Сергей Брин: «Мне очень везет в жизни», - Сергей Брин, президент по технологиям и основатель Google

Последний раз Брин был в Москве 4,5 года назад. С тех пор, по его наблюдениям, «город похорошел». Извинившись за несовершенный русский, Брин поздравляет нас с победой России по хоккею. За кого он болел? «Я на самом деле не знал [об этой игре]. Если бы знал, то болел бы за Россию». А вот информация о победе «Зенита» в кубке УЕФА и вовсе ставит его в тупик.

На все вопросы – от бизнеса до личной жизни – Брин отвечал охотно. Единственное, что он отказался сделать, – представить членов своей семьи, хотя по ходу завтрака к нам присоединились сначала папа бизнесмена, а затем мама с бабушкой: «Я не могу этого сделать, не спрашивая их».

Искатель

У Google несколько офисов в России, в том числе два в Москве. У них, по словам, Брина, два типа задач: улучшать продукты – поисковую систему, карты и др. («Теперь [для этого] у нас есть программисты в России») и участвовать в создании глобальных продуктов: «Например, главные Toolbars для Firefox и Internet Еxplorer. Большая часть работы сделана в Москве и Питере». За последние несколько лет с местными программистами Google стал гораздо лучшей «искалкой по-русски»: «Например, мы теперь гораздо лучше делаем морфологию, что очень важно для русского языка».

Почему же тогда в России Google намного отстает от «Яндекса», который, как и Baidu в Китае, занимает более половины местного рынка? Брин отвечает уклончиво: «Я знаю Аркадия [Воложа] и многих других людей в «Яндексе», они занимаются поиском почти в два раза больше нас. Мы считаем наш поиск лучше многих, но это тоже очень талантливые люди».

Правда ли, что он предлагал этой команде перейти в Google? «Мы со всеми встречаемся, [в отношении команды «Яндекса»] у нас нет никаких конкретных планов, мы хотим работать со всеми компаниями».

Почему из множества компаний, занимавшихся поиском, успех сопутствовал именно Google? В 1998 г., когда она создавалась, компании, занимавшиеся поиском, решили, что это не важно, что это commodity. «Они все стремились стать порталами, сделать 25 других сервисов и не обращали внимания на поиск. Мы же считали поиск очень важным. Информация нужна для здоровья, для работы <...> Мы стремились стать лучше, и у нас была лучшая технология».

Что ж, он научил всех искать информацию и доказал, как это важно. Теперь конкуренты, вооружившись его идеями и располагая 25 другими сервисами, обойдут его? Не стал ли поиск «технологией по умолчанию», не пришло ли время чего-то нового, например прямого взаимодействия пользователей? Брин с этим не согласен: «Мы занимаемся поиском гораздо больше, чем любая другая компания. У нас больше ресурсов, программистов. Мы все время улучшаем нашу технологию. Только за последний год мы запустили «универсальный поиск», который включает не только текст и web-сайт, но и видео, книги, картины, другие объекты. Это только один пример. Это звучит просто, но очень сложно решать, что в каком порядке показывать. Есть много вещей, чтобы искать. Поиск не будет менее важным».

Но Google не зацикливается на поиске. «Мы делаем и другие вещи. Например, Apps (приложения для сайта): текстовый и табличный навигаторы, Gmail. Мы занимаемся картами [GoogleMaps]. Но главное – мы занимаемся поиском».

Google пытается расширить свой бизнес за пределы интернет-сектора. Пару лет назад она участвовала в конкурсе за частоты для сотовой связи в США, но проиграла, а на прошлой неделе объявила о создании оператора WiMax совместно с Intel, Comcast, Sprint и Time Warner. «Чем больше людей подсоединится к интернету, чем выше будет [его] скорость, тем больше будет пользователей Google, – объясняет Брин. – И для мира это хорошо, если они будут друг с другом общаться, получать информацию. Мы вкладываем деньги и стараемся улучшить интернет-доступ по всему миру. Мы инвестировали в компанию Current Communications, которая делает интернет по электрическим проводам, теперь Sprint, разрабатываем, как можно делать WiFi».

Но какую часть дохода Google получает не от интернет-бизнеса, он предлагает посмотреть в отчетности компании. «Главный доход у нас от рекламы, ею у нас занимается столько же людей, сколько поиском. У нас есть реклама на сайте Google, даже конкуренты часто используют наши рекламные продукты (AdWords), реклама на партнерских сайтах (AdSense) – это тоже большая часть дохода».

Всегда ли основной доход интернет-компаниям будет приносить реклама или со временем пользователи свыкнутся с тем, что придется платить за сервисы? Будет и то и другое, отвечает Брин. Что-то можно оплатить интернет-рекламой, но некоторые вещи будут стоить больше. Например, Gmail можно оплатить рекламой, но если вы хотите иметь в своем мейл-эккаунте больше бесплатных 10 Гб – 20–50, то за это надо платить. «Мы много раз пытались сделать какие-то вещи платными. Но удивительно, как быстро мы можем улучшить технологию, чтобы эти сервисы стали эффективными, чтобы их можно было оплатить рекламой. Это очень хорошо, потому что любой человек, который попадает в интернет, может использовать эти сервисы – и богатый, и бедный».

Не Нигерия

Смог бы Брин повторить свой успех, если бы остался в России? Ответ уклончив: «Мне очень везет в жизни. Если бы я мог в своей жизни что-то переделать, я бы ничего особенного не менял. Думаю, и в России можно создать успешную компанию».

Что он понимает под везением? «Мне повезло, что я смог получить то образование, которое получил, что мои интересы в компьютерной тематике оказались связаны с бизнесом и промышленностью, что я начал заниматься поисками, что наша компания оказалась столь успешной».

Брин говорит, что чувствует свое и американское, и русское происхождение. «Я провожу большую часть времени в Америке, я продолжаю говорить по-русски со своими родителями (Михаил Брин, в отличие от сына, говорит без акцента), я чувствую, что пускай у меня в России было пять лет, но это были важные годы в моей жизни». Информацию о своей любви к русской кухне и о том, что он советует ее другим, называет небольшим преувеличением журналистов.

Они в одной из статей процитировали высказывание Брина о том, что «Россия – это Нигерия в снегу». «Печаталось что-то такое. Не помню, чтобы я такое говорил. Я ходил в этот ресторан, но я тогда много вина выпил». Михаил Брин после беседы сказал, что был удивлен прочитанным, многие факты в той статье были перепутаны, сразу после публикации он не стал обсуждать это с сыном, а когда спустя некоторое время спросил, то получил примерно такой же ответ, что и мы вчера.

Как совладелец Google оценивает происходящее в России? «Сравнивая то, что я вижу сейчас, с тем, что было четыре года назад, я вижу, что Москва меняется. Промышленность сильно развивается – и не только она <...> Тут много разных компаний. Когда идешь по улице – видишь. Технологические, финансовые». Но важно разрабатывать разные технологии, чтобы экономика не сильно зависела от нефти, и заниматься экологией, советует Брин. «У нас [в Google] есть такой отдел. Мы хотим, чтобы чистая энергия была дешевле, чем уголь. Для этого мы инвестируем в компанию, которая этим занимается, сами разрабатываем такую технологию – это одна из наших инициатив, не связанных с поиском».

Лучше и проще

Google пообещала выделить на благотворительные программы $20 млрд в течение 20 лет. Брин разделяет благотворительность и филантропию: «Многие компании хотят делать хорошие вещи, давая на них деньги». Он же хочет заниматься благотворительностью – чтобы эти проекты были частью компании: «Так будет эффективнее». «За время, что мы этим занимаемся, мы заметили, что многие проекты, на которые мы выделяем деньги, важны и для нашей компании. Например, чистая энергия – у нас много компьютеров, и они используют много энергии. Многие компании этого не любят, они хотят разделять филантропию и бизнес. Мы считаем, что мы можем улучшить мир гораздо больше, если считаем это родной вещью».

Улучшить что-то в мире – этот довод часто звучит в рассуждениях Брина. Девиз Google – «не причини зла». Не вступают ли в конфликт интересы бизнеса и прогресса? Почти никогда, уверяет Брин. «Почти всегда мы начинаем с того, что спрашиваем себя: что мы можем сделать важного? Поиск был такой важной вещью. Теперь мы занимаемся энергией. Если у нас получится создать дешевую чистую энергию, это будет очень хороший бизнес. Может, нам пока везет, но мы получаем хороший бизнес от большей часть вещей, которые улучшают мир».

Как соответствует философии изменения мира к лучшему ограничение доступа на некоторые сайты, чтобы выйти на китайский рынок? Сложный вопрос, признает Брин. «Меня это тем более тревожит, что я родился в Советском Союзе». И все же он считает это решение правильным. «Во-первых, мы не изменили Google – он как был на Google.com в Китае, так там и остался. Мы добавили новый сервис Google.cn, и он работает быстрее и всегда есть в Китае – при том что Google.com периодически закрывают. Мы смогли сделать несколько довольно важных вещей. Если на Google.cn не показываются некоторые сайты, мы пишем это (не указывая сайтов – это нельзя): «Некоторых сайтов здесь нет, потому что ваше правительство это запрещает». И случилась одна интересная вещь: главная китайская искалка – Baidu стала тоже это делать. Мы даем максимум результатов, как мы можем по тем законам. Так что, по-моему, это оправданно, это хорошо для китайских людей».

Другая претензия правозащитников: якобы новый сервис компании, street view, нарушает право людей на частную жизнь. Люди делают снимки и выставляют их он-лайн. Но на этих снимках могут быть другие люди. Брин считает сервис «очень полезной штукой», ведь люди могут определить, где они находятся: «Я слышал разные претензии – например, один человек курил и мама могла его увидеть. Не думаю, что мы сильно повредили privacy. Что можно сделать (и мы этим сейчас занимаемся), так это находить лица на street view и «размазывать» их. Мы этим занимались год, хотели сделать это с самого начала. Теперь она достаточно хорошо работает».

В ответ на претензии некоторых правообладателей, что на YouTube (в 2006 г. Google купила его за $1,6 млрд) в открытом доступе лежат их произведения, Google разработала систему, позволяющую легко заметить, что какое-то произведение лежит в открытом доступе. «Они могут это сразу снять или получить деньги от рекламы или ссылки на свои сайты, – перечисляет Брин. – Мы даем им возможность контролировать, что происходит с их видео, и компенсацию [за это]».

Покупкой YouTube Брин очень доволен: «Компания продолжает очень быстро расти, там гораздо больше разных видео, зрителей. Одновременно мы разрабатываем системы рекламы для YouTube, мы найдем хорошие формы и для пользователей, и для рекламодателей». Окупились ли вложенные средства? «Я бы не ожидал, что за такое короткое время мы окупили. Но я точно знаю, что это было очень хорошее вложение».

Успеху Google помог сооснователь Sun Microsystems Энди Бехтольмшайн, который в 1996 г. выписал Брину и Пейджу чек на $100 000. Сам Брин только начинает вкладывать деньги – слишком занят в компании. «В дальнейшем буду больше заниматься вложениями, найму людей», – рассуждает Брин. Он хотел инвестировать в компанию своей будущей жены (см. врез), но это сделала Google.

Чем Джобс лучше Гейтса

Что он читает? «Вам не понравится, это не художественная литература. Надо читать больше для наслаждения, но я не успеваю». К чьему мнению он прислушивается в бизнесе? «Уоррен Баффетт – великий инвестор. Когда мы сделали IPO, мы написали письмо в стиле того, что он пишет своим акционерам. Стив Джобс [из Apple] – я уважаю его за то, какие хорошие продукты он создает. Энди Гроув [из Intel]».

Джобс создал устройство, которое очень удобно воспроизводит музыку и видеофайлы; у Google есть отличный поиск и разные приложения – от карт до почты. Не объединить ли это в одном устройстве? Нет, отвечает Брин. Ему нравится продукция Apple, он взял с собой в Москву Mаcintosh. «Мы всегда можем думать про другие идеи».

А вот Microsoft создатель Google, как и многие пользователи, явно не любит. Попытку купить Yahoo! он называет плохой вещью для интернета, для пользователей. «Интернет стал великим потому, что он открыт для всех, не было компании, которая контролировала его. Было бы плохо, если бы компания с такой историей, как у Microsoft, которая делала много плохих вещей (в Америке их осудили за это), могла в некотором смысле купить интернет».

Брин – поклонник Linux. Когда мы рассказали ему историю учителя, в отношении которого было возбуждено уголовное дело за установку нелицензионного ПО в компьютерном классе, он посоветовал ставить Linux: «Я сам его использую».

Где, по его мнению, произойдет следующий прорыв? «Чистая энергия, нанотехнологии, мобильный интернет», – перечисляет он. «Люди по-другому будут использовать мобильный интернет». Сейчас пользоваться телефоном ему хуже, чем компьютером. «Думаю, это можно улучшить. Всегда имея интернет с собой, можно создать новый уровень сервиса».

В том числе для этого Google делает Android – операционную систему для телефонов, которую использовали бы все производители. И вы станете эдаким Microsoft для телефонов и других устройств? «Нет, мы станем как Linux. Она будет бесплатна и открыта – любой человек, любая компания сможет ее взять, изменить».

Сейчас и Windows и Linux слишком сложны, причем по-разному. Будущее, по его мнению, за Linux. Его интерфейс можно улучшить. «У меня есть надежа, но когда это произойдет – не знаю».

Многие компьютерные системы слишком сложные, сетует Брин. «Я здесь устанавливал компьютер другу. Вообще, это трудно делать, очень мало людей теперь могут овладеть всем, что происходит в PC: и хард, и софт бывают сложными, соединение с интернетом тоже то работает, то не работает. Это одна из вещей, которые программисты должны решить: как сделать компьютеры простыми, чтобы их было легко использовать».

Отчасти Google этим занимается. «С поиском все, что надо сделать, – это напечатать несколько слов и нажать enter. Мы стараемся наш софт сделать таким же, но мы не можем делать сами все компьютерные вещи».

Чем Брин будет заниматься через 15–20 лет? «Это довольно долго, трудно предсказывать. Скажем, через пять лет я, конечно, буду в Google и мы по-прежнему будем заниматься технологическими вещами. Только новыми».

Магнат-математик

Родители Дед основателя Google, Израиль Брин, 50 лет преподавал математические дисциплины в Московском энергетическом институте. Отец, кандидат математических наук Михаил Брин, более 25 лет читает лекции по математике в Мэрилендском университете, а мать, Евгения Брин, занимается научными исследованиями в НАСА. Брин-младший в 1990 г. начал изучать вычислительную технику и математику в том же Мэрилендском университете. Окончив его со степенью бакалавра, он в 1993 г. поступил в Стэнфордский университет, где получил магистерскую степень. Сейчас он находится в академическом отпуске из докторантуры на факультете вычислительной техники Стэнфорда. Собственно, Google и выросла из его работы на соискание докторской степени. Друг Со своим партнером Лоуренсом Пейджем Брин встретился в Стэнфорде – они вместе работали над докторской. Брин называет Пейджа и другом, и партнером, но «номер один – друг». «Это довольно необычно, но у нас как-то получилось [10 лет совмещать дружбу и бизнес]», – говорит Брин. Жена С будущей женой (на фото), Анной Войцицки, он познакомился через ее сестру Сюзан – она сдавала основателям Google гараж, в котором они начинали свою компанию. Войцицки – одна из основателей биотехнологической компании 23andMe (занимается быстрым тестированием ДНК). Google инвестировала в проект $3,9 млн. Компания Google Inc. основана в 1998 г. Владелец крупнейшего в мире поисковика (за январь 2008 г. обработал, по данным ComScore, 6,14 млрд запросов только из США) оказывает услуги электронной почты (Gmail), владеет сервисами Google Maps, Google Desktop, YouTube, Picasa и др. Забота о людях Google уже два года занимает 1-е место в рейтинге 100 лучших работодателей США по версии журнала Fortune. Для персонала предусмотрены бесплатное питание, бесплатная доставка еды на дом для молодых родителей, комнаты для кормящих матерей, полная медстраховка и опционы на акции Google для 99% сотрудников.