История лошади

Интрига была только в том, какому из фильмов берлинские присяжные во главе с Изабеллой Росселлини присудят главный приз – «Золотого медведя», а какому – второй по значению Гран-при жюри: «Разводу Надера и Симин» (Jodaeiye Nader az Simin) иранского режиссера Асгара Фархади или «Туринской лошади» (A torinoi lo) культового венгра Белы Тарра. Но то, что жюри будет выбирать лишь между этими двумя картинами, а остальные не конкуренты, было понятно. Как понятно, увы, и то, что у неординарного фильма «В субботу» Александра Миндадзе, несмотря на ряд хороших рецензий в немецкой прессе, отношения с фестивалем не заладились.

Фильмы Тарра и Фархади родом из совершенно непересекающихся культурных пространств. Парадоксы фестивалей в том, что они иногда заставляют соперничать друг с другом произведения в принципе несопоставимые. Черно-белый, длиной два с половиной часа, сделанный почти без диалогов фильм Тарра, можно сказать, образец высокого искусства. Притча о смерти. Точнее, о том, как почему-то начинает уходить жизнь и ничего с этим не сделать. Когда-то Ницше впал в немоту, а затем и душевное расстройство, увидев в Турине, как извозчик избивает лошадь. Так вот, это история крестьянской лошади и ее хозяев – отца и дочери. О том, как в их доме и вокруг него все вдруг начинает исчезать: лошадь отказывается есть, пропадает вода в колодце, перестают зажигаться керосиновая лампа и даже дрова. Шестой день отец с дочерью проводят в темноте. Дальше – тишина.

Фильм Фархади – психологическая драма, производящая впечатление почти документальной (это давний фирменный знак иранского кино). При этом моральный конфликт очень жесткий: и вокруг развода, который связан с тем, что жена желает эмигрировать и забрать с собой дочь, а муж не может из-за отца, у которого болезнь Альцгеймера. И вокруг самого главного героя, который в гневе выставил за дверь новую сиделку, по чьей вине (когда та непрошенно отлучилась) отец чуть не погиб. Вроде бы из-за этого у сиделки случился выкидыш. Теперь героя судят, и, хотя ясно, что он человек хороший, загадок масса. Знал ли он, что сиделка беременна, действительно ли он ее сильно толкнул, куда сиделка отлучалась, не произошел ли выкидыш по иной причине? Короче, фильм о моральном законе внутри нас.

Сравнив несравнимое, жюри все-таки присудило Тарру второй по значению приз, чем Тарр, кажется, остался недоволен (по крайней мере, никаких слов благодарности он со сцены не произнес: забрал статуэтку и ушел). А иранской картине – и «Золотого медведя», и призы за лучшую мужскую и женскую роли: их поделили между всеми основными актерами фильма – тремя женщинами и тремя мужчинами. Два самых престижных неофициальных приза достались этим же картинам: иранской – приз экуменического жюри, а «Туринской лошади» – ФИПРЕССИ. Пусть будет так. Понятно, что, поощрив иранский фильм, Берлинале лишний раз высказался и за свободу кинотворчества в Иране, и за свободу режиссера Джафара Панахи, который был символически включен в состав жюри, хотя арестован и отлучен иранскими властями от профессии.

Призы за режиссуру и сценарий получили ленты, более традиционные для берлинского фестиваля, всегда ценившего социальную значимость: соответственно «Сонная болезнь» (Schlafkrankhet) немца Ульриха Кёлера про миссионеров в современной Африке и «Прощенье крови» (The Forgiveness of Blood) американца Джошуа Марстона о вендетте в сегодняшней Албании. Полный список призов, которых в Берлине такое множество, что ни один орган СМИ их переварить не в состоянии, доступен на сайте www.berlinale.de.