В Петербурге выступил гуру аутентичного искусства Филипп Херревеге
Гуру аутентичного исполнительства Филипп Херревеге явил в Петербурге образец своего искусства, столь же совершенного, сколь и холодногоЭто было странно: Херревеге, исполнивший в 2004 г. в Москве «Страсти по Матфею» так, что многие в зале плакали навзрыд, в Петербурге спустя шесть лет обнаружил явственную «остуду сердца». Его великолепная – нет слов! – интерпретация си-минорной мессы Баха была совершенна, соразмерна и гармонична. Но то было совершенство идеального кристалла, блещущего искристыми гранями мастерства.
Зал Капеллы – старейший концертный зал Петербурга – идеально приспособлен по акустическим свойствам к исполнению хоровой и ранней музыки. Вмещающий не более 700 человек, в этот вечер он был переполнен возбужденной толпой. Поклонники Херревеге и фанаты фестиваля Early Music смешались с почтенными завсегдатаями зала Капеллы, образовав невообразимый социальный и возрастной микст. Перепуганные капельдинерши с тревогой наблюдали за тем, как плотная толпа забила вестибюль и поднимается по лестнице, едва не снося перила. Концерт начали с получасовым опозданием.
Это обстоятельство ничуть не притупило празднично-приподнятого настроения, царившего в зале. Люди пришли слушать того самого легендарного Херревеге, чьи записи хранятся в коллекциях любителей старинной музыки, как драгоценность.
Никто, как Херревеге, не умеет чувствовать и понимать барочную музыку во всей ее красоте и выразительности. Идеальная, изысканнейшая фразировка; хор поет так чисто, что ушам не веришь – как такое вообще возможно? Звуковедение – с очаровательно легкими обрывами-придыханиями. Дуэты поются свободно, естественно. Все солисты – участники ансамбля, никаких приглашенных звезд. Великолепно звонкое, светлое сопрано – Доротея Милдс, легкий барочный тенор – Томас Хоббс, замечательный контратенор – Дамиен Гуилтон, чудесный в своей неподдельной органике бас – Петер Коуи. Прихотливый музыкальный мир барокко с его изощренной звуковой символикой, клубящимися хоровыми массами, галантно-изящными реверансами и мощной энергетикой суровых фуг вставал со страниц партитуры во всем своем величии.
Это было высокое искусство, в котором целое складывалось из тучи мелких и мельчайших деталей: штрихов, понижений интонации, фразировки, до микрона отточенных распевов. В исполнении бельгийского ансамбля все было учтено, предусмотрено, выучено, проконтролировано. Мессу Баха они исполняли, наверное, в тысячный раз. Вот и к нам заехали лишь на денек, завершая турне по странам Европы: последним пунктом в маршруте перед Петербургом значилась Варшава.