Интервью: Оживить центр – значит вернуть городу душу

Профессор архитектуры и глава совета по развитию городской инфраструктуры Барселоны Хосе Асебильо сейчас весьма востребован в России.

Его опыт преображения столицы Каталонии к летней Олимпиаде 1992 г. используют власти Казани, которая готовится принять всемирную Универсиаду, и Екатеринбурга, претендующего на «Экспо-2020». Хосе Асебильо уверен, что события такого уровня – шанс решить накопившиеся инфраструктурные проблемы городов и улучшить качество жизни их обитателей. Сделать постиндустриальные мегаполисы более комфортными способны общественные пространства, новые виды транспорта и оживление исторических кварталов.

– Во время подготовки к Олимпиаде в Барселоне огромное внимание уделялось формированию новых общественных пространств. Какую роль они играют в современном городе?

– Действительно, в Барселоне за семь лет было спроектировано и построено около 140 таких пространств и объектов. Именно они формируют ДНК города, самую его суть. Любой мегаполис – это сочетание пустых и застроенных территорий. Однако создание общественных пространств отнюдь не сводится к благоустройству пустырей. Эти проекты не просто декорируют город, они способны решать его структурные проблемы. Поэтому, приступая к любой работе, мы сначала составляем карту общественных пространств – как существующих, так и тех, что станут новыми носителями городских функций. Площади, улицы, набережные, зеленые территории должны иметь символический характер и отражать социальную, культурную и экономическую суть места.

Зачастую в силу сложности и многофакторности задачи в проектировании таких пространств участвуют самые разные специалисты – архитекторы, инженеры, художники. Поэтому не всегда легко сказать, кто именно является их автором.

– Как эта идея реализуется в ваших российских проектах, например в Казани и Екатеринбурге?

– В Екатеринбурге мы только начинаем работать. Могу сказать, что самое большое впечатление на меня произвели его водные поверхности. Город расположен между озерами, и сочетание воды и застройки на самом деле впечатляет. Я не ожидал такого спектакля.

Однако, несмотря на свою локацию, город совершенно не развернут к воде. Нет никакого взаимоотношения между сложившейся застройкой, общественными пространствами и водными поверхностями. Это ошибка, особенно для современного мегаполиса.

Необыкновенную позицию Екатеринбурга следует подчеркнуть благодаря новым общественным пространствам, например набережным. Это может стать архитектурно-градостроительной изюминкой для «Экспо-2020». Наша задача – найти и выстроить диалог между городом и водой.

Когда я впервые приехал в Екатеринбург, он напомнил мне Сан-Антонио в Техасе. Правда, американский город не так интересен с точки зрения архитектуры, расположения и градостроительного мышления. Но тем не менее там мы преследовали похожую цель. Вдоль местного канала был создан зеленый коридор с линеарным парком, который дал толчок для развития города и улучшения качества жизни. В Екатеринбурге существует гораздо больше подобных возможностей. Их нужно подчеркнуть, запланировав разные общественные коридоры, которые соединяла бы река. Такие элементы должны стать структурообразующими для общественного пространства. Это ключевая идея и наш стимул для работы здесь.

В Казани мы разработали проект для Старо-Татарской слободы, который также плотно взаимодействует с общественным пространством. Это исторический центр, однако тут сосредоточено немало устаревших промышленных зданий, проходит железная дорога и в результате связь между городской застройкой и водой отсутствует, как и в Екатеринбурге. Между тем в Казани тоже много водных поверхностей – ширина Волги и Казанки в этом месте впечатляет.

Стратегия развития данной территории строится в рамках концепции New Kazan Intensity. Основная идея – необходимость повысить активность и эффективность социальных, экономических и прочих процессов городской жизни благодаря строительству новых общественных и жилых зданий, а также общественных пространств. В частности, предусмотрено создание 40 000 парковочных мест и 25 км новых улиц и бульваров. Нашим заказчиком была компания «Миллениум зилант сити», созданная по инициативе администрации города специально для реализации крупномасштабных градостроительных идей. Дальнейшие стадии работы осуществляют российские архитекторы.

– Расскажите подробнее об этом проекте.

– Анализ территории показал, что ее необходимо реструктурировать по нескольким основным направлениям. Здания, уже расположенные в Старо-Татарской слободе, нужно поделить на три основные категории: нуждающиеся в полной защите и научной реставрации; охраняемые с изменением программы использования; частично охраняемые и реконструируемые. Кроме того, следует модернизировать железную дорогу, включив ее в систему городского общественного транспорта. Вдоль нее целесообразно создать сеть жилых и офисных зданий, а также общественных пространств, которые соединят город и набережную Волги.

Ул. Тукая должна превратиться в центральную артерию активности с сетью примыкающих улиц, бульваров, общественных пространств и парковок.

Реструктуризация ждет Центральную площадь и набережную о. Кабан. Площадь может быть расширена за счет решения транспортной проблемы. Парк тысячелетия должен выйти непосредственно к озеру, а пешеходное соединение двух его берегов подчеркнет центральное значение данного места.

Предусмотрены реструктуризация промышленной зоны и создание нового делового центра на свободных территориях, являющихся интермодальным пересечением железной дороги и ул. Татарстан. Это позволит создать необходимый экономический баланс для трансформации неиспользуемой промзоны Старо-Татарской слободы и организовать обслуживание ее общественным транспортом.

Важной составляющей частью проекта мы считаем восстановление жизни центра. Сделать это – значит вернуть городу его структуру, идентичность, душу. Ведь когда жители покидают центр, утрачивается сама городская культура.

– Эта проблема характерна не только для российских, но и для европейских городов.

– В 20-е гг. прошлого века города стали активно расширяться. Особенно это было заметно в США, где формировались центры автомобильной промышленности. Предприятия начали раздвигать границы городов, превращая их в расползшиеся организмы. Поэтому проблема покидания центра ради периферии – явление, увы, повсеместное. Кстати, Москва выглядит на общем фоне весьма неплохо: там центр все еще очень живой.

Между тем у городов, где население сконцентрировано на окраинах, нет позитивного будущего. Организовать общественный транспорт, который мог бы обслуживать всю эту размазанность, очень сложно.

Поэтому для современного города чрезвычайно важна компактность, т. е. относительно небольшое расстояние между разными его элементами. Это не обязательно означает излишнюю плотность застройки и высотность.

– За счет чего достигаются уплотнение городской ткани и оживление исторических центров?

– Это сложный и многофакторный процесс, который растягивается на годы. Нельзя сказать, что здесь есть универсальный рецепт.

Общая проблема для России, Европы и США – нехватка парковочных мест в центре городов и отсутствие удобных транспортных связей. Это одна из причин, по которой люди выбирают периферию. А раз они сами не живут в центре, значит, их дети тоже растут на окраинах, там строятся детские сады и школы, тем временем интенсивность жизни в исторических кварталах постепенно снижается.

Поэтому, чтобы придать центру жизнь, предстоит решать весь клубок транспортных, социальных и бытовых проблем. Понятно, что это непросто. Сохраняя идентичность города, необходимо найти технологии, способные обеспечить доступность общественного транспорта в не приспособленных для этого кварталах. Например, в Сиднее новую часть города и порт соединили с центром при помощи монорельса. Детройт, который возник благодаря автомобильной промышленности и где ставка делалась на личные автомашины, сейчас активно развивает общественный транспорт, чтобы вернуть людей в центр.

Кроме того, нужно трансформировать и сами старые здания, адаптируя их к современным условиям.

Тенденция возвращения в исторические кварталы уже наметилась. Например, я много лет жил вне центра Барселоны в очень удобном доме. Однако теперь переехал на Rambla de Catalunya. Этот бульвар является одним из ключевых стержней города. И теперь я получаю удовольствие от жизни в самом центре Барселоны, от возможности прогуляться, посидеть в кафе, полюбоваться средиземноморскими видами и т. п.

Полная и насыщенная жизнь города означает, что все присущие ему функции реализуются в любой его части, особенно в центре. Это касается и работы, и развлечений, и образования, и культуры. Потому что если мы будем жить в одном месте, а трудиться – в другом, то это не рецепт успешного города.

– Олимпиада преобразила Барселону. Что нужно сделать в Екатеринбурге и Казани, чтобы проведение международных мероприятий дало положительный толчок для развития этих городов?

– Здесь дело не в конкретных объектах вроде красивых стадионов. Не в них смысл успеха Олимпийских игр в Барселоне. Тогда город использовал крупное международное событие как повод для решения серьезных проблем, прежде всего инфраструктурных. Именно в этом направлении мы размышляем. В частности, обдумываем новые виды транспорта для Казани. Что из всего этого получится, судить пока рано.

Кстати, я считаю, что будущие Игры в Сочи могли бы стать катализатором развития всего Черноморского побережья России, а не отдельного города. Для этого следовало бы сделать акцент на развитии транспортной инфраструктуры, в том числе железных дорог, повысив туристический потенциал целого края.

Я оптимистично настроен в отношении Екатеринбурга. Полагаю, удастся в полной мере использовать «Экспо-2020», чтобы решить логистические вопросы и развернуть город к воде, о чем я говорил в самом начале. В этом я вижу будущий положительный эффект выставки. Ведь важно не событие само по себе, а тот отпечаток, который оно оставляет в городе.