Америка онлайн

Известно много примеров того, как успешные и неглупые музыканты ушли из популярной музыки в тихие заводи инсталляций, звуковых скульптур и музыки к балетам (Брайан Ино, Дэвид Бирн, Дэвид Сильвиан etc.). Случай Лори Андерсон уникален тем, что она как раз начинала с перформансов и инсталляций и только потом довольно случайно попала в поп-музыку: ее сингл O Superman в 1981 г. занял 2-е место в британском хит-параде. Первые записи Лори были опубликованы в антологии электроакустики рядом с Полин Оливейрос и на лейбле нью-йоркского поэта Джона Джиорно рядом с Берроузом, Гинсбергом и Гайсином. Сейчас ее стихи и композиции обросли музыкальной плотью – сэмплы, скрипка, размытые этнические опыты, постукивающая микроэлектроника а-ля Бёрнт Фридман, но суть осталась той же: это внимательная, остроумная, поэтическая мелодекламация, которая требует подстрочника и больше, по счастью, не требует вообще ничего.

Лори довольно успешно притворяется певицей, но ее выдает именно отношение к делу. Музыкант всегда пытается немножко продать себя залу – понравиться публике, шокировать публику, сыграть хит, выйти на бис. Лори смотрит в зал с тем же выражением, с каким она смотрела бы в зеркало, стену или видеокамеру. Главная краска этого концерта – отстранение: она даже говорит не своим голосом (большинство текстов произносится через вокодер, превращающий женский голос в мужской). Она не утешает, не уговаривает, а информирует – как информирует о нужном повороте GPS-навигатор.

И, конечно, важно понимать, о чем она говорит. Для западной критики Homeland – это прежде всего блистательное и долгожданное осмысление «Америки после 9/11»: война, Ирак, террор, «соображения безопасности», новые Средние века – большая часть будущей пластинки именно об этом. Но волшебство Лори Андерсон заключается в том, что по завершению концерта запоминается совсем иное – даже не замечательные bon mots («Раздеваться на людях, в принципе, веселое занятие. Но досмотр в аэропорту превратил его в какой-то кошмар»). В памяти остаются призрачные, вневременные, мерцающие образы – вещи истончаются, люди исчезают, рвется связь, падает снег, все куда-то движется, и только слушатель замирает посреди этого бесконечного потока, как пылинка в солнечном луче. Остается нежное, щемящее чувство – ну и тоска по волшебному, ирреальному Нью-Йорку 70-х, о котором Лори волей-неволей напоминает и в который мы уже никак, никогда, ни за что не попадем.