Михаил Шелков: «Мы не пылесос, чтобы сгребать все в одну кучу», - Михаил Шелков, генеральный директор компании «Оборонимпэкс»

Об «Оборонимпэксе» известно не много. У компании есть пакет в «Мотовилихинских заводах», она инвестирует в недвижимость. А два года назад «Оборонимпэкс» в интересах «Рособоронэкспорта» взял под контроль титановую корпорацию «ВСМПО-ависма». Михаил Шелков, гендиректор «Оборонимпэкса», считает что это дало мощный толчок к развитию предприятия. В интервью «Ведомостям» Шелков впервые рассказал, что будет делать государство с титановой корпорацией.

– Что вообще из себя представляет «Оборонимпэкс»?

– Мы своеобразное инвестиционное подразделение «Рособоронэкспорта», хотя изначально мы занимались реализацией мягких валют. Мы стараемся не распылять наш инвестиционный портфель. Кроме «ВСМПО-ависма» у нас еще есть доля в «Мотовилихинских заводах», а также большой блок инвестиций в недвижимость и все, что с этим связано.

– «Оборонимпэкс» управляет корпорацией «ВСМПО-ависма» уже два года. Оказался ли государственный менеджмент эффективнее частного?

– Смысл прихода «Рособоронэкспорта» на «ВСМПО-ависма» был таким же, как и прихода на «АвтоВАЗ». Оба предприятия стратегически важны для экономики, и оба были проблемными в части собственников. На ВМСПО, если вы помните, шел конфликт между Владиславом Тетюхиным, Вячеславом Брештом и Виктором Вексельбергом. Они боролись между собой за контроль, а предприятие в итоге страдало. Тетюхин обратился с просьбой забрать предприятие под государственный контроль. Часть пакета на тот момент уже была размыта, часть выкупил «Ренессанс капитал». Для выкупа пакета «Оборонимпэкс» под гарантии «Рособоронэкспорта» взял кредит в ВЭБе и Сбербанке.

Переход под госконтроль дал «ВСМПО-авиcма» мощный толчок к развитию. Главное, что изменилось с нашим приходом, – предприятие стало нормально управляться. При прежних собственниках система управления была хаотична. Тетюхин – очень хороший производственник и deal maker, ему нет равных в ведении переговоров с клиентами. Но структуры управления финансовыми потоками и работы по снижению издержек до нас практически не было. А сейчас мы ставим систему автоматического контроля SAP практически по всем операциям. Во-вторых, мы пересмотрели стратегию и приняли новую инвестпрограмму, предполагающую инвестиции в $1 млрд до 2012 г. Она нацелена на увеличение производства продукции более высокого передела. Мы также работаем над созданием сырьевой базы и намерены диверсифицировать производство за счет диоксида титана (используется в лакокрасочной промышленности). Ведь основным потребителем продукции «ВСМПО-ависма» сейчас является авиакосмическая промышленность, а она циклична. Лакокрасочная промышленность нам поможет нивелировать эту зависимость. В перспективе мы рассчитываем, что на диоксид титана будет приходиться примерно половина чистой прибыли «ВСМПО-ависма». Результатом этой инвестпрограммы должно стать то, что «ВСМПО-ависма» превратится в предприятие – безусловного лидера отрасли с отрывом от Timet по производству примерно в 30%.

– «ВСМПО-ависма» же и так номер один, зачем вам еще отрыв?

– Цель «давайте быть третьими», согласитесь, звучит уныло-меланхолично. Цель должна быть такой, чтобы у людей глаза горели. И это здорово быть первыми.

– Откуда такая разница в стратегиях с прежними собственниками? Денег больше стало?

– База именно такая. Как у государственной компании у «ВСМПО-ависма» стало больше финансовых возможностей. Когда деньги есть, ты начинаешь думать шире. А когда у тебя сплошная война и ее надо финансировать, горизонт значительно сужается.

– Рассчитались уже с кредитом, взятым на покупку акций?

– Пока нет, но нам уже недолго осталось. К тому же, поскольку «Рособоронэкспорт», а ныне «Ростехнологии» – большая корпорация, мы находим источники, как финансировать долг. Вдобавок за эти два года капитализация «ВСМПО-ависма» серьезно выросла. Мы заходили в компанию, когда котировки были на уровне $165 за акцию, а в прошлом году цена акции переваливала за $335. Мы можем снизить свой пакет в «ВСМПО-ависма» с нынешних 65,8% до 50% плюс одна акция. Для нас этот хвостик в 16% большой роли не играет. Но сделка позволила бы нам покрыть половину остатка кредита. Покупателем может выступить какой-нибудь институциональный инвестор из числа крупных международных банков. Консультации на эту тему ведутся. Но я считаю, что логичнее было бы дождаться эффекта от реализации инвестпрограммы. Благодаря ей капитализация «ВСМПО-ависма», мы надеемся, вырастет до $8–10 млрд.

– Тетюхин останется акционером «ВСМПО-ависма»?

– Тетюхин важен для нас как символ, как наш флаг. По нашему с ним соглашению мы имеем право выкупить его 3% акций. Но нам это не нужно. Ему решать, продавать ли этот пакет вместе с нами институциональному инвестору или отдельно от нас кому-нибудь другому.

– Как вы собираетесь сырьевую базу для «ВСМПО-ависма» создавать?

– Ильменит [сырье для выпуска титановой губки] мы будем добывать на Центральном месторождении в Тамбовской области. Это пятое по величине в мире месторождение по запасам [20,15 млн т диоксида титана]. Содержание титана там не лучшее, но неплохое [22 кг на кубический метр]. Инфраструктура там тоже уже есть – там очень хорошие подъездные пути. С реализацией этого проекта компания может наконец-то обезопасить себя от резких скачков цен на сырье. Ведь сейчас «ВСМПО-ависма» выпускает губку из покупного сырья. А украинцы, к примеру, в прошлом году решили поднять цены на ильменит на 50%. Цена на титан по нашему контракту, к примеру, с Boeing учитывает темпы инфляции и рост цен на энергоносители, но никак не рост цен на ильменит в 1,5–2 раза.

– Кому сейчас принадлежит лицензия на это месторождение?

– ООО «Горно-промышленная компания «Титан», собственником которого является область. Мы покупаем 100% этой компании – одни или с партнером. Им может стать как иностранная, так и российская компания, специализирующаяся на добыче. Ведь своего опыта добычи у «ВСМПО-ависма» нет.

– На один из участков этого месторождения имеет право «Норникель»?

– У «Норникеля» лицензия на геологоразведку, а не на добычу. И в любом случае для них это не профильный бизнес. Но их затраты на геологоразведку мы, в принципе, готовы компенсировать.

– Может ли партнером в этом проекте стать Peter Hambro или связанная с ней структура Aricom, с которой вы создали СП по разработке титанового месторождения Куранах и производству диоксида титана?

– Как вариант...

– На какой уровень добычи вы планируете выйти на Центральном и какие инвестиции планируются в этот проект?

– Мы рассчитываем, что при выходе на полную мощность в сентябре 2013 г. на месторождении будет добываться 300 000 т ильменита в год – двойное годовое потребление «ВСМПО-ависма». Инвестиции в это составят около $100 млн. Но на Центральном мы также планируем построить обогатительную фабрику и фабрику по выпуску диоксида титана. С учетом этого стоимость проекта перевалит за $300 млн.

– Диоксид титана в России никто не выпускает. А у вас на Центральном будет уже второй проект по выпуску этого сырья. Если все так легко, то почему же никто этого до вас не делал?

– Те, у кого были деньги, просто не хотели вкладываться в незнакомые вещи. Для нас эти проекты важны еще и потому, что именно благодаря диоксиду титана мы хотим добиться 30%-ного отрыва от Timet, о котором я вам говорил.

– «ВСМПО-авсима» в прошлом году вместе с УГМК стала собственником Южно-Шамейского молибденового месторождения. Как возникла идея этого проекта и изначально ли предполагалось, что ВСМПО выкупит у УГМК долю в проекте уже после аукциона по продаже лицензии?

– Да, такая договоренность с УГМК у нас была с самого начала. Фактически мы шли на аукцион вместе. Сейчас у нас в проекте 51%, у УГМК – 49%. Молибден последние годы сильно растет в цене и в себестоимости производства нашей конечной продукции играет важную роль. Так что основной смысл участия «ВСМПО-ависма» в этом проекте – шанс захеджировать цены на молибден.

– А в этот проект сколько планируется вложить и какие у него целевые показатели?

– Пока точно вам сказать не могу. Бизнес-план по разработке месторождения наши партнеры представят нам недели через две-три на совете директоров. Ясно лишь то, что нам здесь тоже нужна обогатительная фабрика. У Минатома поблизости от месторождения она уже есть. Мы ведем переговоры по ее покупке. Если договориться не удастся, то построим свою – новую.

– Весной должен состояться аукцион по продаже лицензии на участок Верхнекамского месторождения калийно-магниевых солей. Недавно в Минприроды было принято решение о том, что обязательным условием лицензии на этот участок будет добыча карналлита и обеспечение им «ВСМПО-ависма». Будет ли «ВСМПО-ависма» теперь участвовать в аукционе?

– Мы заинтересованы только в стабильных поставках карналлита, поэтому с учетом нового условия «ВСМПО-ависма» не будет участвовать в аукционе.

– В прошлом году в Березниках произошел провал грунта в районе рудника «Уралкалия». Теперь «ВСМПО-ависма», «Сильвиниту» и другим компаниям, работающим в районе, предлагается скинуться на строительство объездной железной дороги. ВСМПО будет в этом участвовать?

– В безвыходной ситуации, безусловно, будет. Но я думаю, что провал случился по вине «Уралкалия» и он должен финансировать строительство дороги.

– У «ВСМПО-ависма» еще был проект создания СП по добыче и обогащению ильменита с Индией. Сейчас он на какой стадии?

– Движется, но медленно. Там все завязано на наши военные поставки. К тому же в самой Индии разные регионы хотят перетащить производство себе. Этот проект в обозримом будущем для нас не в топ-приоритетах. Потребления ильменита в Индии пока нет, а отправлять сырье в Китай нет смысла: они строят свои мощности.

– Другие металлы, например золото, вас не интересуют?

– Мы же не пылесос, чтобы сгребать все в одну кучу. Нас интересует все, что может давать нам близкие к лидирующим позиции по технологическим направлениям. Если кто-то придет с новой апробированной технологией добычи золота или никеля, мы купим.

– А если просто предложат купить долю в «Норникеле» – нет?

– Дорого.

– Вы сказали, что основной упор новая инвестпрограмма делает на развитие производств более высокого передела. Расскажите подробнее, как «ВСМПО-ависма» будет это делать?

– Это мы считаем даже более важной задачей, чем покупка и развитие сырьевых активов. Мы стремимся к тому, чтобы в будущем большую часть выручки нам приносила продукции более высокого передела. Уже сейчас у нас где-то 40% продаж приходится на изделия более высокого передела. Мы постепенно переходим от продажи прутков к продаже штамповок и изделий после их механообработки, проводим переговоры с нашими потребителями и о возможности проведения сборки на ВСМПО различных готовых узлов, например шасси. Много вкладываем в механообработку. Сейчас мы фактически организуем маленький завод на площади 14 000–15000 кв. м, который полностью будет заставлен станками. Уже сейчас мы ведем переговоры с заказчиками по проведению механообработки на ВСМПО, это такие фирмы, как, к примеру, Snecma, Airbus, Rolls-Royce, Embraer. У нас есть СП с Boeing по производству деталей для самолетов. Boeing внес в него суперсовременные станки, которые позволяют с высокой точностью делать детали. А вот титановую губку «ВСМПО-ависма» перестала продавать совсем. Мы даже сократили инвестиции в производство губки. В ближайшие годы ее выпуск будут наращивать американцы, японцы и китайцы. Нам выгоднее ее будет покупать, чем делать самим.

– Главный клиент для «ВСМПО-ависма» сейчас Boeing?

– На него приходится около 17% нашего сбыта, еще 10% – это Airbus, остальное распределяется по другим клиентам. Но это не значит, что для «ВСМПО-ависма» эти «другие клиенты» менее приоритетны. На Embraer, к примеру, мы поставляем 100% необходимых им титановых изделий. Просто у Boeing более четко выстроена структура, есть единый центр закупок и единый взгляд на ценовую политику. А Airbus состоит из разрозненных подразделений в разных странах Европы и начала систематизировать систему закупок только два-три года назад. С ними труднее работать.

– При прежних акционерах у «ВСМПО-ависма» были планы начать поставки титана в США для самолетов военного назначения. Они еще живы?

– Суть проблемы в следующем. Boeing, к примеру, делает самолеты одной серии абсолютно одинаковыми. И вдруг какой-то из них решает купить военное ведомство. По американскому законодательству металл для этого самолета должен быть выплавлен в США. У Boeing так возникает проблема. А мы из-за этого не можем превысить определенную планку в поставках Boeing. Если вдруг эта статья закона будет отменена, тогда с американского производителя снимется головная боль по сортировке самолетов для гражданского и негражданского назначения.

– IPO «ВСМПО-ависма» насколько сейчас актуальная тема?

– Мое мнение – актуальна, но не сейчас. Я считаю, что нам нужно сначала запустить те проекты, о которых я вам рассказывал, включая производство диоксида титана.

– Недавно после большого перерыва «ВСМПО-ависма» выпустила отчетность по US GAAP. В связи с этим не планируется ли вернуть привязку дивидендной политики к этой отчетности? Или повысить планку выплаты дивидендов?

– Нет. Дивидендная политика у нас пока такой и останется: 10% чистой прибыли по РСБУ будет идти акционерам. Мы в деньгах не нуждаемся, а у «ВСМПО-ависма» большая инвестпрограмма.

– Пакет «ВСМПО-ависма» будет вноситься в «Ростехнологии»?

– Да, естественно!

– «Оборонимпэкс» останется управляющей компанией?

– Думаю, да.

– Почему именно «Оборонимпэксу» поручили заниматься «ВСМПО-ависмой»?

– Мы вели этот проект изначально – с момента начала переговоров с Брештом и Тетюхиным. Поэтому логично, что у нас осталось и управление.

– Расскажите о себе. Как на госслужбу попали?

– Я не считаю, что я на госслужбе. А в структуры «Рособоронэкспорта» я попал благодаря Сергею Викторовичу [Чемезову]. Я работал в банке, и мы с ним как-то однажды обсуждали, как надо структурировать работу с мягкими валютами. Никого, чтобы возглавить это направление, не нашлось, и я стал этим заниматься – как я тогда думал, временно. Потом это временно затянулось.

– Вы себя больше банкиром или управленцем ощущаете?

– Я скорее проект-менеджер.

– Вы еще входили в совет директоров «Сибинтека». Почему?

– Планировалось, что мы выкупим 51% акций «Сибинтека», но с этим наследием Ходорковского куча проблем. В итоге мы передумали.

– Чем занимаетесь в свободное время?

– Я занимаюсь китайской гимнастикой тайчи-чуань. Это целый комплекс упражнений и особое состояние духа. У меня есть собственный тренер – китаец, один из лучших в Москве. Если человек не гедонист, он должен любить спорт. Особенно если у вас сидячая работа, но нужно что-то делать, чтобы из организма убиралось максимальное количество сала. Велосипед для этого идеален. Особенно люблю кататься в Италии. Там инфраструктура для этого особенно развита. Я в отпуске могу километров 70–80 в день проезжать. Также я люблю коньки, горные лыжи, ролики, виндсерфинг. Кроме Италии люблю отдыхать на Алтае и в Хорватии, потому что там красиво.