Россия – Украина: Склад боеприпасов
Российско-украинские отношения напоминают неохраняемый склад боеприпасов разного калибра и срока годности, где неизвестно, когда и какой из зарядов сдетонирует. Объект привлекает внимание как специалистов-взрывотехников, питающих надежду добиться своих целей методом направленных взрывов, так и маньяков-пироманов, которые просто ловят кайф от поджигания фитилей.
Для Москвы украинское направление жизненно важно. Географическое положение Украины и ее национально-исторические особенности делают эту страну элементом российской самоидентификации, а также территорией, где пересекаются многие линии напряжения в контактах России с окружающим миром. Иными словами, с одной стороны, нереально ожидать, что в обозримой перспективе Россия сможет воспринимать Украину, место исторического рождения русской государственности, как просто соседнюю страну. С другой – между Москвой и Киевом невозможны чисто двусторонние отношения, они обречены быть частью международного контекста, в них всегда будут присутствовать мощные внешние факторы.
Сегодня бесполезно пытаться сформулировать стратегию отношений с Украиной. Оба государства находятся в переходном состоянии, как и вся международная система. Пока важно держать под контролем взрывоопасный потенциал и минимизировать возможный ущерб.
Близость не в радость
Следует обозначить несколько базовых положений. Во-первых, историческая, языковая и психологическая близость двух народов не является залогом хороших политических отношений, скорее наоборот.
Украина переживает процесс национально-государственного строительства, что предусматривает формирование четкой идентичности. Она неизбежно базируется на противопоставлении Москве – как раз в силу очень тесной культурной близости и, соответственно, притяжения России как более мощного субъекта. Украинским властям приходится снова и снова акцентировать самобытность. Поэтому темы языка и «собственной» истории, а именно эти два элемента составляют основу любой национальной идентификации, будут генерировать острые противоречия с Москвой, которая заинтересована в максимальном сохранении на Украине общего с Россией самовосприятия. Наличие возможности (пока гипотетической) вхождения Украины в западное политическое пространство (НАТО и ЕС) служит катализатором дистанцирования от бывшей метрополии.
Во-вторых, в Киеве нет ответственной власти, с которой Москва могла бы вести долгосрочный диалог. Раздробленное политическое поле служит гарантией плюрализма, но обрекает страну на нескончаемое противоборство, в котором групповые интересы преобладают над национальными. Предвыборный год обещает ожесточенную борьбу. Украина пребывает в состоянии экономического и политического хаоса, а консолидация элиты для его преодоления невозможна. Пока в Киеве не сменится политическое поколение, не приходится рассчитывать на более прагматичное взаимодействие.
Опросы общественного мнения не дают Виктору Ющенко надежд на второй президентский срок. Шанс появится в том случае, если главе украинского государства удастся радикально изменить повестку дня. Угроза национальной безопасности вполне подойдет, а источником ее, конечно, можно представить только Россию. Толкнуть же Москву на резкие меры, как показывает практика, легко. Действия Ющенко во время кавказских событий в августе прошлого года (в частности, указ по Черноморскому флоту) и поведение во время газовой войны в январе (успешное провоцирование Москвы на фатальное решение прекратить поставки в Европу) доказывают, что президент готов к наступательным шагам.
В-третьих, Киеву, что бы он ни делал, гарантирован более высокий, чем Москве, уровень «сочувствия» со стороны Европы и США. Соответственно, украинское руководство не боится раскачивать отношения, поскольку небезосновательно полагает, что крайней в конечном итоге будет именно Россия. Газовый конфликт показал, что проблемы, связанные с Украиной, способны нанести огромный урон международным позициям Москвы в целом.
Нужен серьезный подход
Украина является ключом к общеевропейской стабильности. Жесткость со стороны Москвы, безусловно, нужна как доказательство серьезности намерений. И в этом смысле готовность России применить силу на Кавказе отрезвляюще воздействовала на тех, кто был нацелен на автоматическое освоение советского наследства западными институтами.
Однако главная задача Москвы на сегодняшний день – не допустить превращения Украины в повод и арену геополитического столкновения, последствия которого будут разрушительны для России прежде всего в моральном плане. Сам факт того, что возможность военных действий между двумя неразрывно связанными народами обсуждается в публичном пространстве, является катастрофическим провалом элит обеих стран.
К Украине необходим комплексный и очень серьезный подход. Самоуверенность в отношении Киева уже дважды – осенью 2004 и зимой 2009 г. – привела Москву к болезненным неудачам (газовую сделку трудно считать победой в свете долгосрочного негативного воздействия на репутацию России как поставщика и неотвратимости рецидива кризиса). С учетом значимости проблемы, возможно, нужен высокопоставленный, облеченный полномочиями и доверием президента представитель, который концентрировал бы усилия именно на украинском направлении, привлекая лучшие аналитические ресурсы. Несмотря на хаотичность украинской политики, стиль поведения ее основных участников известен и в целом не меняется. Поэтому действия Киева можно просчитать заранее, но это требует подхода, свободного от примитивных схем и эмоциональной предвзятости.
Высокомерная манера Москвы, которая зачастую не способна скрыть свое восприятие Украины как исторического недоразумения, отпугивает от России украинское общество и дает Киеву аргументы в контактах с внешними партнерами, на поддержку которых он рассчитывает. Тем более это относится к заявлениям российских политиков, которые набирают очки популистскими заявлениями насчет территориальной целостности Украины. Ни российское общество, ни представители власти, похоже, не отдают себе отчет в том, сколь оскорбительно звучат многие заявления в адрес соседней страны. В России исходят из того, что «внутренних дел» у Украины не существует, высказываться можно как угодно и комментировать что угодно. Но даже самые плохие межгосударственные отношения предусматривают нормы корректности, которых в данном случае отчего-то не считает нужным придерживаться даже чрезвычайный и полномочный посол России.
В 1990-е гг. отношения с Киевом налаживали профессиональные дипломаты, уважающие формальные рамки и умеющие вести переговоры. С тех пор политику отдали на откуп представителям других профессий, результаты чего мы и наблюдаем сегодня. Между тем эрозии не подвергаются как раз те основы, что были заложены посредством мучительных политико-дипломатических усилий. Именно такие усилия вновь нужны сегодня, чтобы пережить переходный период без потрясений и потом начать вырабатывать стратегию, основанную на осознании реальных интересов России.