"От Москвы до самых до окраин..." - выставка обо всем сразу
Проект Русского музея «От Москвы до самых до окраин...» убеждает, что фантазии кураторов выставки безграничны
Неоскудевающие запасники Русского музея позволяют ему своими силами много лет устраивать выставки, преодолевающие все хронологические, стилистические и жанровые ограничения. Нынешняя, включающая более сотни картин, рисунков и скульптур трех минувших веков (от пенсионера Императорской Академии художеств Федора Алексеева до пенсионера от движения «Митьки» Дмитрия Шагина), не исключение. Цитата из чарующей песни из фильма «Цирк», давшая выставке название, становится ее гремящим лейтмотивом.
Музей в очередной раз признался в любви к экспозиционному трюкачеству, причем подкрепленному коллективной (без)ответственностью. Сегодня на арене – все. Художники, в основном мертвые, хорошие (Венецианов, Крамской, Шишкин, а также Гончарова, Лентулов, Редько и Фальк); кураторы, безымянные, но хитроумные; авторы статей в напыщенно-роскошном каталоге.
С отделов музея по бесконечно тянущейся нитке собрали для геополитической рубахи первоклассные (в счет не берем позднесоветское мертвецкое искусство вроде вязкого полотна Валентина Сидорова «Тихая моя родина») вещи. Которые свободно, не думая о темпоральных соответствиях, как нынче водится, раскидали по главам-разделам условной аспирантской диссертации, не сложившейся в итоговый текст. Формулирую ключевые темы вольно, но конкретнее, чем музей: «столица и провинция», «рай – край», «город – деревня», «центр – окраина», «Сибирь и европейская часть России», «россияне – нетитульные», «богатые – бедные» и, наконец, всеобъясняющая, общеукрепляющая, задающая тон выставке и одновременно закрывающая тему дихотомия «Москва – Санкт-Петербург, он же Петроград, он же Ленинград».
Вышла выставка-диссер-тация, сделанная затейливо, местами витиевато, но совершенно ни о чем. Разглядывать произведения доставляет удовольствие, но смешно задумываться, почему Мстислав Добужинский с Гелием Коржевым (у одного – Петроград времен Гражданской войны, у другого – Достоевский на каторге) представляют «окраинность» уже не географическую.
Впрочем, жанр выставки в Русском музее – не путевые, как настаивает название, а полевые заметки. Если считать бесконечным полем запасники Русского музея.
Санкт-Петербург