Человеческий капитал: Больше не русские
В Лондоне субботние русские школы дополнительного образования посещают, по разным оценкам, от 5% до 10% от проживающих в городе русскоязычных детей. Было бы вдвое-втрое больше, если бы не ограниченные финансовые возможности родителей, сказала мне директор лондонской школы «Знание» Айна Шарифи. С ней согласился другой мой лондонский собеседник – князь Лобанов-Ростовский. Опровергнув расхожее мнение, он заметил, что обосновавшиеся в Великобритании соотечественники в большинстве своем живут небогато, экономя на всем.
В США ситуация с русским образованием еще плачевнее: им охвачено примерно 1–2% потенциально заинтересованных. Для проживающих в Лондоне или Нью-Йорке отпрысков русских состоятельных людей несколько сотен долларов в месяц на оплату субботних занятий в русской школе не вопрос. Только вот не посылают туда своих детей люди при деньгах. В лучшем случае мама, если хочет подтягивать у ребенка русский язык, приглашает учителя на дом. Но в целом образовательные предпочтения этой части наших соотечественников лежат в иной плоскости.
Проблема финансовой поддержки русских образовательных центров за рубежом, в которых обучаются дети уехавших на Запад россиян, представляется крайне актуальной. Ведь утечка мозгов из России не только продолжается на уровне родителей (примерно 100 000 человек в год), но и консервируется на уровне детей. Как консервируется и утечка капиталов. То есть ни мозги не вернутся, ни капиталы.
Между тем русские школы предоставлены сами себе и держатся в основном на энтузиазме их создателей – энергичных мам-педагогов, озабоченных тем, что их дети теряют и русский язык, и возможность общения на нем с близкими. «Да, Москва говорит нам спасибо за усилия по сохранению русской идентичности у наших учеников, но посмотрите, что делают в этом плане французы, итальянцы, японцы. Это же небо и земля!» – привожу лишь одно из эмоциональных высказываний директоров и учителей зарубежных русских школ.
Ряд стран весьма эффективно поддерживает язык и идентичность среди соотечественников за рубежом. Правительство Франции, например, покрывает французским школам (в том числе частным) 50% их бюджета. Причем это не субботние этнические школы, а полнокровные лицензированные средние учебные заведения. В Лондоне это школы, в которых учебная программа на две трети британская, а на одну треть – французская. Причем в небританскую треть входят не только родной язык и уроки родной литературы и истории, но и, например, математика: считается, что во Франции математический курс прописан сильнее. Французские (как, кстати, и японская) школы в Лондоне отвечают всем стандартам Евросоюза и Британии, имеют все необходимые сертификаты. То есть они полностью интегрированы в образовательную систему принимающей страны. Как следствие, их выпускники легко поступают в британские университеты.
С другой стороны, они обладают достаточным уровнем знаний, чтобы поступать и в самые престижные университеты Франции. То есть дверь на историческую родину остается открытой. В итоге двойное образование становится все более популярным среди живущих в Великобритании французских семей, отсюда и последовательный прирост (ежегодно на две-три) числа французских школ в том же Лондоне.
Ситуация с русскими школами иная: они не интегрированы в местные образовательные системы и служат главным образом для поддержания владения русским языком на уровне чуть выше бытового. Увы, большинство детей после 11–12 лет русские школы бросают. У многих пропадает мотивация: дети, интегрируясь (еще быстрее, чем родители) в принимающее общество, видят свое будущее здесь, а не в России. Даже в семьях, где оба родителя – русскоязычные, дети между собой говорят на том языке, на котором они общаются со сверстниками на улице и в школе. К тому же расходы на основное обучение все увеличиваются, да и времени на занятия в субботней русской школе почти не остается.
Не исключение и наследники многомиллионных состояний. Многие обеспеченные семьи перестают выписывать преподавателей русского языка на дом – их дети посещают престижные частные школы, с каждым годом все меньше ощущая связь с русским языком и Россией.
Невозможность получения адекватного среднего образования на русском языке на Западе (школы при посольствах РФ, увы, слабее местных хороших школ, да и заточены они на Россию) приводит к тому, что сотни тысяч детей русскоязычных родителей безвозвратно уплывают из русского мира. Для них русский язык и в целом русская культура перестают быть родными. Как результат, Россия окончательно теряет людской резерв, который при благоприятном раскладе (если родина станет более привлекательной и безопасной) мог бы ей послужить. Хотя бы инвестированием в Россию унаследованных от олигархов капиталов.
Сохранение русского языка и русской идентичности повысило бы мотивацию нового поколения зарубежного русского мира в этом направлении. А для этого необходимо создание полноценных русских школ за рубежом.