом с мегаполисами – Москвой, Петербургом, Екатеринбургом.

– Как вы решаете проблему газификации?

– У нас, например, Урупский район вообще не был газифицирован. Договариваемся с «Газпромом». Конечно, им не очень выгодно. Например, Домбай будет потреблять меньше, чем одна печь цементного завода, а ведь нужно тянуть километры магистралей по горной местности. С учетом местности – это минимум 6 млн руб. (обычно около 4 млн руб.).

Спокойная республика

– В новостных лентах Северо-Кавказского региона сплошь новости про отстрелы и бандформирования.

– Можно, конечно, слушать и смотреть информационные программы, где действительно идет перекос в сторону жареных новостей. Но мне кажется гораздо более объективным другой путь. В год Карачаево-Черкесию посещает до полумиллиона туристов, а с учетом развития нашего туристско-рекреационного потенциала эта цифра будет только расти. Так вот: каждый из них видел реальную обстановку в республике и наверняка рассказал об этом своим родственникам, друзьям. Работать над имиджем нужно. Но в том, что Карачаево-Черкесия спокойная республика, может убедиться каждый из наших гостей.

– Изменилось ли что-нибудь после того, как возник отдельный Северо-Кавказский федеральный округ? Часто ли общаетесь со своими коллегами по округу?

– Мы все, главы субъектов СКФО, достаточно часто общаемся – как минимум раз в неделю друг с другом созваниваемся. Такой стиль общения нас очень устраивает, так как у нас много похожих проблем, вопросов. Советуемся, как программы реализуются, как с федеральным центром. Что касается нашего Северо-Кавказского федерального округа, считаю, что решение о его создании было своевременным и обусловлено прежде всего необходимостью комплексного социально-экономического развития региона. Причем ключевую роль в развитии округа играет лично Александр Геннадьевич Хлопонин. Сам руководитель региона со стажем, человек опытный. Принципиально важно и то, что он является полпредом в статусе вице-премьера Российской Федерации. Это дает возможность решать практические вопросы, не затягивая их на уровне того или иного министерства.

– Нужна ли республике политическая конкуренция? Какая система в местном парламенте?

– Здоровая политическая конкуренция нужна везде, а не только в КЧР. Она в конечном итоге обеспечивает развитие экономики, мобилизует ресурсы на решение социальных проблем. Конечно, при условии, что это, еще раз повторю, здоровая конкуренция, а не местечковая борьба за власть под политическими лозунгами. В парламенте Карачаево-Черкесии половина депутатов избирается по одномандатным мажоритарным округам по принципу простого большинства, другая половина избирается по партийным спискам по единому многомандатному округу. Это оптимальный вариант для того, чтобы во власти были представлены не только крупные партии, но и социальные, политические и этнические группы, находящиеся в меньшинстве. Это важно для нашей многонациональной республики. У нас в парламенте представлено несколько политических партий («Единая Россия», КПРФ, «Справедливая Россия», «Патриоты России»), трое независимых депутатов. Кроме того, согласно закону КЧР «О народном собрании КЧР» политические партии, не представленные в парламенте, вправе участвовать в пленарных заседаниях и могут выступать от имени своей партии.

– Каковы были результаты выборов в Думу и президента?

– Карачаево-Черкесия традиционно в числе активно голосующих регионов. Как в декабре 2011 г., так и в марте 2012 г. жители республики показали свою заинтересованность в избрании органов власти нашей страны. Выборы депутатов Госдумы прошли с явкой 93,2%, в выборах президента России приняли участие 91,28% избирателей.

Невеста в теме

– Традиционно руководителем КЧР был карачаевец, в Кабардино-Балкарии – кабардинец. На это есть некая разнарядка из центра?

– Конституция Российской Федерации и конституция нашей республики гарантируют любому человеку, невзирая на его национальность или вероисповедание, право быть избранным на высшую должность главы республики. Поэтому есть сложившиеся стереотипы, а есть Основной закон, которому мы обязаны следовать. Каждый народ, проживающий на территории Карачаево-Черкесии, имеет достойных представителей, которые могут выдвинуть свои кандидатуры на пост высшего должностного лица. А выбор сделает мудрый народ Карачаево-Черкесии.

– То есть сейчас вопрос национальных взаимоотношений не стоит? В конце 90-х черкесы и карачаевцы готовы были воевать друг с другом.

– Тогда был политический конфликт, в который втянули простых людей. Где сегодня эти политики? 1999 год какой-то отпечаток оставил, но в 2003 г., когда были выборы нового главы, никакого противостояния не было.

Большинство людей нормально работает – во многих фирмах партнеры разных национальностей, 14% браков в республике – межнациональные. Будем ставить задачу, чтобы 30% браков были такими (смеется).

– А сохранилась традиция, когда невесту крадут?

– Да, только сейчас это происходит по договоренности. Обычно невеста всегда в теме. А те времена, когда она шла с ведром воды, а какой-то джигит на лошади украл, – такого, конечно, нет (смеется).

– Вы придерживаетесь национальных традиций?

– Основное – это, конечно, понятие старших-младших. И слава богу, что оно у нас есть. Если теряешь традиции, теряешь корни. У нас, например, младший сын должен жить с родителями. Я, хоть и не младший, живу с ними.

– Наверное, жилплощадь позволяет.

– Дело не в том. В нашем доме живут несколько поколений. У моих родителей девять внуков, и они себя двоюродными не считают. И это здорово! Дети видят, как их отец относится к своему отцу, и это впитывается ими.

Черкесск