Траст неплательщиков

Сделки, которые проверяют министерство юстиции США и Налоговое управление США (IRS), известны по аббревиатуре STARS, которая обозначает сделки, заключавшиеся со структурными инструментами через специально создававшийся траст. В них, в частности, участвовали шесть крупных банков США: BB&T, Bank of New York Mellon, Sovereign (теперь входит в структуру Santander), Washington Mutual, Wells Fargo и Wachovia (теперь – часть Wells Fargo). Их партнером был Barclays, разрабатывавший стратегии, использовавшие несоответствия налоговых систем США и Великобритании. По этим сделкам Barclays сэкономил на налогах в Великобритании $800 млн.

Сделки, в которых участвовали BB&T и Wells Fargo, были «мошенничеством», утверждают в судебных документах правительственные юристы. В случае Wells Fargo инструменты STARS разрабатывались, чтобы «вся прибыль полностью и исключительно проходила через иностранные налоговые льготы», отмечено в судебных документах.

Barclays не проходит по этим делам в качестве участника. Washington Mutual во время процедуры по банкротству отказался от налоговых льгот на $160 млн, Wachovia пытается разрешить спор в административном порядке, оставшиеся четыре банка не теряют надежды получить $1 млрд налоговых льгот, которые были у них аннулированы.

Более 30 банкиров, с которыми FT пыталась поговорить на тему налоговых льгот, наотрез отказывались это делать публично, опасаясь потерять работу. Но все называли эту практику игрой в кошки-мышки. «Банкиры относились к этому как к возможности заработать денег, молодые юристы и бухгалтеры – как к игре, – говорит британский юрист, имевший непосредственное отношение к таким сделкам. – Перехитрить законодателей нетрудно».

FT ознакомилась с судебными документами по одной из таких сделок. Она была устроена следующим образом. Банк США переводил активы в траст, затем продавал паи траста Barclays с обязательством их выкупить через несколько лет. Также учреждался фидуциар в Великобритании. Через траст Barclays предоставлял финансирование банку по ставкам ниже рыночных.

Банк США платил британские налоги на прибыль траста и обращался за налоговыми вычетами в США. То же делал и Barclays в Великобритании. Прибыль траста причиталась Barclays, но он был обязан ее реинвестировать и за это требовал уменьшения налогового бремени в Великобритании. Часть этих денег Barclays использовал, чтобы выдавать финансирование банку по низким ставкам, остальное оставлял себе. Sovereign Bank в 2003 г. Barclays предлагал деньги на 3,35 процентного пункта дешевле, чем на рынке, BB&T в 2002 г. получил на пять лет $1,5 млрд на 2,9 п. п. ниже рынка, Wells Fargo – $1,25 млрд на 2,5 п. п. дешевле.

Разрабатывать стратегии Barclays иногда помогали крупнейшие аудиторские фирмы – KPMG и Ernst & Young – и юридическая Sidley Austin.

Подобная практика использовалась еще в начале 90-х гг. Тогда в ней участвовали и промышленные компании, например Hewlett-Packard. В конце 90-х гг. наступил перелом, когда банки поняли, что они могут совершать сделки друг с другом. Из-за этого выросли объемы сделок. В начале 90-х гг. они в среднем составляли $150–200 млн, к 2003 г. – в 10–20 раз больше.

В 2004 г. Великобритания, США, Канада и Австралия учредили совместный информационный центр для проверок международных налоговых гаваней и борьбы с незаконными сделками. Вскоре после этого власти США уведомили о подозрительных сделках британских коллег. Сейчас банкиры и их консультанты признают, что структурированное финансирование, связанное с налогами, превратилось в периферийную деятельность.

Многие банки стали гораздо более прозрачными с точки зрения налогов, признает секретарь по налогам британского управления по налогам и сборам Дейв Харнетт. «Но закрылись ли полностью иностранные генераторы налоговых льгот? – говорит он. – Я так не думаю».