Спектакль «Арии» открыл долгосрочный музыкально-театральный проект «Платформа»

Если спектакль «Арии» нужно расценивать как визитную карточку всей «Платформы», то стоит признать: тот тип искусства, который уже много десятилетий называется современным или актуальным, который обращен к продвинутой аудитории и покоится обыкновенно на энтузиазме создателей, ныне получает серьезную государственную поддержку, в чем видна заслуга главного идеолога «Платформы» Кирилла Серебренникова.

Конечно, масштабы «Арий» на Винзаводе не те, что в «Золотом петушке», который Серебренников поставил в Большом театре. Но все же – несколько театральных и танцевальных трупп, семь певцов (в их числе аутентичная авангардистка Наталия Пшеничникова), Московский ансамбль современной музыки, немалый набор реквизита, видеотехника и театр лилипутов в придачу. Жанр обозначается как «концерт-календарь», Серебренников красиво читает Маршака и представляет номера. Каждый номер – инсценировка оперной арии, как в киноальманахе «Ария» 1987 г., или песни. Диапазон стилей – от Генделя и Перселла до Кейджа и современных авангардистов. Курировал проект один из последних – Сергей Невский. Но и классики много – Шуберт, Мусоргский, Пуччини, Малер, Глинка, Чайковский, Стравинский. Оперная классика прелестно аранжирована для маленького ансамбля композитором Дмитрием Капыриным. Со всем диапазоном стилей ансамбль, усиленный мастером барокко Владиславом Песиным, справляется безукоризненно. Дирижирует молодой Максим Емельянычев – счастливый союз профессионализма и обаяния.

Постановку арий доверили в основном не театральным режиссерам, а все больше современным художникам и хореографам из области contemporary dance, не испорченным вульгарностью современного театра. Их минус в том, что они не мыслят развитием: миниатюры концептуально одноплановы и статичны – как начинаются, так и заканчиваются. Но креатив есть. Иногда нехитрый: поется монолог Бориса Годунова, а сзади на стену наклеивают Путина (постановщики Дмитрий Врубель и Виктория Тимофеева). Иногда выразительный: «Лесного царя» Шуберта поет больной старик под капельницей, а тут же стоит могильный камень с надписью «Erlkoenig» (Галя Солодовникова). Во многих ариях певца отанцовывают вокруг артисты Александра Пепеляева, студенты Кирилла Серебренникова, весь Liquid theatre с видеозадником а-ля Билл Виола, иногда Такетеру Кудо или Анна Абалихина в одиночку. Компьютер Алексея Шульгина поет арию Баха в дуэте с певицей. Продавщица цветов исполняет светлого и грустного Малера – отдаю первое место постановке Ирины Кориной. Последнее отдаю Владимиру Панкову и SounDrame, если проект будут повторять (а очень бы хотелось!), лучше бы чем-то заменить эту любительскую рекомпозицию Арии Фарлафа. На закуску Серебренников вывел народную артистку Татьяну Ерастову из Большого театра, которая устами Графини из «Пиковой дамы» осудила все только что увиденное: «Кто танцует? кто поет? Девчонки!»

На самом деле никакого конфликта между классикой и современностью не случилось – ровно наоборот. Братской могилы авторов тоже. Целое получилось больше суммы частей. Видеоконферанс шел из уст бомжей, снятых на Курском вокзале. А на другом полюсе – Большой театр. Между ними вертикаль. Только положенная набок и ставшая горизонталью.