Камикадзе грез
На Венецианском фестивале безоговорочное лидерство держит японская анимация – подобно картине Хаяо Миядзаки, фильм Мамору Осии высится небоскребом на фоне большинства конкурсных пятиэтажек
Мир Осии даже более странен, чем вселенная Миядзаки, чья «Рыбка Поньо» нравится в Венеции практически всем – и публике, и прессе. The Sky Crawlers (самым адекватным переводом, видимо, будут «Небесные тихоходы») – абсолютная вещь в себе, запертая крепость, в которую проникнут немногие, хотя ключом к ней может оказаться любая деталь. Например, сломанная спичка на взлетной полосе, откуда взмывают в облака пилоты, которые могут умереть только в бою.
В отличие от прославившего Осии «Призрака в доспехах» в новом аниме нет никакого футуризма и киберпанка. Герои помещены в идеальное «нигде» с приметами ретро. Пилоты, живущие на авиабазе, кажутся родом из времен Второй мировой, самолеты винтовые, но диковинной конструкции, детали пейзажа универсальны – облик типичной американской закусочной и дизайн Porsche, на котором ездит начальница авиаотряда, не меняются уже полвека.
Распахнутое во все стороны облачное пространство наполнено лишь ревом двигателей и прозрачной возвышенной музыкой Кенджи Каваи. Так выглядит всемирное реалити-шоу, заменившее настоящие войны. Его спонсируют глобальные корпорации, нанимающие пилотов, природа которых вызывает мысль о спокойном, кристальном безумии. Это «килдрен» – вечные дети. Они могут рухнуть с небес, но никогда не станут старше.
Несмотря на фантастически снятые сцены воздушных боев, «Небесные тихоходы» – очень медленное, медитативное, пустотное кино, пропитанное романтической тоской. Все сложные сюжетные обстоятельства и роковые тайны сведены в чистую минималистскую структуру, визуальный знак, не требующий никаких пояснений и оправданий.
Есть небо, самолет, девочка, и ее любовь холоднее смерти. Совершенный милитаристский образ, которому в здравом уме не даст призов ни одно жюри в мире. Потому что таким может быть лишь сон камикадзе за секунду до того, как его истребитель врежется в борт вражеского крейсера.
А после взрыва все повторится. Два часа мы завороженно наблюдаем за детскими играми бессмертных, тоскующих по самой обычной человеческой судьбе. Стать взрослым, родить, умереть.
Но можно лишь вернуться на базу. С удивлением осмотреться, закурить, бросить на взлетную полосу сломанную спичку, постучать в дверь с надписью «Старший офицер», сказать девочке за столом: «Я такой-то, только что прибыл». И услышать: «Я вас ждала». ВЕНЕЦИЯ