Громкие имена: Рабочие будни капитана запаса

Первый заместитель руководителя департамента жилищной политики и жилищного фонда правительства Москвы Николай Федосеев начинал карьеру в этом учреждении более 15 лет назад. Почему именно здесь? Просто, уволившись в запас в чине капитана, он столкнулся с бытовыми трудностями: московские власти не спешили предоставлять ему положенное жилье. Но теперь, по его словам, работу свою любит и считает весьма интересной.

– Как вы стали чиновником?

– После почти семилетней службы в рядах Вооруженных сил я самом конце 1992 г. вернулся в родной город. В 2-комнатную квартиру к папе с мамой и своей семье – жена и двое детей. И я быстро понял, что надо зарабатывать на квартиру. После увольнения из армии я поклялся [себе], что больше на государственную службу ни ногой. Но пойти в коммерцию по личным и деловым качествам не получилось. А жилищные органы Москвы брали на общественных началах бывших военнослужащих, которым по закону жилье положено было давать в течение трех месяцев после увольнения, но никто таких подарков не делал. Приходилось эти метры отрабатывать. Вот я и работал первые полгода на общественных началах – не получая ни копейки.

– Совсем?

– Совсем. Работала моя жена. А я подрабатывал, но в целом я работал за квартиру. Семья реально бедствовала. Купить детям фрукты было непозволительной роскошью. Примерно через полгода меня взяли в штат на должность ведущего специалиста. Это была работа в канцелярии. На весь жилкомитет был один компьютер, единственным специалистом по которому был я. Квартиру я получил через 1,5 года работы. Было огромное счастье. Когда мне выдали смотровой талон, я даже не поехал смотреть квартиру. Я был на все согласен. Квартира была с щелями в балконных дверях, но мы были счастливы. Ремонт делали сами.

– Что вам нравится в работе чиновника?

– Ни один мой рабочий день никогда не похож на другой. Несмотря на примерно одинаковые стопки документов, которые лежат у меня на столе, они все разные. Примерно 50% их них – это запросы граждан, которые я рассматриваю.

– У нас тоже есть обращения граждан. Вот конкретная ситуация: в Текстильщиках есть микрорайон, застроенный 2-этажными домами с деревянными перекрытиями, которые строили еще пленные немцы. В этих домах находятся коммунальные квартиры, которые ранее были в ведомстве Минобороны. Примерно шесть лет назад они были переведены на баланс города. Все эти дома были признаны аварийными и подлежали расселению еще 12 лет назад. Почему они до сих пор не снесены?

– Представьте себе семью. Папе хочется машину, маме – шубу, детям – компьютер. Желательно сразу. Но у семьи есть бюджет. И семья удовлетворяет свои запросы, исходя из этого бюджета. Город со своим бюджетом – примерно то же самое. Мы что-то можем себе позволить, а что-то – нет. Мы никогда не скрывали проблемы, которые касаются аварийного [жилого] фонда. Город практически добровольно, без всякой на то инициативы со стороны собственников, видя их бедственное положение, принимает на баланс жилье, практически вешая на себя хомут в виде непредвиденных бюджетных расходов. Мы неуклонно сокращаем количество такого жилья. Но покончить со всем аварийным фондом в течение пяти лет мы не можем. А бывает и так, что дом был признан аварийным 15–20 лет назад. Да какой он аварийный, если до сих пор стоит? Да, плохая сантехника, гнилые полы, сыплется штукатурка – но ведь дом стоит. Аварийный дом по закону – тот, который грозит обрушением. А ветхое жилье – это другой статус. Естественно, мы и этими домами займемся.

– Хотели бы вы изменить что-то в жилищном законодательстве?

– Хотел бы – не то слово. До 2005 г. наша страна жила по Жилищному кодексу РСФСР 1983 г., начинающегося словами: «В результате победы Великой Октябрьской социалистической революции...» Это был основной жилищный документ, который противоречил Конституции РФ, Гражданскому кодексу РФ, сам себе. К примеру, вплоть до отмены в 2005 г. в этом кодексе не было предусмотрено частной собственности. А была личная собственность на жилые помещения. Под этим понятием подразумевались частные дома, расположенные в сельской местности. И я очень радовался, когда в Госдуме обсуждался проект нового кодекса, я даже сумел пробиться на несколько заседаний. Город тогда подготовил почти 40 страниц поправок к проекту, [только] две из которых были учтены. Тем не менее, когда приняли новый кодекс, я был счастлив. Ведь у нас появились законные основания рассматривать вопросы многих очередников, переселенцев, собственников.

Но сейчас появились вопросы. Они появились у граждан, у судей, у прокуратуры, у чиновников. Я, безусловно, не удовлетворен основным жилищным документом РФ с точки зрения его содержания и положений отдельных статей.

Объясняю: есть прокуратура г. Москвы. И одну и ту же статью мы [с ней] умудряемся читать по-разному. А закон не должен допускать разночтений. Есть понятие «служебное жилье». Оно предоставляется сотрудникам, как правило, бюджетных организаций на период трудовых отношений. В Жилищном кодексе написано, что такое жилье предоставляется тем, кто не обеспечен жилой площадью «в данных населенных пунктах». Я это читаю, как «граждане, не обеспеченные по норме учета», которая составляет сейчас 10 кв. м на человека. А прокуратура мне говорит: если у человека есть хоть один квадратный сантиметр в данном населенном пункте, ты ему не можешь давать служебное. Получается, что, если семья врача или офицера из 10 человек живет в крохотной комнате, я им служебное жилье дать не могу. И москвичей, не обеспеченных жильем, я брать на работу не могу. А из Подмосковья или других регионов я могу брать человека и давать ему жилье, даже если у него в области 3-комнатная квартира. Главное – чтобы в черте города он не был обеспечен. Но ведь это абсурд. И таких дырок в кодексе я вам найду море.

– И что нужно сделать, чтобы это изменить?

– Вносить изменения в законодательство. К сожалению, чтобы дойти до законодательной инициативы в Госдуме, департамент должен пройти правительство Москвы, Мосгордуму, утвердить все инициативы. И потом уже внести в Федеральную думу, которая направит эти инициативы, если там их, конечно, примут, на анализ в правительство РФ, и т. д. В итоге это растягивается на годы. Потому что федерального органа, который занимался бы анализом, обработкой и внесением таких предложений в Думу в качестве законодательных инициатив, к сожалению, нет.

– Что происходит с программой по предоставлению многодетным семьям малоэтажных коттеджей?

– В декабре 2008 г. наш мэр открыл первые 20 коттеджей. Документы о праве безвозмездного пользования были вручены первым многодетным семьям.

– А сколько лет они ждали этого жилья?

– Кто-то – 10 лет, кто-то – три года, кто-то – год. Но к концу 2009 г. мы полностью обеспечим все московские многодетные семьи с пятью и более детьми этими коттеджами.

– Людей прописывают в этих коттеджах?

– Возвращаемся к кодексу. Часть 1 статьи 57 «Жилые помещения по договору социального найма предоставляются гражданам <...> исходя из времени постановки на жилищный учет». Пока я не обеспечу всех очередников, которые состоят на учете с 1988 г., ни одного жилого помещения иным нуждающимся дать не имею права. Иначе нарушу часть 1 статьи 57. Часть 2 этой же статьи регулирует внеочередное предоставление жилых помещений, но многодетных семей там нет. Городские власти вынуждены были в этих условиях искать выход и в 2008 г. нашли – договор безвозмездного пользования.

– Объясните, что это такое.

– Это срочный договор, заключаемый на пять лет, с правом его перезаключения на новый пятилетний срок, если для этого есть основания. Он отличается от социального найма тем, что предоставляемое помещение нельзя приватизировать. Безвозмездное пользование не дает права на какое-либо отчуждение этого помещения. Оно остается в собственности субъекта РФ.

– Так люди там прописаны или нет?

– У многодетных семей при выделении им такого жилья остается та квартира, в которой они жили [раньше]. И они в ней остаются зарегистрированными. Мы не требуем эту квартиру отдать городу. Мы их не снимаем с очереди, предоставляя этот коттедж. Они продолжают состоять на жилищном учете. Коттедж предоставляется в безвозмездное пользование. Оплачиваются только коммунальные услуги по принятым льготным ставкам. Семья живет в этом коттедже, пока младшему из детей не исполнится 18 лет, если он учится. Либо 16 лет, если он прекращает учиться и идет работать. Либо до подхода очереди на социальное жилье.

– А если младшему исполнилось 18, а очередь не подошла, тогда что?

– Тогда мы все равно предоставляем данной семье в связи с тем, что они утратили права проживания в этом коттедже, жилое помещение по договору социального найма. Забираем коттедж, проводим в нем косметический ремонт и предоставляем следующей многодетной семье. Эта схема используется во всем мире. Кстати, за рубежом никто не дает бессрочный социальный наем социально не защищенным гражданам. У нас еще не дошли до понимания того, что социальный наем не может быть бессрочным, как и статус семьи. Сегодня семья малоимущая, куча детей, иждивенцев. Но через 15 лет дети выросли, пошли работать, и семья утрачивает статус социально не защищенной. А вообще по планам реализации программы в этом году ожидается 157 коттеджей.

– Коттедж на одну семью или это таунхаус?

– И то и другое. Средняя площадь – 200–250 кв. м. Подчеркиваю: мы заканчиваем обеспечение многодетных семей с пятью и более детьми и в этом году планируем начать обеспечение семей, состоящих на учете с четырьмя и более детьми, проживающих в коммунальных квартирах или общежитиях. До отдельных квартир еще не дошли.

– А что происходит с выморочными квартирами? Кому они достаются?

– До недавнего времени все выморочное имущество поступало в собственность РФ. Теоретически после смерти собственника налоговая инспекция должна прийти в такую квартиру, описать все имущество и принять все это в собственность РФ. Делалось это из рук вон плохо. Мы, со своей стороны, всегда пытались договориться. Даже не с налоговой инспекцией, а с Федеральным агентством по управлению федеральным имуществом. Делали предложения подписать соглашение, не нарушая законодательство, в рамках которого предлагали дать нам доверенность на распоряжение этими квартирами. Предлагали отдавать их федеральным льготникам, или категориям очередников, которые должны обеспечиваться жильем за счет федерального бюджета. Мы обращались письменно даже к премьеру и президенту РФ. Нам отказали.

– Чем мотивировали отказ?

– По закону это собственность РФ. А еще аргументировали тем, что сегодня мы попросим выморочные квартиры, а завтра – завод какой-нибудь. Тогда я сказал: хорошо, завтра на несколько тысяч квартир, про которые мы знаем, я инициирую иски к вам об оплате жилищно-коммунальных услуг. Тогда на наше предложение согласились. Его согласовали и подготовили проект, но он не прошел согласование в Минфине РФ. Так что за последние пять лет мы не смогли решить этот вопрос.

– То есть, хотя в городе масса неимущих очередников, есть несколько тысяч квартир, которые зависли в воздухе?

– Примерно так. Но мы решили, что проявим инициативу и распределим эти квартиры нуждающимся очередникам, которые подлежат обеспечению за счет средств федерального бюджета. И по части такого жилья мы это сделали. А еще мы смогли через Госдуму пробить поправки в часть 3 ГК, и с 15 декабря 2007 г. выморочные помещения подлежат передаче муниципалитетам, а в городах федерального значения – в собственность данных субъектов РФ. Но это касается только квартир или комнат. А вот если освободилась доля в квартире, то РФ в лице налоговой инспекции считает, что она подлежит передаче в собственность РФ. Потому что в законе прямо не сказано об ином. Мы спрашивали, зачем им доля. Нам ответили: не знаем, но в законе так написано.

– Соответствует ли действительности информация о том, что московские власти приняли решение выселять неимущих очередников за пределы города?

– Это неправда. Есть очередники, которым просто тесно. Есть те, кто живет в аварийных и ветхих домах, жители сносимых пятиэтажек, которых мы переселяем. Закон № 21 говорит, что граждане из таких домов переселяются на территорию Москвы в пределах районов проживания и смежные с ним районы на территории того же административного округа. Исключение составляют только ЦАО и Зеленоградский административный округ. Еще исключение составляют жители аварийных домов, которые грозят обрушением до такой степени, что я обязан их переселить в течение 72 часов.

– В такой ситуации переселяют «куда есть»?

– Да. Но только на территории Москвы. Ни в какое Подмосковье мы людей не переселяем. Есть очередники, чьи условия улучшаем по иным схемам – не по соцнайму и безвозмездному пользованию. Это, как правило, возмездные формы улучшения жилищных условий: субсидии из городского бюджета на приобретение жилья, которое человек покупает где хочет. Это договоры купли-продажи с рассрочкой платежа, в том числе для молодых семей, и договоры купли-продажи с использованием социального ипотечного кредита. Или договоры найма служебного жилья, которое мы имеем право по закону предоставлять не только в Москве.

Недавно депутатами в Госдуму на рассмотрение был внесен законопроект, разрешающий предоставление жилья на территории другого субъекта РФ в городах федерального значения по договору социального найма. Сегодня это запрещено. Я очереднику из Зеленограда могу дать новое жилье в Зеленограде. А в Химках, которые граничат [с ним], – не могу. Но в законопроекте предусматривается только добровольное согласие очередника на получение жилья в ближнем Подмосковье. Никто не снимет человека с очереди, если он откажется от нескольких предложений такого жилья. И что в этом плохого, ущемляющего права очередников? Не хотят – не надо. Пусть ждут дальше. Посмотрим, как закон пройдет чтения в Госдуме, но, уверяю, никто не собирался сознательно выселять всех за 101-й км.

– Тогда скажите: будет ли город в связи с кризисом повышать число выкупаемых у застройщиков квартир с целью предоставления их очередникам? Кажется, сейчас есть хорошая возможность купить жилье с дисконтом.

– Не очень дешево, к сожалению. Москва в 2007–2008 гг. приобрела приблизительно по 0,5 млн кв. м на конкурсной или аукционной основе. К сожалению, и здесь проблема в законодательстве – вернее, непробиваемая позиция в 94-м законе. В нем сказано, что за бюджетные деньги мы можем купить только готовые квартиры. Но специфика сегодняшнего кризиса в том, что у строителей не осталось оборотных средств. Вроде бы мы должны поддерживать реальный сектор экономики, к которому строители относятся на все 100%. Но кредитов дать мы им не можем по закону, и участвовать в достройке дома мы тоже не можем. А застройщики, успевшие возвести несколько этажей, консервируют стройку из-за кризиса. Мы бы могли предоставить таким компаниям оставшуюся часть средств и пропорционально поделить готовый объект после завершения строительства. Но по 94-ФЗ мы на это не имеем права. Мы пытались доказать, что не собираемся бюджетные деньги вкладывать в строительные пирамиды. Мы хотим их вложить в реальный сектор экономики. Это даст работу людям, а мы получим жилье для очередников, близкое к себестоимости. Нам сказали: нет, вы нарушаете закон.

– Какова вообще процедура выкупа жилья?

– Последний аукцион был в декабре 2008 г. На нем мы купили около 300 000 кв. м в Москве и ближнем Подмосковье. С условием, что деньги продавцы получат только после оформления прав собственности города на то, что мы купили.

– Правда ли, что город хочет покупать жилье в Подмосковье по 40 000 руб. за 1 кв. м?

– Нет. Никаких решений московское правительство по этому поводу не принимало. В прошлом году мы покупали в Подмосковье жилье по 56 000 руб. за 1 кв. м. В этом – ни один орган власти не принимал решений даже о том, будем ли мы вообще покупать в этом году.

– А что будет с людьми, которые пострадали из-за кризисного недостроя? Компании, может, и хотят достроить, но денег нет.

– Пока новых случаев, связанных с обманутыми вкладчиками, у нас нет. Я знаю, что строительные организации в Москве всеми силами пытаются достроить то, что начали. Московские власти постоянно мониторят ситуацию, чтобы не допустить обмана людей.

– Сейчас активно обсуждается возрождение программы надстройки жилых домов. Но некоторые эксперты говорят, что здания не выдержат подобной реконструкции.

– Надо быть неграмотным в строительстве человеком, чтобы предположить, что надстройка домов будет вестись без учета несущих конструкций, методом крупнопанельного строения. Будет делаться каркас из металлических легких конструкций, оцинкованный профиль. Изнутри это зашивается гипсокартоном, прокладывается теплоизолирующими элементами. Снаружи либо кирпич, в том числе легкий, либо вагонка. Это канадская технология. Она выдерживает канадские температуры, которые зимой составляют минус 30 градусов по Цельсию. Они выдерживают ветровую нагрузку вплоть до урагана. Лифт доходит до верхнего этажа, как было и ранее, а дальше те, кто будет жить в мансарде, поднимаются пешком.

– Такие надстройки будут использоваться для предоставления очередникам?

– По Жилищному кодексу РФ, чтобы это делать, мы должны получить согласие всех собственников в этом доме. А в каком случае они будут не против? Если мы им что-то предложим. Сегодня мы готовы предложить жильцам, к примеру, привязать эту надстройку к капитальному ремонту за наш счет. Кроме ремонта мы фактически делаем над верхним этажом теплую надстройку – сократятся расходы на отопление. Появится больше жильцов – расходы на содержание дома в перерасчете на одну семью сократятся.

– Как в ближайшее время изменятся или уже изменились из-за кризиса объемы строительства жилья по городскому заказу?

– Пока никаких сокращений городских программ строительства жилья нет. На 2009 г. запланировано построить 2,5 млн кв. м, в том числе приблизительно 1,5 млн кв. м для переселения жителей аварийных и ветхих домов и 1 млн кв. м для обеспечения очередников. Я подчеркиваю: в течение года в ходе подсчета доходов бюджета и расходных статей может быть некоторое секвестирование отдельных городских жилищных программ. Но мы стараемся этого не допустить.

– Ваш прогноз по росту просроченных ипотечных кредитов по Москве и кто находится в группе риска?

– Мы к этому готовимся, так как по РФ растет число просроченных кредитов. Но сейчас у меня нет сведений о том, что московские банки, которые давали займы гражданам, кого-то уже выселяют. Уровень платежеспособности населения в Москве выше, чем в других субъектах РФ. А крупные банки обладают достаточными ресурсами, чтобы реструктурировать долг заемщика. Ни один банк – а я разговаривал со многими банкирами – не заинтересован в том, чтобы сразу обращать взыскание на предмет залога.

– Тем не менее у меня есть сведения о том, что уже формируется фонд имущества, отчужденного из-за просроченных платежей.

– Это естественно. Мы же не на Луне живем. Но у меня сведений о том, что кого-то уже выгнали на улицу, нет. И потом, большая часть людей, которая приобретала жилье с помощью ипотеки в Москве, обладают другим жильем.

Для решения жилищных вопросов москвичей

в 1931 г. было создано управление недвижимыми имуществами Московского совета, которое в результате многих преобразований стало департаментом жилищной политики и жилищного фонда г. Москвы. Основные направления работы: разработка и проведение единой жилищной политики в городе, направленной на реализацию конституционных прав жителей Москвы; проведение анализа жилищных проблем, условий проживания и уровня обеспеченности москвичей жильем; выполнение функций заказчика-инвестора на строительство жилья, направленного на выполнение общегородских жилищных программ, финансируемых из городских и внебюджетных источников; анализ структуры расходов на строительство и подготовка предложений по снижению стоимости строительства жилья; инвестирование работ по реконструкции объектов 5-этажного, ветхого и аварийного фонда.