Тибет: Олимпийское беспокойство
Тибетские события дают ясный сигнал международному олимпийскому движению и мировому сообществу. В следующий раз при выборе места проведения Олимпийских игр следует подумать о том, какие «мины замедленного действия» скрыты в странах-претендентах.
Китайское руководство стремится использовать Олимпиаду для укрепления авторитета и позиций своей страны в мире (т. е. ее «политизирует»). Но не дремлют и те, кто Пекином обижен или оскорблен. Олимпийский фактор для достижения собственных политических целей хотят использовать и они.
Несомненно, беспорядки в Лхасе давно вынашивались сторонниками тибетской независимости или, если точнее, «полной национальной автономии» (которая там и была до 1951 г.). У 150 000 проживающих в изгнании тибетцев есть и свой парламент (так называемая Ассамблея тибетских народных депутатов), и кабинет министров, и тибетская администрация в изгнании. Зарубежные тибетцы в подавляющем большинстве поддерживают далай-ламу и мечтают о том, что он и они вновь станут хозяевами своей страны.
Пока же центральные власти КНР делают все, чтобы тибетцы стали «нацменьшинством». Еще 60 лет назад председатель Мао писал, что территории национальных автономий нужны Китаю прежде всего потому, что тамошнее население относительно невелико, а природные богатства неисчерпаемы. В Тибете минеральные и углеводородные кладовые только начинают разрабатываться. Для облегчения доступа к ним Пекин предпринял в последние годы титанические усилия. В Лхасу стали ходить поезда, а между восточным и западным Тибетом был прорублен семикилометровый туннель, сокративший время в пути для автотранспорта более чем на сутки.
С учетом всех этих обстоятельств мечтать о настоящей независимости тибетцам не приходится. Но это вовсе не означает, что они не будут добиваться восстановления «полной национальной автономии» – примерно такого же статуса, что получил после возвращения под юрисдикцию КНР Гонконг и что обещает Пекин Тайваню, согласись последний вернуться «в лоно родины». У Тибета этот статус был, до 1951 г. И далай-лама со своими приверженцами неизменно подчеркивают, что они вполне были бы удовлетворены его восстановлением. Далай-лама также вовсе не оспаривает полномочий центрального правительства во внешнеполитической, оборонной и финансовой сферах.
Новым камнем преткновения стал вопрос выбора преемника далай-ламы. Пекин в прошлом году четко дал понять, что намерен взять под жесткий контроль процесс «выявления» нового духовного лидера буддистов. Со своей стороны далай-лама выразил желание самолично выбрать себе преемника, не дожидаясь его реинкарнации, как того требует обычай.
Как бы то ни было, но именно позиция Пекина в данном вопросе вызвала широкое возмущение в мире: ведь буддизм – религия мировая, насчитывающая свыше 300 млн последователей, число которых самыми быстрыми темпами растет в Европе и США. И этим людям трудно понять, почему их духовного лидера должны отныне утверждать в Пекине. В оставшееся до Олимпиады время имидж КНР, скорее всего, еще больше будет подпорчен. Инцидент со Стивеном Спилбергом (он отказался продолжать участвовать в подготовке церемонии открытия Олимпиады) явно не последний. Богемные буддисты – Ричард Гир, Миа Фэрроу, Шэрон и Оливер Стоун, Тина Тернер, Стивен Сигал – уже подключились к международной кампании бойкота пекинской Олимпиады, развернутой протибетскими активистами.
Конечно, китайские власти выстроят сотни рукотворных китайских стен, чтобы олимпийское шоу и сами Игры прошли на «высоком спортивном уровне» и чтобы никакие тибетские или синьцзянские сепаратисты до Пекина не добрались.
Но вот сможет ли то же самое сделать Москва? Если вдруг весной 2014-го, за пять месяцев до открытия Олимпиады в Сочи, 300 000 грузин, бежавших в начале 90-х гг. из Абхазии, поднимут с помощью Тбилиси предолимпийскую бучу, с полным основанием рассчитывая, что теперь-то их голос услышат?