Петер Шрайер: «Мы делаем дизайн за несколько месяцев» — Петер Шрайер, старший исполнительный вице-президент и главный дизайнер Kia Motors

Главный дизайнер Kia Motors Петер Шрайер говорит, что, согласившись в 2006 г. присоединиться к этой компании, он принял одно из самых важных решений в своей жизни. Создатель культового Audi TT, он и до перехода в Kia был звездой, но то, что Шрайер менее чем за пять лет сделал с безликой корейской маркой, окончательно утвердило его в статусе одного из главных автомобильных дизайнеров современности.

Логотип на визитке Шрайера оформлен как у иных модных домов: Kia Design. Frankfurt – Seoul – Los-Angeles. Шрайер действительно сделал дизайн корейской марки глобальным – как по форме, так и в производстве, вдохнув новые идеи и заставив работать на полную дизайн-студии Kia в Корее, США и Германии. И покупатели в разных странах и на разных континентах с энтузиазмом восприняли новый стиль Kia.

В России в 2010 г. Kia по объемам продаж поднялась по сравнению с 2009 г. с 6-го на 3-е место, показав среди марок первой десятки самые высокие темпы роста – 49%. В США в 2010 г. продажи Kia выросли на 18,7% (рынок в целом – на 11,1%) до 356 268 машин, в результате рыночная доля Kia впервые превысила 3% (в 2008 г. она была чуть более 2%). И даже в Западной Европе, рынок которой в 2010 г. сократился на 5,5%, а жители традиционно отдают предпочтение европейским брендам, продажи Kia выросли на 3,9%.

В Кia Шрайер не только главный дизайнер, но и старший исполнительный вице-президент. И это неспроста, объясняет он: ведь дизайнер – единственный специалист в автомобильной индустрии, который обладает знаниями обо всех стадиях и всех процессах создания автомобиля. «Есть суперспециалисты в конструировании двигателей, в продажах, в финансах и т. д., но они специалисты именно в этих областях, – цитирует Шрайера Automotive News. – В то время как директор по дизайну не только специалист [в своей сфере], но и обладает базовыми знаниями во всех остальных. Он как паук, сидящий в центре паутины и соединяющий все эти департаменты. Поэтому мы влияем не только на дизайн, но и на всю структуру компании и ее культуру».

О том, почему дизайнер согласился перейти из Volkswagen Group в Kia и как ему удалось в кратчайшие сроки полностью изменить стиль корейской компании, Шрайер рассказывает «Ведомостям».

– Вскоре после своего назначения в Kia, вы сказали газете Automotive News Europe: «Audi понадобилось 20 лет на то, чтобы оказаться там, где марка сейчас. Требуется время для того, чтобы изменить имидж бренда». Но Kia для того, чтобы полностью поменять свой дизайн, понадобилось менее пяти лет, и теперь у марки есть свое лицо и новый имидж. Как вам удалось этого добиться?

– Во-первых, я не думаю, что нам уже удалось добиться того, на что иным маркам понадобилось 20 или 30 лет. Но действительно, за последние 4–5 лет нам удалось добиться многого – в частности, практически полностью поменять модельный ряд (за исключением одной-двух машин). Я думаю, это стало возможным, во-первых, потому, что корейский менеджмент понимал, какое значение имеет дизайн, и уделял большое внимание этому. И во-вторых, потому, что менеджмент смог обеспечить очень быструю разработку новых машин. Сроки, которые нам [в Kia] требуются для разработки новой модели – от первых рисунков до серийной машины, радикально отличаются от тех, к которым я привык на своих предыдущих местах работы.

– Насколько отличаются? – В среднем по индустрии на разработку требуется около четырех лет, из них полтора-два года – на дизайн. Мы делаем дизайн за несколько месяцев.

– Вы были звездой в Volkswagen Group. Почему вы решили уйти из Volkswagen в безликую Kia? – (Смеется.) Вы знаете, это было уже пять лет назад, и, если честно, я не понимаю, почему это столь важно, что журналисты задают мне этот вопрос вновь и вновь.

– Потому что это был вызов для вас. Вы были уверены, что у вас все получится?

– Я счастлив, что у меня получилось, и очень горд, глядя на то, где находится Kia сейчас. И я счастлив от того, на каких людей мне приходится работать и с какими людьми. Думаю, что это было одно из лучших решений, которые я когда-либо принимал.

До того как я пришел сюда, Kia была для меня по-настоящему неизвестным миром, я не знал, чего мне здесь ожидать. Но уже то, как меня здесь приняли – очень тепло и радушно, – было приятно и многообещающе. Как вы знаете, Hyundai-Kia контролируется семьей Чонг (Чонг Монг Ку – основатель и председатель Hyundai Motor. – «Ведомости»), у меня сложились очень хорошие отношения с господином Чонг Ый Соном (сын основателя компании, до августа 2009 г. возглавлял Kia Motors, ныне заместитель председателя Hyundai Motor. – «Ведомости»). Что дает мне особые ощущения: я знаю, что я работаю не на кого-то абстрактного, а на конкретного человека, и это для меня дополнительная мотивация.

– Но вы не боялись присоединиться к семейной корейской компании, у которой совсем другой менталитет по сравнению с немецкой?

– Совсем не боялся. Напротив, мне было очень интересно, что у меня получится и как это может быть.

– В 2006 г. Kia с точки зрения дизайна была чистым листом бумаги. Как много разных версий возможного стиля Kia вы предложили своим корейским работодателям или они сразу же одобрили то, что вы им предложили?

– Это неправильная постановка вопроса. У меня есть собственная философия [дизайна]: вы можете двигаться только от машины к машине, от модели к модели – как в футболе вы движетесь от игры к игре, – учась новому, находя новые способы, как это делать лучше и быстрее. Это процесс, вы не можете сказать: вот мое предложение, давайте делать только так. Каждая следующая машина – это новый вызов.

– Было сложно убедить ваших корейских боссов, что именно этот стиль окажется привлекательным для покупателей?

– Совсем нет. Наоборот: Kia выбрала меня, чтобы я обеспечил именно такой результат. Конечно, когда ты работаешь над машиной, ведешь проект, некоторые вещи приходится объяснять, чтобы люди, ответственные за принятие решений, понимали, как он развивается. Ведь невозможно допустить, чтобы проект жил где-то сам по себе, а потом в один день вы скажете: «Вот что получилось. И что вы про это думаете?» Решения не принимаются за одну минуту.

– Самый важный для вас автомобиль в текущем модельном ряду Kia?

– Сложно сказать. Потому что у нас есть модели, которые продаются по всему миру, такие как Sportage или Sorrento, и люди формируют свое впечатление о Kia, глядя на них. Новые Optima и K5 (название модели на рынке Южной Кореи) также очень важны – они выглядят современно и привлекают внимание людей, особенно в США и Корее. Думаю, что это очень многообещающий продукт. Так что одну-единственную машину назвать трудно. Это мозаика: камушек за камушком образуют картину. Я думаю, наша работа именно так и должна делаться.

– Хорошо, я поставлю вопрос по-другому. За свою карьеру вы сделали много ярких машин. Какая из них, на ваш взгляд, оказалась самой недооцененной, а какая, наоборот, собрала самые восторженные отклики?

– (Задумывается.) В свое время, я думаю, самой недооцененной оказалась Audi A2...

– Зато теперь автомобильные компании одна за другой начинают выпускать компактные однообъемники...

– Да, и она сейчас выглядит супер!

– Ну а та, что понравилась критикам больше всего?

– (Надолго задумывается.) Мне сложно сказать – я ведь сейчас говорю от лица Kia. Думаю, что это все-таки Optima – она стала настоящим прорывом!

– Как вы реагируете на критику?

– Я очень открыт, и все зависит от того, кто и как критикует – может, критики оказываются правы. С другой стороны, фраза «это красиво» мне никак не поможет в работе.

– Русские дизайнеры в Kia есть?

– В настоящий момент нет. Когда я работал в Volkswagen, там один русский был.

– А сколько всего дизайнеров в вашей команде?

– По всему миру – человек 150–200.

– Какие машины в вашем гараже?

– Из Kia – Sorrento, Sportage и Soul, а также Fiat Spider и Jaguar E-type 1971 г.