Как генерал бой проиграл

Нефтяной генерал Виктор Палий начал и проиграл не одну войну. В 1990-е у него был шанс получить контроль над всей Тюменской нефтяной компанией (ТНК). В 2000-е он мог получить крупный пост в этой корпорации. Вместо этого две недели назад он получил семилетний срок в исправительно-трудовой колонии. Есть ли у него шанс выйти оттуда досрочно?

Однако Палий начал новую войну – но уже не за акции, а за деньги. С начала 2000-х Палий в качестве миноритарного акционера «дочек» ТНК принялся оспаривать консолидацию ТНК и перевод «дочек» на единую акцию. В результате этой борьбы ТНК в 2002 г. выкупила акции «дочек» у Палия и лихтенштейнской компании Cadet Establishment, интересы которой он представлял. Но на 1,2 млрд руб. (около $41 млн), перечисленных Палию и Cadet на счет нотариуса в Альфа-банке, немедленно был наложен арест в обеспечение иска некоего миноритарного акционера ТНК. Адвокаты добились снятия ареста, но он был наложен вновь по иску другого миноритария. Эта ситуация повторялась несколько раз, пока на деньги Палия не наложил арест Басманный суд Москвы. Бурмистров выяснил, что дела, по которому был наложен арест, в действительности не существует. Он подал жалобу в Мосгорсуд на судью Нину Лысак, вынесшую постановление об аресте, и вскоре та уволилась из судебной системы (копия жалобы есть у «Ведомостей»). Но к тому времени средства Палия оказались под арестом в связи с его собственным уголовным делом.

Упоминание о Палие вызывает многозначительные взгляды у тех, кто следил за приватизацией российской нефтянки. Головокружительная карьера – от инженера НГДУ до директора всего «Нижневартовскнефтегаза» (ННГ), битва с «Альфа-групп» и первым вице-премьером Анатолием Чубайсом перед конкурсом по продаже 40% акций Тюменской нефтяной компании, а затем – десятилетнее следствие по делу о хищении средств у ННГ («дочка» ТНК) и отмывании похищенного. Дело возбуждено в 1997 г., в разгар его сражений с «Альфа-групп» за контроль над ННГ. А спустя 10 лет, в начале ноября 2007 г. суд Ханты-Мансийского автономного округа приговорил 58-летнего Палия к семи годам лишения свободы за легализацию $40 млн, похищенных, по версии обвинения, в 1993–1995 гг. у ННГ в процессе строительства дома отдыха на Черном море. Суд счел доказанным, что Палий переправлял нелегальные доходы от завышения стоимости строительных контрактов на свой личный счет в одном из банков Княжества Монако. По эпизоду с хищением срок давности уже истек. А вот за легализацию похищенных средств Палия еще можно было привлечь к ответственности.

Нефтяника арестовали прямо в зале суда. Ни он, ни его адвокаты к такому повороту дела готовы не были. «Я за свою многолетнюю практику еще никогда не видел судебного процесса с таким количеством нарушений закона – защита представила документы и показания свидетелей, опровергавшие самый факт хищения, но суд их проигнорировал», – до сих пор поражается адвокат Палия Михаил Бурмистров. Судья Анатолий Полуян, председательствующий на процессе Палия, коротко сказал «Ведомостям», что суд счел более убедительными доводы обвинения.

В нефти от пяток до макушки

Выпускник Московского института нефти и газа им. Губкина, Палий начинал карьеру на нефтяных промыслах. В Нижневартовск на освоение знаменитого Самотлорского месторождения он приехал в 1978 г. С поста главного инженера НГДУ «Заполярнефть» за девять лет дорос до поста главного инженера всего объединения «Нижневартовскнефтегаз». Гендиректор РИТЭК Валерий Грайфер, руководивший в 1980-е производственным объединением «Главтюменьнефтегаз», вспоминает, что Палий, при ярко выраженных лидерских качествах, никакой работы не чурался: «Типичная картина – Виктор вбегает на совещание прямо с аварии, весь в нефти от пяток до макушки. Аварийность-то на Самотлоре была высокая».

И гендиректором ННГ в 1989 г. Палия назначили, как в те годы было модно, по предложению трудового коллектива – по словам Грайфера, «он был самый уважаемый коллективом кандидат».

Сам Палий позднее в интервью рассказывал, что предприятие ему досталось в тяжелом положении: «В свое время [в конце 1960-х], когда был открыт Самотлор, это месторождение кормило весь Советский Союз и Восточную Европу. Поэтому здесь правил разработки тогда никто не соблюдал. Первый 1 млрд т был добыт за 12 лет, а следующий – уже за пять лет». К началу 1990-х Самотлор, по выражению Палия, был уже «высосанный», обводненность скважин составляла 84% и удельные затраты на добычу 1 т нефти были самыми высокими в отрасли: «Чтобы добыть 1 т нефти, мы должны были добыть почти 10 т жидкости».

Упоминания о всенародной любви к Палию в Нижневартовске давно стали общим местом. В безденежные 1990-е возглавляемая им компания была основным застройщиком города – строила, в частности, школы и детские сады, говорит адвокат Палия Андрей Громаков. Правда, вспоминает профсоюзный активист ННГ, не все работники были довольны тем, как прошло акционирование компании. Да и задолженность по зарплате на исходе правления Палия доходила до 11 месяцев, добавляет близкий к «Альфа-групп» источник, знакомый с ситуацией. «Зато на закупку машин «скорой помощи» для врачей или переговорных устройств для милиции деньги у компании сразу находились, когда это ему требовалось для влияния на общественное мнение», – отмечает бывший менеджер ТНК.

Вечный должник

Проблемами Самотлора и расходами на социальную инфраструктуру глава ННГ объяснял происхождение налоговой задолженности компании. К 1997 г. долги бюджету превышали 1 трлн руб., что ставило ННГ на 4–5-е место в рейтинге крупнейших неплательщиков. Добыча нефти в 1994–1996 гг. упала до 21 млн т в год – в 10 раз меньше, чем в начале 1980-х.

По версии налоговой службы, менеджмент ННГ выводил средства предприятия из-под налогообложения. Еще в октябре 1995 г., выступая на правительственной комиссии по неплатежам, первый вице-премьер Анатолий Чубайс рассказывал о «типовых способах исчезновения государственных денег в особо крупных размерах», обнаруженных в Нижневартовске: «АО «Нижневартовскнефтегаз» заключает агентское соглашение с АОЗТ того же имени, и там и там руководителем Палий. В одно идут деньги, в другом остаются долги». И резюмировал: «По-хорошему такая штука должна быть основанием для уголовного преследования... Наша с вами работа – либо Палия к ответу призвать, либо мы работать не умеем».

Палий в долгу не остался: он публично обвинял членов команды Чубайса Петра Мостового и Альфреда Коха в том, что они предложили ему прощение неплатежей в обмен на передачу контроля над ННГ дружественной им группе «Альфа».

«Это бред полный», – устало возмущается бывший вице-премьер Альфред Кох. По его словам, налоговое законодательство в 1997 г. уже было устроено таким образом, что списать кому-либо бюджетные долги было невозможно. Причем Палий никаких схем реструктуризации и не предлагал – он безуспешно пытался договориться о прощении долга с премьер-министром Виктором Черномырдиным, упирая на то, что они вместе работали в ТЭКе, вспоминает Кох. Ему Палий запомнился как «очень энергичный, амбициозный человек, но с какими-то доисторическими представлениями об экономической жизни».

Поле битвы

В 1997 г., в период приватизации ТНК, куда входил и «Нижневартовскнефтегаз», Палий оказался серьезным соперником для «Альфы». В 1994–1996 гг. он возглавлял совет директоров ТНК. Летом 1996 г. решил уступить этот пост своему давнему знакомому – бывшему министру топлива и энергетики Юрию Шафранику. Последний, правда, переметнулся на сторону противников Палия, когда пришла пора утверждать инвестпрограмму для ТНК, исполнение которой было условием для победителя приватизационных торгов. Поняв, что совершил ошибку, Палий попытался вернуть себе кресло. Чубайс даже выпустил предписание правительства для совета директоров ТНК – не допустить избрания Палия на пост председателя. Но Палий оказался изворотливее. Самолету, на котором Шафраник летел в Нижневартовск для голосования на собрании акционеров ТНК, не дали посадки и отправили в Сургут, а дружественные Палию директора провели его кандидатуру.

В начале 1990-х Палий скупал акции «Нижневартовскнефтегаза» на приватизационных аукционах, а также скупал акции у работников, рассказывает Кох. Это было абсолютно легально, считает он. «Он вполне мог бы победить в инвестиционном конкурсе по продаже акций ТНК в 1997 г., но, видимо, пожалел денег», – предполагает Кох. Фирма, представлявшая интересы Палия и его тогдашнего партнера Михаила Некрича, на торгах оказалась второй, а победило ЗАО «Новый холдинг», принадлежавшее группам «Альфа» и «Ренова» и предложившее за 40% ТНК $820 млн.

Тогда ТНК, по сути, представляла собой пустую компанию, из которой были выведены активы, утверждал предприниматель Михаил Черной, старший партнер Некрича (подробнее – во врезке). Например, добывающие подразделения ННГ были выведены из компании и дважды перепроданы офшорам – чтобы второй покупатель был добросовестным приобретателем и сделку нельзя было бы оспорить в суде, говорит Александр Сегал, директор департамента общественных связей ТНК в 1997–1998 гг. По его словам, Палий свои активы не мог показать, поэтому эти офшоры были зарегистрированы на структуры Некрича. Косвенно это подтвердил и сам Палий, публично назвавший Некрича «предателем» после того, как тот продал все активы «Альфе» (Некрич от комментариев отказался).

Между Палием и «Альфой» в то время протекала настоящая информационная война, в ходе которой нефтяник не стеснялся в выражениях. «Он, к примеру, придумал для нас прозвище «танкисты» – мол, все выжигаем на своем пути», – посмеивается экс-менеджер ТНК, работавший в компании в 1997–1998 гг. По словам его коллеги, обстановка была накалена до того, что все руководители «Альфа-эко» передвигались по Нижневартовску с оружием. Но само отрешение Палия от должности зимой 1998 г. прошло без эксцессов. По словам участника той встречи с Палием, в офис ННГ прибыло около 20 менеджеров ТНК во главе с руководителем «Альфа-эко» Германом Ханом, у которого было решение суда об увольнении гендиректора. «Охрана ННГ после проверки документов всех пропустила, мы прошли в кабинет Палия, где присутствовало все руководство ННГ, и начался нормальный, спокойный разговор», – вспоминает он.

Дело о $41 млн

По словам Громакова, на эти деньги в Альфа-банке до сих пор наложен арест, и по приговору суда ХМАО большая их часть должна быть обращена в пользу ОАО «Нижневартовскнефтегаз» (входит в ТНК-BP) в счет возмещения ущерба. Суд исключил из обвинения Палия хищение на $2,6 млн и на эту сумму уменьшил гражданский иск. Меньшая сумма после вступления приговора в силу должна быть перечислена на счет Палия. «После неоднократного изменения объема обвинения Генпрокуратурой размер вмененного в вину Палию хищений совпал с суммой первоначально арестованных денежных средств», – отмечает адвокат. На это совпадение обращает внимание и один из менеджеров ТНК. Официально ТНК-BP дело Палия не комментирует, заявил пресс-секретарь компании Александр Шадрин.

Приговор

Пока приговор не вступил в законную силу (адвокаты уже запустили процедуру его обжалования), Палий находится под стражей в нижневартовском СИЗО. По словам Грайфера, у Палия имелись материальные возможности уехать из страны. По оценке экс-менеджера ТНК, в конце 1990-х состояние Палия составляло десятки миллионов долларов. «На момент предварительного следствия у Палия на счете в Нефтепромбанке [где он был председателем совета директоров] было арестовано более $1 млн», – уточняет Громаков. Но Грайфер убежден, что вариант с эмиграцией был для Палия в принципе неприемлем. «Он же всегда оптимистом по натуре был и патриотом. При наших встречах постоянно выражал уверенность, что скоро закончится эта полоса его бед из-за следствия, – рассказывает глава РИТЭК. – Свои отношения с «Альфой» в деталях он со мной не обсуждал. Просто все время говорил о несправедливости, о стремлении его нагнуть, сломить». Сам Палий в 2002 г. заявил «Ведомостям», что возбужденное Генпрокуратурой уголовное дело носит заказной характер: «Его инспирировали мои враги. Их имен я называть не буду. Но я не виновен».

«Неуступчивый – слишком мягкое слово для Палия. Я бы сказал, он обладал огромным разрушительным потенциалом», – усмехается источник, близкий к «Альфе». По его словам, еще в начале 2000 г., после того как суд восстановил Палия в должности гендиректора ННГ, руководители ТНК договорились с ним о примирении. Он даже согласился занять пост вице-президента ТНК по бурению, но за два дня до подписания трудового соглашения неожиданно отказался от прежних договоренностей и вернулся к судебной войне с «танкистами».

«За 10 лет прокуратура трижды предлагала Виктору Остаповичу прекратить дело по амнистии, но он отказывался – уверен в своей правоте», – говорит адвокат Бурмистров. Уголовное дело против Палия могло быть прекращено по амнистии, например, в 2003 г., подтверждает Альберт Богданович (он вел это дело как следователь по особо важным делам Генпрокуратуры, а сейчас работает в Следственном комитете РФ): «Но Палий отказался, поскольку, признав себя виновным, он должен был возместить ущерб «Нижневартовскнефтегазу» – 1,2 млрд руб.». Кроме того, под амнистию подпадал только эпизод с хищением. И если бы Палий решил признать вину и вернул деньги, обвинения в отмывании денег с него автоматически бы не сняли – угроза над ним все равно бы висела, признает Богданович.

Сейчас адвокат Палия Громаков не комментирует предположение о том, что новые переговоры о мире между давними врагами могли бы позитивно повлиять на ситуацию для его подзащитного. Сын Палия Роман от лица семьи в принципе отказался от комментариев по делу. Источник, близкий к «Альфе», считает, что оснований для переговоров давно нет.

«Мы могли бы конкурировать с «Альфой»

В 2000 г. Михаил Черной в интервью «Ведомостям» признал, что хотел стать владельцем ТНК с помощью своего партнера Михаила Некрича. «Еще до конкурса я со своими партнерами сумел скупить 12% акций самой ТНК и крупные пакеты вплоть до контрольных ее основных «дочек», – рассказывал Черной. – Но ситуация была патовая, потому что ни у них, ни у нас на тот момент не было контрольного пакета. Хотя мы могли бы конкурировать с «Альфой», побороться за второй пакет ТНК, который выставлялся потом на конкурс. Но после разговора с Фридманом (президент «Альфа-групп». – «Ведомости») я решил продать акции. Все-таки это был их бизнес».