Культурный фронт

Степень исторической достоверности происходящего на экране заявлена в первом же титре: «Однажды в оккупированной фашистами Франции». Так начинаются фантастические саги: «Давным-давно в далекой галактике». Или спагетти-вестерны: «Однажды на Диком Западе» – поэтому следующая за титрами сцена убийства фашистами еврейской семьи естественным образом отсылает к фильмам Серджо Леоне.

Все это давно не новости. Как и долгий, безупречный по темпоритму застольный разговор, который взрывается пальбой из всех стволов (Тарантино говорит, что эта сцена – «Бешеные псы» в миниатюре). Как и фирменный гиньоль: на этот раз крупные планы, на которых засланные в тыл врага евреи из отряда «ублюдков» срезают фашистские скальпы. Как и шутки в кругу друзей и знакомых Кролика: давний тарантиновский приятель – режиссер живодерских «Хостелов» Элай Рот сыграл самого жестокого из «ублюдков» и удостоился роскошного персонального представления в кровавом шапито: «А сейчас выйдет Жид-медведь!»

Не выглядит новостью и мысль, которая вычитывается из фильма первым делом: в альтернативной реальности «Бесславных ублюдков» фашистов побеждает кино – как это предсказуемо для Тарантино с его бесконечными синефильскими играми.

Но погодите кидать в маэстро загодя заготовленный помидор.

«Бесславные ублюдки» – первая лента Тарантино, которую хочется назвать европейской. Не только потому, что пейзажи для натурных съемок подбирали по фильму Клода Шаброля «Чужой кровью», интерьеры снимали в павильонах, где Фриц Ланг работал над «Метрополисом», а кульминационный эпизод поместили в парижский кинотеатр, где Геббельс устраивает премьеру пропагандистской картины «Гордость нации» (этот фильм в фильме, кстати, снял Элай Рот). И не только оттого, что в картине заняты европейские звезды, а Гитлера играет великий театральный актер Мартин Вуттке, отточивший карикатуру на фюрера до алмазного блеска в брехтовской «Карьере Артуро Уи».

Просто Тарантино, как и его герои, ввязался в войну на чужой культурной территории, где тонкость по-прежнему ставится выше напора, а понятие образованности выходит далеко за рамки киноцитатника, сколь угодно обширного. В «Бесславных ублюдках» говорят на четырех языках, и это принципиальное режиссерское решение, потому что в сердце размашистого фарса прячется сюжет о мельчайших культурных различиях. В этом смысле ключевая сцена фильма – не парижская премьера «Гордости нации», где механически стягиваются все сюжетные линии, а разговор в деревенской таверне, где эсэсовец обращает внимание на странный акцент одного из офицеров за соседним столиком. Говорящий – британский шпион и кинокритик, специалист по творчеству Георга Вильгельма Пабста – безупречно владеет немецким и даже находит объяснение особенностям своего произношения, но прокалывается на бытовом жесте, автоматическом для любого немца; язык – не только речь и не только культура. Ты можешь в совершенстве овладеть чужой грамматикой и разбираться в наследии национальных классиков, но все равно не станешь здесь своим, объясняет фильм Тарантино: это Европа, и Америке ее не понять.

Она и не пытается: куда там, если «ублюдки» делают орфографические ошибки в родном английском. Пока главный отрицательный персонаж – «охотник на евреев», полковник-пижон Ганс Ланда (блестяще сыгранный австрийцем Кристофом Вальцем) – жонглирует знанием нескольких языков и плетет хитроумную, абсолютно циничную интригу, варвары-американцы под предводительством безжалостного лейтенанта Альдо Рейна по прозвищу Апач (Брэд Питт в усах и шрамах) прут на авось и напролом, орудуя бейсбольными битами и мясницкими ножами; язык пусть кого-нибудь другого до Берлина доведет, а мы и так прорвемся. Когда детально разработанный план британской разведки терпит крах, герою Питта остается впереться на чужой бал в белом фраке, многозначительно надувать щеки и пытаться выдать себя за итальянца, с чудовищным акцентом выплевывая «бонджорно!». Лейтенант Рейн, полковник Ланда наслаждается вашим выговором.

Но полковник Ланда, прагматичный культурный мерзавец, не знает, что Третий рейх уже капитулировал перед великим даже в своем невежестве противником: если, выглянув из ложи, Гитлер требует жвачку, ему однозначно капут.