Данкан Нидерауэр: «Я не чувствую, что текущий рост доткомовских компаний – это очередной пузырь»

Крупнейшая в Америке биржа New York Stock Exchange была основана в 1792 г. А через 200 лет ее руководство замахнулось на превращение биржи в мирового гиганта – в 2007 г. произошло ее слияние с европейской биржей Euronext. В нынешнем году было объявлено о слиянии трансатлантической NYSE Euronext с немецкой Deutsche Boerse. Предполагается, что гендиректором крупнейшего в мире биржевого оператора по объему выручки станет глава NYSE Euronext Данкан Нидерауэр. В интервью «Ведомостям» он рассказал, как в ближайшее время биржа будет строить сотрудничество с российскими площадками.

– Какие основные регуляторные изменения произошли после кризиса?

– В посткризисный период было принято не так много новых законодательных или регуляторных норм, ориентированных на финансовые рынки. Было много обсуждений того, что должно было произойти или могло произойти, но на самом деле изменения были несущественными. Рынки менялись самостоятельно, поэтому регуляторам и законодателям необходимо, наверное, в течение ближайшего года активно поработать для того, чтобы обеспечить введение существенных изменений в законодательство и регулирующие нормы.

– Почему NYSE Euronext проигрывает Лондону в борьбе за российских эмитентов?

– Я думаю, что это сочетание различных факторов. Примерно 10 лет назад, когда крупные российские компании размещались на фондовых площадках, биржи США были самыми популярными для размещения акций. Затем, после принятия ряда законодательных норм, размещаться в США стало сложнее. Лондонская фондовая биржа LSE воспользовалась этой возможностью и смогла привлекать эмитентов из России.

– Что вы делаете для привлечения российских эмитентов?

– Мы планируем создать новую фондовую биржу в Лондоне. Она будет называться NYSE Euronext London. Важно отметить, что это будет не американская, а именно европейская фондовая биржа, которая будет интегрирована со всеми европейскими фондовыми площадками. Мы сможем предложить самое лучшее для российских эмитентов, которые хотят привлечь иностранный капитал. Для тех клиентов, кто хотел бы размещаться в Европе и Лондоне, мы предлагаем использовать NYSE Euronext с размещением в Лондоне как альтернативу Лондонской фондовой бирже. Мы предлагаем это также и тем российским клиентам, которые хотели бы размещаться на американских фондовых биржах. За последнее время ряд российских эмитентов заявил о планах размещаться на Лондонской бирже, но затем они изменили свои планы и перенесли или отменили размещения. Мы считаем, что предложение в качестве площадки в Лондоне NYSE Euronext – хорошая возможность для российских эмитентов привлечь гораздо больший круг международных инвесторов. Эта программа создана прежде всего для того, чтобы дополнять существующие в Лондоне биржи. Сейчас на NYSE Euronext размещаются компании из 60 стран, в том числе зачастую и из развивающихся стран, финансовые рынки которых не могут предложить таких же возможностей, как NYSE Euronext.

– Компании каких секторов сейчас наиболее интересны инвесторам?

– Я недавно встречался с американскими инвесторами. Их интересуют интернет-компании следующей волны, т. е. социальные средства массовой информации и сеть. Они стали гораздо более избирательными по сравнению с тем, какими они были пару лет тому назад. Если раньше им были интересны в первую очередь компании – лидеры отрасли или компании с развивающихся рынков, то сейчас они обращают внимание и на качество компании.

– Как вы относитесь к буму IPO интернет-компаний – социальных сетей и проч. Это новый пузырь, как доткомы 10 лет назад? Или завышенные цены на них оправданны?

– Оценка компании формируется в зависимости от поведения инвесторов. Я не чувствую, что текущий рост доткомовских компаний – это очередной мыльный пузырь. Сегодня ситуация не такая, как 10 лет назад. Тогда было очень много небольших компаний. Сегодня у инвесторов гораздо больше возможностей для правильной оценки стоимости компании. Тогда инвесторы не имели соответствующих инструментов или каких-то показателей для правильной оценки компании.

– Как вы думаете, в течение ближайшего года рынок будет «медвежьим» или «бычьим»?

– Я не хотел бы говорить именно о том, в каком направлении будет развиваться рынок. Здесь, я думаю, действуют два противовеса: с одной стороны, доходы компаний достаточно сильно растут, поэтому на рынке существует тенденция к росту рынка, рынок становится все более bullish. С другой стороны, существуют различные социальные проблемы, а также беспорядки в некоторых странах – и поэтому сохраняется волатильность рынков. Не стоит забывать также, что глобальная экономика восстанавливается достаточно медленно.

– Кого из ваших российских коллег вы знаете и с кем изредка общаетесь?

– Я хорошо знаю [председателя правления Сбербанка] Германа Грефа, главу ММВБ Рубена Аганбегяна. Я сопредседатель комитета по построению МФЦ в России, поэтому знаком с [руководителем МФЦ] Александром Волошиным, с Сергеем Гуриевым.

– Каковы перспективы создания Международного финансового центра в России?

– Я думаю, что построение Международного финансового центра – это амбиции, направленные в правильном направлении. Необходима приверженность реализации этой идеи, для этого требуется терпение и настойчивость. Рыночные основы для такого проекта достаточно устойчивы и крепки, но Россия должна установить правильные приоритеты на ближайшую перспективу.

– Герман Греф говорил, что NYSE Euronext обладает уникальной технологической базой. Что особенного в ваших технологиях?

– Я, конечно, польщен такой оценкой. Но, на мой взгляд, ни одна из технологий не является совершенной или идеальной. Тем не менее мы горды той трансформацией, которой мы добились, и превратили нашу технологию из обычных для нашего времени в одну из ведущих технологий.

– В чем заключается ее уникальность?

– Последние 3–4 года мы как раз занимались анализом потребностей как рынков, так и наших клиентов и смогли использовать или перенять все передовые технологии. Именно поэтому мы считаем, что у нас ведущие технологии. В частности, мы создали два центра обработки данных: один – в США, недалеко от Нью-Йорка, и второй – в Европе, недалеко от Лондона. Для того чтобы вести глобальный бизнес, очень важно иметь соответствующие возможности в компании, использовать передовые технологии и при необходимости использовать сторонние технологии. Поэтому мы сотрудничаем с ведущими компаниями, которые предлагают соответствующие решения.

– Какие преимущества и недостатки вы видите в произошедших в последнее время многочисленных слияниях биржевых площадок?

– Несомненно, для того чтобы добиться необходимой конкурентоспособности, надо иметь соответствующий масштаб деятельности. Кроме того, чтобы привлекать международный капитал, надо вести прозрачный бизнес. Думаю, что ведущие компании нашей отрасли будут искать пути для слияния. К минусам я отнес бы то, что те активы, которыми мы управляем, зачастую выходят на рынок через единственную в той или иной стране биржу. И хотя задача приобретения определенного рыночного масштаба очень важна, мы должны также уважать местные рынки, местное законодательство, регулирующие нормы и культуру, которая лежит в основе глобального бизнеса.

– Вам интересно было бы вхождение в капитал российской биржи?

– Мы верим в потенциал развивающихся рынков. В ближайшее время мы будем налаживать сотрудничество, а также помогать местным рынкам и биржам в вопросах развития. Мы будем строить свои отношения на основе партнерства и помогать в различных областях – в частности, в области технологии. Я очень польщен тем, что президент [России Дмитрий] Медведев включил меня в состав Международного консультационного совета. Сейчас у нас партнерские отношения с Шанхайской фондовой биржей, Токийской, Варшавской и с Катарской, и я бы хотел увидеть такие же возможности для партнерства здесь, в России, с ММВБ, РТС или объединенной биржей после их слияния.

– NYSE – одна из последних бирж, на которой брокеры сидят в яме. Это дань традициям?

– Мы считаем, что очень важно иметь не только хорошие технологии, важно учитывать и человеческий фактор, и человеческие решения. Мы хотели бы реализовать передовые технологии, но оставив место для человеческих решений. Это, я думаю, не традиция, а сознательное решение, которое мы приняли.

– Когда там покупалось последнее место?

– Наша биржа стала публичной, разместив свои акции, поэтому сегодня нет мест, закрепленных за брокерами. Они платят лишь годовой лицензионный сбор и получают доступ к площадке.

– Видите ли вы угрозу от роботов и как защищаетесь от их развития?

– Вся история развития фондовых бирж достаточно ясно показывает, что они не боятся появления новых технологий. Этот процесс вызывает увеличение объема торгов, что приводит к увеличению возможностей самих бирж, поэтому мы не боимся появления технологий и на самом деле приветствуем их.

– Какой биржа будет через 100 лет? Это будет один голосовой брокер? Или вся система в одном iPad?

– Через 100 лет этими вопросами будут заниматься совсем другие люди. Если говорить о ближайшей перспективе в 5–10 лет, то наш бизнес будет развиваться, наверное, в том же виде, в котором он существует сейчас. Биржевой бизнес существует более 200 лет. За это время он пережил эволюцию и трансформацию. Хотя фондовые биржи будут продолжать развиваться – и, наверное, можно перевести практически весь бизнес в виртуальную среду, я все же считаю, что рынки будут высокотехнологичными, но тем не менее они будут также иметь материальную основу, физическую сущность.-