Спорный вопрос: За одно и то же правонарушение накажут дважды

Разговор о возмещении убытков, понесенных вследствие нарушения антимонопольного законодательства, необходимо начать с небольшого исследования генезиса указанного правового института. Отправной точкой является содержание аб. 2 п. 1 ст. 10 ГК РФ, говорящего нам о пределах осуществления гражданских прав. Как известно, не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребления доминирующим положением на рынке. Однако общие, предусмотренные данной статьей последствия такие, как отказ злоупотребляющему лицу в судебной защите, здесь вряд ли уместны и продуктивны.

На первом, «зачаточном» этапе развития указанной нормы немногочисленные истцы предпринимали робкие попытки реализации своего права на возмещение таких специфических видов убытков. Так, например, автотранспортное предприятие обратилось с иском к территориальному управлению антимонопольного органа о взыскании убытков, нанесененных бездействием ответчика по устранению недобросовестной конкуренции, позволяющей перевозчикам частной формы собственности сохранять преимущество на рынке.

С принятием закона «О защите конкуренции» № 135-ФЗ начинается новая веха в развитии исследуемого нами института. В под. 9 ст. 4 говорится, что под недобросовестной конкуренцией понимаются любые действия хозяйствующих субъектов (группы лиц), которые направлены на получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности, противоречат российскому законодательству, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости и причинили или могут причинить убытки другим хозяйствующим субъектам – конкурентам либо нанесли или могут нанести вред их деловой репутации. Следовательно, указанные убытки субъектов-конкурентов могут быть взысканы с нарушителя. Однако данная формулировка закона, возможно, так и не нашла бы отклика у пострадавших, если бы не правовая позиция пленума ВАС РФ, выраженная в п. 9 постановление № 30 от 30 июня 2008 г. «О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением арбитражными судами антимонопольного законодательства».

Пленум ВАС РФ разъяснил, что под. «к» п. 2 ч. 1 ст. 23 закона о защите конкуренции предусмотрено право антимонопольного органа выдавать предписания о перечислении в федеральный бюджет дохода, полученного вследствие нарушения антимонопольного законодательства.

Необходимо учитывать, что и взыскание в федеральный бюджет дохода, полученного вследствие нарушения антимонопольного законодательства, и штрафы, предусмотренные упомянутыми статьями КоАП, являются мерами публичной ответственности за одни и те же нарушения антимонопольного законодательства.

Прогрессивное юридическое сообщество, конечно, не оставило без внимания позицию высшего суда. Первопроходцами стали борцы за конкуренцию на рынке апатитового концентрата ОАО «Воскресенские минеральные удобрения», обратившиеся с иском к ОАО «Апатит» и ЗАО «Фосагро» о взыскании неосновательного обогащения, возникшего у ответчика в связи с завышением последними цен и навязыванием невыгодных условий договора, т. е. путем нарушения антимонопольного законодательства. Безусловным апогеем указанного спора стало разбирательство в президиуме ВАС РФ (постановление от 2 февраля 2010 г. № 4158/09).

В чем заключаются правовые позиции президиума ВАС РФ по данному делу (необходимо отметить, что президиум не стал предавать выраженным в постановлении правовым позициям общеобязательный характер в соответствии с п. 5.1. постановления пленума ВАС РФ от 12 марта 2007 г. № 17):

истец не обращался в ФАС РФ и добровольно подписал договор;

ответчик не нарушил ст. 10 закона о конкуренции и договор не ничтожен;

покупатель может ставить вопрос об обоснованности установления разных цен и взыскании в связи с этим убытков;

цена, определенная в другом деле, при разбирательстве с другим лицом и за другой период не может быть использована.

Но между появлением постановления пленума ВАС РФ № 30 и принятием указанного выше постановления президиума ВАС РФ произошло еще одно событие: оглашение постановления Конституционного суда РФ №11-П от 24 июня 2009 г.

Предметом исследования на соответствие с Конституцией, в частности, были и нормы действующего антимонопольного законодательства о возможности взыскания и административного штрафа, предусмотренного КоАП наряду с перечислением в федеральный бюджет дохода, полученного в результате нарушения антимонопольного законодательства.

Конституционный суд РФ не согласился с позицией, выраженной в п. 9 постановления пленума ВАС РФ, и указал, что «данная мера (взыскание дохода в федеральный бюджет. – Авт.) по основаниям и процедуре применения, а также по своим правовым последствиям является специфической формой принудительного воздействия на участников охраняемых антимонопольным законодательством общественных отношений. Она призвана обеспечивать восстановление баланса публичных и частных интересов путем изъятия доходов, полученных хозяйствующим субъектом в результате злоупотреблений, и компенсировать таким образом не подлежащие исчислению расходы государства, связанные с устранением негативных социально-экономических последствий нарушения антимонопольного законодательства.

Компенсаторный характер данной меры обусловливает возможность ее применения за совершение деяний, связанных с монополистической деятельностью и нарушением требований добросовестной конкуренции, параллельно с мерами ответственности, носящими штрафной характер, что само по себе не затрагивает сферу действия общеправового принципа недопустимости повторного привлечения к ответственности за одно и то же деяние (non bis in idem)».

С указанной правовой позицией вряд ли можно согласиться, поскольку она внутренне противоречива, не аргументирована и никак не учитывает параллельное существование еще одного (частно-правового) вида ответственности – возмещения убытков, причиненных вследствие нарушения антимонопольного законодательства.

Неаргументированность заключается в том, что Конституционный суд РФ даже не пытался выявить правовую природу взыскания дохода, полученного в результате нарушения антимонопольного законодательства, более того, даже впрямую не сказал, что взыскание дохода является ответственностью и к какому виду ответственности оно относится.

Противоречивость же в том, что компенсация «не подлежащих исчислению расходов государства» обычно и является штрафом. Компенсаторный характер всегда обуславливается и имманентно предполагает его точное исчисление, только тогда он может считаться компенсацией. Неизмеримая и не измеряемая органом, привлекающим к ответственности виновного, компенсация обычно именуется штрафом.

Также необходимо поддержать позицию, выраженную Сергеем Казанцевым в особом мнении, где он, в частности, отметил:

«Эти законоположения не могли рассматриваться правоприменительной практикой ни как административно-правовая санкция, ни как форма возмещения вреда, поскольку в них отсутствовали прямые указания на необходимость их применения в системе норм об административной или гражданско-правовой ответственности. В результате изъятие дохода в бюджет стало особым самостоятельным видом юридической ответственности, к которому лишь по аналогии права могли быть применены положения об административной, гражданско-правовой или иной ответственности.

Поскольку отношения, возникающие в связи с исполнением предписания антимонопольного органа о перечислении дохода в бюджет, лишь фрагментарно урегулированы антимонопольным законодательством, а в оспариваемых законоположениях не содержатся бланкетные нормы, отсылающие к нормам Кодекса об административных правонарушениях РФ или Гражданского кодекса РФ, то данную меру ответственности нельзя рассматривать ни как административно-правовую санкцию, ни как взыскание убытков казны или возмещение вреда. В связи с этим у антимонопольных органов и судов появляется возможность произвольно применять оспариваемые положения при привлечении лица к ответственности.

Юридическая ответственность может считаться законно установленной и отвечающей требованиям ст. 1 (ч. 1), 19 (ч. 1) и 55 (ч. 3) Конституции лишь при условии, что не только отдельные санкции, но и все ее общие положения ясно и непротиворечиво изложены в законе».

Однако ни в тексте постановления Конституционного суда РФ, ни в особом мнении не говорится о том, как указанные «специфические формы принудительного воздействия» соотносятся с возможностью одновременного применения института взыскания гражданско-правовых убытков. Если это возможно, то возникает политико-правовой вопрос о справедливости, разумности, соразмерности, адекватности трех видов ответственности за одно нарушение. Не много ли на одного правонарушителя?

Кстати, пленум ВАС РФ 14 октября 2010 г. свою позицию уже подкорректировал в форме внесения изменения в постановление № 30, исключив целиком п. 9.

Означает ли это невозможность обращения с иском о возмещении убытков, причиненных вследствие нарушения антимонопольного законодательства, – остается только гадать?