Павел Басинский написал бестселлер о Льве Толстом

«Бегство из рая» расследует побег Льва Толстого из Ясной Поляны шаг за шагом в поиске объяснения подлинных причин этого самоубийственного отъезда.

Известный критик, писатель, автор экспериментального «Русского романа» Павел Басинский не пытается сделать невозможного и быть конгениальным своему герою. Его позиция скромна и тактична, но вместе с тем все, что в силах автора популярной работы о Толстом, он делает.

Внимательно читает дневники и воспоминания участников событий – детей, друзей, родных, близких, врагов – и на пересечении иногда противоречащих друг другу свидетельств обретает истину. И в результате тонко и точно передает душевную атмосферу происходящих событий. Душную, больную, воспламененную смертной сшибкой разных воль.

Рассказ о чужой семейной жизни – предприятие опасное: не заметишь, как скатишься в вуайеризм или пошлость. Басинский счастливо избегает и того и другого, обсуждая даже самые интимные стороны семейной жизни Толстых со спокойным тактом.

А еще он поступает вполне по-толстовски, делая свое повествование предельно доступным для «народа», для широкой публики, не стесняясь быть увлекательным и предпочитая отвлеченные рассуждения живым картинам.

Вот кошмарная ночь побега – беспомощный старик спешит в кромешной тьме на конюшню, роняет и не может найти шапку, а голова мерзнет. Теряется в собственном яблоневом саду, наконец, дрожит, забившись в карету. Вот следующий день – он едет на поезде, нарочно третьим, самым худшим классом, и проповедует целый час народу, который, конечно, узнал его и слушает, но не благоговейно, а почти фамильярно, споря. Вот Оптина, вдоль стен которой Толстой ходит и никак не решается войти. Старец Иосиф, узнав об этом, сейчас же позвал его, но поздно, Толстой уже уехал. Вот Шамордино, где Лев Николаевич заходит в келью сестры и плачет, жалуясь на семейный разлад.

Тщательную и зримую хронику толстовского побега прослаивают экскурсы в прошлое – в «грешную» юность, дни сватовства к Сонечке Берс, годы семейного счастья, которое продолжалось пятнадцать лет и, хотя омрачалось ссорами, сценами, казалось нерушимым. Но разлад нарастал, бездна ширилась, у Толстого менялись взгляды на церковь, семейные отношения, жизнь. Софья Андреевна любила его все ревнивей, все требовательней. Началась ее война с Чертковым за доверие мужа, его дневники, наследие, Толстой признавался, что в Ясной как в «кипящем аду», и наконец бежал. В ответ Софья Андреевна дважды пыталась утопиться в яснополянском пруду, била себя в грудь пресс-папье, молотком, выкрикивая: «Разбейся, сердце!»

Разумеется, Павел Басинский не просто пересказывает события, он дает им свои объяснения, расставляет свои акценты, считая, например, что Толстой ушел из Ясной не умирать, как утверждал Иван Бунин в «Освобождении Толстого», – напротив, выживать, жить. А знаменитую невстречу с оптинскими старцами объясняет вовсе не гордыней графа (еще одна общепринятая точка зрения), а его деликатностью – он просто не мог прийти в келью больного старца незваным гостем.

Эти акценты и комментарии обычно убедительны, и все же их главное достоинство в том, что они не искажают общей картины, оставляющей ощущение глубокой, психологически достоверной яви, не мешают течению льющегося сквозь повествование мощного и трагического потока жизни Льва Толстого в последние дни.

Незадолго до смерти, размышляя об уходе мужа, Софья Андреевна записала: «Что случилось – непонятно и навсегда будет непостижимо». Исследование Басинского это «непонятно» всерьез проясняет.