Вызовы кризиса: Правительство и бизнес

Представляется, что главная особенность кризиса, поразившего российскую экономику, связана не с кризисом банковской системы или других конкретных отраслей, а с системным кризисом доверия между основными экономическими агентами. Банки не верят друг другу и не кредитуют предприятия, предприятия больше не верят своим традиционным партнерам, и никто не верит тому, что обещает и делает правительство.

Наиболее характерное свидетельство этого кризиса можно найти в банковской статистике. В период резкого обострения кредитного голода резко выросли депозиты коммерческих банков в ЦБ. За три месяца с 1 сентября их сумма выросла в четыре раза, достигнув почти 300 млрд руб. Другими словами, большая часть средств, предоставленных банкам на поддержку реального сектора за счет сокращения уровня обязательных резервов, ни в какой реальный сектор не пошла, а осталась у банков. Эти цифры довольно точно характеризуют результативность антикризисных действий правительства.

Кризис доверия – это преимущественно внутреннее российское явление, он продукт наших собственных обстоятельств. За него нельзя винить Америку и тех, кто обвалил цены на нефть. Дефицит доверия имеет несколько причин. Во-первых, это глубинные социальные причины, то, что социологи называют «низким уровнем социального капитала» в обществе. В конце 1990-х доля россиян, положительно отвечавших на вопрос «можно ли доверять большинству других людей?», находилась по международным меркам на рекордно низком уровне. Этим частично объясняются особенности нашей национальной реакции на кризис: наш инстинктивный ответ – не мобилизация и не растерянность, а полная готовность быстро остановить производство, перевести деньги в офшор и усесться смотреть, чем все это закончится.

Опросы предприятий показывают, что ожидания руководителей предприятий упали в конце ноября до уровня, невиданного с 1994 г. Это паника, необъяснимая с точки зрения текущей хозяйственной ситуации, но понятная, если учесть уровень дезориентации, неверия и цинизма, охвативших реальный сектор экономики.

Во-вторых, кризис доверия – это проявление слабости институтов, традиционно призванных поддерживать доверие рыночных агентов к контрактам и другим формам взаимных обязательств. К ним прежде всего относятся механизмы разрешения споров, защиты собственности и страхования. Российские суды сохраняют репутацию неэффективных и коррумпированных, а ведь судебная система находится в основе институтов, обеспечивающих надежность обязательств.

Третьей, и наиболее досадной, причиной нынешнего кризиса доверия являются антикризисные действия властей. Деятельность правительства остается непонятной (невнятной) для большей части реального сектора. Раздается слишком много обещаний, в которых не видно продуманной системы и которые в большей степени не выполняются. Поэтому, с одной стороны, доверия к политике правительства мало и она не может служить основой для выработки антикризисных действий предприятий. С другой стороны, правительство все время раздает какие-то деньги. В результате энергия директоров предприятий направлена сегодня не на решение вновь возникших производственных задач, а на лоббизм – попадание в очередной антикризисный список и борьбу за достойную долю государственного пирога.

Кроме того, как представляется, правительство до сих пор не определилось, кому и для чего оно оказывает помощь. Для уменьшения масштабов экономических и социальных потерь от кризиса? Или для защиты конкретных крупных собственников, наделавших инвестиционных ошибок? С точки зрения национальных экономических приоритетов вторая цель гораздо менее важна, чем первая. Замена менее эффективных собственников более эффективными (хотя бы и иностранными) – одна из главных задач, которые традиционно решают экономические кризисы в рыночной экономике. И не надо особенно этому мешать. Пока же на защиту заигравшихся олигархов ушла и продолжает уходить непропорционально большая доля средств государственной поддержки.

В 1999 г. предприятиям было гораздо легче выходить из кризиса. На правительство рассчитывать никому тогда даже не приходило в голову, вот они и решали свои проблемы сами. В этот раз правительство откровенно мешает предприятиям приспособиться к новым экономическим реалиям. Оно их отвлекает своими разговорами о помощи. И в то же время оно сбивает их с толку своими нереалистичными прогнозами на следующий год и краткосрочную перспективу.

Антикризисные действия правительства должны быть жестко сфокусированы на трех типах интервенций: говорить бизнесу правду, расширить объемы кредитных гарантий экономике и увеличить объем традиционных для государства инвестиционных программ (инфраструктура, ремонт и строительство жилья). И все это при резком повышении прозрачности (т. е. общественного контроля) решений в отношении предоставляемой господдержки.

Последний прогноз Минэкономразвития на 2009 г. является важным шагом в направлении более реалистичной правительственной политики. Впервые официально признано, что экономического роста в следующем году может и не быть, а в умеренно оптимистическом сценарии рост не превысит 2,5%. Это правдоподобно (хотя мне лично кажется, что нулевой рост в 2009 г. является сегодня наиболее вероятным сценарием) и поэтому полезно. Более того, после 10 лет быстрого роста умеренная рецессия не должна восприниматься в России как конец света. Периодичные кризисы, к сожалению, неизбежная черта рыночной экономики. Нужно признать это и в следующем году начать более активно заниматься решением проблем, определяющих фундаментальную уязвимость российской экономики к внешним шокам, – слабости финансовой системы, ненадежности механизмов защиты собственности, высоких барьеров входа на рынок и т. п.

Честная и решительная корректировка политики валютного курса также была бы полезна предприятиям в части прояснения новых условий, в которых им придется работать в 2009 г. Все хорошо понимают, что в силу структуры российского экспорта рубль не может стоить при цене нефти в $40 столько же, сколько он стоил при цене в $140. Стабилизационная политика, которая не позволяет курсу национальной валюты резко колебаться вместе с ценой на нефть, является, безусловно, правильной. Но она не должна доводиться до абсурда. Существенная девальвация неизбежна в ситуации, когда никто уже не ждет, что средние цены на нефть в ближайшие шесть месяцев могут существенно превысить $50 за баррель. И сделать это лучше быстрее. Ползучая девальвация, осуществляемая ЦБР сегодня, только ускоряет потерю валютных резервов и замедляет перестройку реального сектора.

Поскольку нехватка взаимного доверия является ключевым параметром, широкое использование правительственных гарантий по коммерческим кредитам, а не прямое вливание бюджетных денег должно стать основной формой господдержки. В принципе, нужны три класса государственных гарантий:

гарантии по банковским вкладам (сделано);

гарантии участникам межбанковского кредитного рынка (много разговоров, но ничего пока не происходит);

гарантии стратегическим предприятиям и экспортерам с целью поддержки конечного спроса (ряд важных решений принят правительством 24 декабря, с большим запозданием).

Необходимо также расширить общественный контроль за использованием средств государственной поддержки. В частности, организации предпринимателей должны получить возможность регулярного доступа к информации об использовании этих средств, предоставленных банкам первого уровня, и к информации о том, что делают с этими деньгами их банки-партнеры.

Представляется, что этих основных мер могло бы быть достаточно, чтобы запустить восстановление контрактных и платежных отношений. Все остальное предпринимателям придется делать самим, прежде всего пытаться нащупать шаги, ведущие к восстановлению доверия между контрагентами. И здесь ключевую роль могут сыграть отраслевые и региональные бизнес-организации, при поддержке которых должны получить более широкое использование стандартные инструменты расширения рынка в условиях финансового кризиса – товарный кредит, векселя, внесудебное рассмотрение хозяйственных споров.

Кризис представляет значительное окно возможностей для укрепления организаций предпринимателей. Заметно вырос спрос на коллективные действия и на коллективные решения. Окрепшие структуры организованного бизнеса могут стать ключевым игроком в деле восстановления доверия в хозяйственной среде и тем самым – преодоления кризиса. Если эта возможность будет реализована, то в послекризисный период могут возникнуть условия для корректировки существующего социального контракта между государством и бизнесом. И тогда с новых позиций можно будет оценить сложившуюся в России модель государственного капитализма.