Высшее образование и наука: Ошибки флагмана

Объявленный на прошлой неделе конкурс среди российских вузов на право получения статуса научно-исследовательского университета (а также соответствующего дополнительного финансирования) является, как минимум, третьей за последние годы попыткой создания в нашей стране университетов-флагманов. Планируется выделение небольшой группы ведущих вузов, где появятся условия для проведения прорывных исследований и подготовки профессорско-преподавательского состава мирового качества.

Предполагается, что именно эти университеты-флагманы смогут вытянуть российские науку и высшее образование из их сегодняшнего застойного состояния. В 2007 г. в рамках нацпроекта «Образование» были созданы Сибирский и Южный федеральные университеты, затем на базе МИФИ и МИСИС были созданы два «национальных» университета – технологический и «ядерный». Во всех этих случаях, а также в случае планируемого сейчас Дальневосточного и других федеральных университетов речь идет о многотысячных мегапроектах. Научно-исследовательские университеты (их предполагается отобрать до 15) также, судя по всему, будут выбраны из числа существующих крупных вузов.

Однако, запуская очередную, наиболее масштабную программу создания флагманов, мы не очень представляем себе, чем закончились предыдущие попытки. Ожидать, что сформированные совсем недавно федеральные и национальные университеты смогли за пару лет превратиться в вузы мирового уровня, было бы наивно. Однако поинтересоваться, как идет реализация этих программ, имело бы смысл. В том числе и для того, чтобы избежать повторения возможных ошибок. Судя по поступающим из этих вузов отрывочным сведениям, ошибок таких сделано было немало. Между тем если какой-то аудит – сущностный, а не финансовый – федеральных и национальных вузов и проводился, экспертное сообщество с его результатами не ознакомлено.

Составить хотя бы некоторое предварительное представление о ходе реализации этих проектов и возникающих при этом сложностях позволяют данные не публиковавшегося до сих пор опроса, проведенного в конце прошлого года среди сотрудников Сибирского федерального университета (СФУ). Всего было опрошено 105 сотрудников, представляющих все четыре красноярских вуза, вошедших в состав СФУ, больше половины респондентов – это руководители среднего звена, заведующие кафедрами и заместители деканов: те, от чьих действий и зависит в первую очередь успех нового университета.

Учитывая небольшой размер выборки, мы можем делать лишь самые общие выводы, но и они весьма поучительны. На вопрос об их отношении к программе развития своего университета почти 60% опрошенных заявили, что одобряют ее. (Любопытно, что при этом 20% руководителей среднего звена заявили, что с ней не знакомы.) При этом отношение респондентов к программе не зависело от их должности, пола, благосостояния или возраста. Иными словами, нельзя сказать, что существует какой-то четко выделенный (например, по возрасту или уровню материальной обеспеченности) консервативный слой сотрудников, не согласных с программой развития.

Если с самой концепцией развития СФУ большинство сотрудников согласны, то, когда разговор заходит о ее реализации, картина складывается совершенно иная. Полностью одобрили ход реализации программы лишь два (!) респондента, еще 31 опрошенный одобрили его с оговорками. С другой стороны, полностью не удовлетворены или «скорее не удовлетворены» ходом реализации программы 49 респондентов. Еще более тревожит с точки зрения перспектив СФУ то обстоятельство, что большинство респондентов (61 человек) к моменту проведения опроса уже были разочарованы в своих личных ожиданиях, связанных с созданием СФУ, тогда как оправдались они только у 28 человек.

При этом ответы на данный вопрос в значительной степени зависят от положения респондента на карьерной лестнице. Среди руководителей среднего звена личные ожидания оправдались у 20% опрошенных, а среди рядовых сотрудников – лишь у 6%. При этом все пять участвовавших в опросе представителей высшего руководства заявили, что их личные ожидания сбылись. Возможно, столь высокий уровень разочарованности проектом в значительной степени определяется нереалистичностью изначальных ожиданий, что, в свою очередь, может говорить о недостаточной разъяснительной работе среди сотрудников и об их низкой вовлеченности в разработку программы. В любом случае данные показывают, что уже к осени 2008 г. проект создания СФУ не вызывал у подавляющего большинства сотрудников университета энтузиазма – и в этом отношении их настроения резко отличались от настроений руководства вуза. Нетрудно предположить, что подобная ситуация должна крайне отрицательно сказываться на дальнейших перспективах проекта.

Наиболее показательны, однако, ответы сотрудников СФУ на вопросы о потребностях своего вуза. Отвечая на вопрос «Какие из реализуемых мероприятий вы считаете наиболее важными для развития СФУ?» – подавляющее большинство выбирало такие варианты ответов, как «строительство новых объектов и ремонт помещений» и «закупка оборудования» (69 и 62 респондента соответственно). Развитие университета, таким образом, у сотрудников ассоциируется прежде всего с инвестициями в физическую инфраструктуру. На третьем месте по популярности оказались «стажировки сотрудников» – говоря попросту, поездки за границу за счет университета (53 респондента).

Опрошенные могли предложить и свои варианты необходимых мероприятий: среди полученных ответов лидируют предложения повысить зарплату преподавателям и обеспечить сотрудников жильем. В то же время различные мероприятия, призванные повысить качество и интенсивность научной жизни в вузе, стимулировать исследования, оказались гораздо менее популярными: проведение конкурсов индивидуальных исследовательских проектов сочли приоритетными лишь 25 респондентов, а приглашение визит-профессоров – и вовсе 22.

Схожую по большому счету картину дают и ответы на вопрос об основных препятствиях, мешающих развитию СФУ: с огромным отрывом здесь лидирует ответ «низкая заработная плата сотрудников» (75 респондентов). Другие наиболее популярные ответы на этот вопрос указывают на высокий уровень забюрократизированности на всех уровнях; непрозрачность и несовершенство системы распределения средств в вузе; отсутствие у администрации необходимого опыта. Таким образом, по мнению большинства сотрудников, проблемы СФУ лежат за пределами собственно профессорско-преподавательского коллектива: если бы только бюрократы и руководство университета делали свою работу как следует, все было бы в порядке. При этом лишь 15 респондентов сочли серьезной проблемой «неспособность большого числа сотрудников работать в новых условиях», 26 опрошенных признали «нежелание большого числа сотрудников принять существенные перемены» и только 21 человек видит в своем вузе недостаток высококлассных кадров. И более половины опрошенных (включая и представителей высшего руководства) не считают необходимым привлекать профессоров извне, предлагая им особые финансовые условия.

Понятно, что и СФУ, и другим недавно назначенным флагманам будет крайне сложно добиться успеха, если подобные настроения не будут преодолены. Не менее очевидно, что на это потребуются многие годы – если корпоративная культура в таких огромных организациях вообще поддается изменениям. Во всяком случае, изменить ее без серьезного кадрового обновления невозможно, а в случае СФУ и других мегапроектов это означает необходимость привлечь сотни специалистов. Но где их взять – непонятно, да и сами сотрудники, как видно из их ответов, встретят варягов в штыки. Как минимум, это заставляет серьезно пересмотреть оптимистические прогнозы превращения ФУ и НИУ в мировых лидеров чуть ли не через 5–10 лет. Очевидно также, что именно на программы обновления кадров надо обращать внимание при отборе будущих научно-исследовательских университетов. Говоря шире, однако, сомнительным выглядит сам подход, при котором флагманами назначаются уже существующие многотысячные вузы. Возможно, более правильным было бы создание флагманов с нуля – строительство «в чистом поле» небольших динамичных вузов, не обремененных институциональной инерцией и неподъемным кадровым балластом.