Глобалист: Четыре главных вопроса
В 2009 г. мировая экономика столкнется с большим, нежели за всю ее прежнюю историю, уровнем нестабильности и тревоги. Хотя кризис, казалось бы, в основном затронул США и Европу, о его последствиях пока рано судить. Развитые страны уже говорят о худшем со времен Великой депрессии экономическом спаде. Но насколько долгой, глубокой и опасной окажется рецессия для развивающихся экономик?
На этот вопрос нет ответа. Отчасти потому, что он зависит от действий политиков. Если действия будут верными, то восстановление мировой экономики начнется уже в конце этого года. Но неверные политические решения в лучшем случае отсрочат возрождение, в худшем – нанесут непоправимый урон. Вот важнейшие сферы, за состоянием дел в которых следует внимательно наблюдать.
1. Достаточно ли энергичными будут меры, предпринимаемые в США? Барак Обама обещает, что будут. Он уже подражает Франклину Рузвельту и его призывам к «смелым и решительным экспериментам». На стороне Обамы играет команда высококлассных экономистов, что можно рассматривать как страховку от откровенных глупостей. Но обстоятельства, с которыми столкнулась Америка, настолько исключительны, что требуются советники, способные отважиться на новые идеи в духе смелого экспериментирования а-ля Рузвельт.
В частности, чтобы излечить нанесенные доверию раны, необходимо выйти за рамки кейнсианской политики бюджетного стимулирования. Пока что лечению подвергались только финансовые рынки, которые лечили госгарантиями, вливаниями капитала и поддержкой уровня ликвидности.
Но вряд ли работник, опасающийся увольнения, станет тратить сэкономленные на налогах деньги. Точно так же, как банки копят наличные, домохозяйства пытаются сохранить свой уровень благосостояния, повышая сбережения. Следовательно, поддержка уровня занятости – одна из важнейших задач для выхода из кризиса.
2. Сможет ли Европа действовать сообща? Кризис мог бы стать звездным часом Европы. Хотя бы потому, что начавшееся в США падение заставило американскую политику сфокусироваться на внутренних вопросах, открыв путь к мировому лидерству для всех остальных. Вместо этого кризис выявил глубокие противоречия внутри ЕС по всем вопросам, от финансового регулирования до общеполитического ответа на экономический вызов.
Германия выступает как противник фискального стимулирования, препятствуя тому, что могло бы стать вторым этапом совместной фискальной политики. Если Европа хочет усилить свою роль на мировой арене, ей необходимо действовать с большим единством и принимать на себя больше ответственности. Хорошо будет, если Европа не загубит саму идею мирового фискального стимулирования, которую даже ортодоксы из Международного валютного фонда считают крайне важной.
3. Выдержит ли Китай? Хотя важнейшим экономическим риском считается ослабление США, в историческом масштабе происходящее в Китае может иметь гораздо более длительные и важные последствия. Китай – страна острейших, но пока скрытых конфликтов и противоречий, которые могут перерасти в открытое противостояние как раз в разгар экономических трудностей.
Специалисты разнятся в оценках экономического роста, достаточного, чтобы обеспечить рабочие места для миллионов китайцев, стекающихся из деревень в города. Но практически все они уверены, что в 2009 г. экономика не сможет вырасти до нужного уровня. Это вполне объясняет бурную деятельность, которую развернул Пекин: увеличиваются госрасходы, смягчается денежная политика, от госкомпаний требуется увеличение активности, предоставляются субсидии экспортерам, вводится частичная конвертируемость юаня, чтобы стимулировать торговлю с соседними странами. Достаточно ли этого, чтобы компенсировать замедление экономики, которая в последние годы подсела на иглу внешнего спроса?
Если социальное напряжение будет расти, китайские власти, вероятно, станут отвечать жестко, что повредит и взаимоотношениям страны и Запада, и среднесрочной стабильности в самой стране. Опыт показывает, что демократиям лучше удается выход из кризиса, чем авторитарным режимам. Демократические Индия (в 1991 г.) и Южная Корея (в 1997–1998 гг.) быстро вернули свои экономики к жизни, в то время как пиночетовская Чили (в 1983 г.) и сухартовская Индонезия (в 1997–1998 гг.) столкнулись с затяжными кризисными явлениями.
В авторитарных странах отсутствуют имеющиеся у демократий институты разрешения конфликтов. Именно поэтому напряжение способно выплеснуться на улицы и перерасти в протесты и бунты. Независимо от того, как ответит китайское правительство, будущие поколения, возможно, будут помнить 2009-й не как год экономического кризиса, а как год вызванной кризисом масштабной трансформации общества в Китае.
4. Будет ли глобальное сотрудничество достаточным? Когда внутренние нужды выходят на первый план, международное сотрудничество страдает. Но цена протекционизма в такие моменты, как сейчас, особенно высока. Ситуацию Великой депрессии сильно усугубили торговые барьеры, созданные для того, чтобы защитить рабочие места внутри стран. Велико искушение повторить эту ошибку и сейчас.
Пока МВФ действовал со вновь обретенной энергией. Между тем Всемирная торговая организация потратила драгоценное время на бессмысленный сейчас Дохийский раунд, вместо того чтобы следить за реализацией обязательства «группы 20» не поднимать торговые барьеры.
Политикам пора забыть школьную науку и бессмысленные дихотомии, такие как «рынок – государство» или «национальное – глобальное». Пришло время осознать, что регуляторы на национальных уровнях плотно связаны с глобальными рынками и не могут жить друг без друга. Чем прагматичнее и находчивее они будут действовать, тем быстрее выздоровеет мировая экономика.