“Он всегда был белой вороной”

Гуцериева всегда манила нефть, отмечает знакомый с бизнесменом депутат Госдумы. Правда, по его словам, Гуцериев рассчитывал возглавить государственную “Роснефть”, но вакантным было место в “Славнефти”. Ради поста президента компании Гуцериев в январе 2000 г. отказался от депутатского мандата.

От Джамбула до лимузина

Гуцериев, как барон Мюнхгаузен, вытащил себя за волосы, считает знакомый бизнесмена. Михаил Гуцериев родился в 1958 г. в многодетной семье в Казахстане, куда были сосланы его родители. Он очень гордился своим дедом, повторял, что тот “сделал себя сам”, вспоминает знакомый Гуцериева. Согласно семейной легенде девятилетний Саад Гуцериев, родившийся в пригороде Владикавказа, босиком перешел через Крестовый перевал в Грузию, где окончил школу полевой жандармерии и стал полицейским приставом Западной Грузии и Сухуми, а после революции руководил различными предприятиями Наркомместпрома. В 1944 г. Саад и его семья были высланы в Казахстан, там в 1948 г. он умер. В том же году был репрессирован по личному указанию Берии будущий отец Гуцериева – Сафарбек, старший следователь по особо важным делам Акмолинского областного управления НКВД. Сафарбека Гуцериева приговорили к 25 годам, но в 1955 г. он был реабилитирован. Для Гуцериева родители – это святое, вспоминает один из его сотрудников, он всегда говорил, что к родителям никогда нельзя приходить с пустыми руками, хоть копейку, но нужно привезти, чтобы они спокойно себя чувствовали и думали, что у их детей все нормально.

Гуцериев рассказывал, что первые деньги заработал в 13 лет, вспоминает его знакомый: они с друзьями покупали открытки, наклеивали их на ДСП, заливали лаком и продавали. В 16 лет он устроился грузчиком в казахском Джамбуле. Одновременно поступил на вечернее отделение Джамбульского технологического института. Получив диплом химика-технолога, Гуцериев поехал в Грозный искать работу. Он рассказывал знакомым, что сел в Грозном на автобус, доехал до конечной остановки, а когда вышел, первое, что увидел, – грозненское объединение художественных промыслов. Зашел туда – его взяли инженером. Молодой амбициозный сотрудник работал круглыми сутками, практически жил на фабрике и в 27 лет стал директором.

Частным бизнесом Гуцериев, по словам его знакомого, занялся в 1988 г. – создал один из первых кооперативных банков и первое в Чечено-Ингушетии совместное предприятие, мебельную фабрику “Чиитал”.

Маниакальное трудолюбие Гуцериева отмечают все его знакомые. “Он дисциплинированный трудоголик, – говорит сенатор Фархад Ахмедов. – Даже спустя годы, став очень богатым человеком, Гуцериев продолжал работать сутками”. По словам Ахмедова, Гуцериев очень дотошный и въедливый, может проводить совещания с подчиненными по 5–6 часов без перерыва. “Настоящий трудоголик, – соглашается основатель и совладелец АФК “Система” Владимир Евтушенков, – способен начать любой бизнес с нуля”.

В 1992 г., после прихода к власти Джохара Дудаева, Гуцериеву пришлось покинуть Грозный. Вещи, в основном одежду и книги, погрузили в грузовик и переехали в Москву, вспоминает один из его знакомых. В Москве, по его словам, у Гуцериева были хорошие связи, он знал многих чиновников. Гуцериев зарегистрировал ТОО “БИН” – Банк инвестиций и инноваций (на его базе в 1993 г. был создан Бинбанк). В столице Гуцериев купил небольшую квартиру и сделал там офис, а жену посадил отвечать на звонки – “Фирма “БИН” слушает!” – вспоминает собеседник “Ведомостей”. Предприниматель, работавший с Гуцериевым, пересказывает такую историю: тот купил себе очень дорогую машину, вроде лимузин, посадил в него секретаршу и ездил на деловые встречи, демонстрируя, насколько он серьезный бизнесмен. “Гуцериев сам создавал себе условия жизни и работы, а не наоборот”, – объясняет Ахмедов.

Зона для бизнеса

Первым бизнес-проектом Гуцериева, который принес ему всероссийскую известность, стал офшор “Ингушетия”. Гуцериев сам пришел к президенту Ингушетии Руслану Аушеву с предложением создать механизм зарабатывания денег для республики – зону экономического благоприятствования (ЗЭБ) “Ингушетия”, вспоминает знакомый с ними обоими депутат Госдумы.

Суть экономического благоприятствования состояла в налоговых льготах. В 1994 г. федеральное правительство дало Ингушетии налоговый кредит: республике разрешили возвращать себе налоги, перечисленные ее налогоплательщиками в федеральный бюджет (более 1 трлн неденоминированных рублей в 1994–1997 гг.). Ингушетия разделила этот кредит с компаниями. Предприятия ЗЭБ получили возможность платить минимум налогов плюс $4000–5000 единовременно за регистрацию и $3000–4000 в год за ее продление. С 1 июля 1994 г. по апрель 1996 г. в ЗЭБ было зарегистрировано 3099 компаний (данные из статьи Покрытан П. А. “Опыт создания свободной экономической зоны в регионе с депрессивной экономикой”).

Убедить Аушева оказалось несложно – Ингушетия, незадолго до того выделенная из Чечено-Ингушской республики, фактически представляла собой три сельскохозяйственных района, рассказывает депутат. Аушеву нужно было развивать экономику, и он поставил на Гуцериева. Постановлением правительства Гуцериев был назначен главой администрации ЗЭБ, одновременно он стал экономическим советником Аушева. Обслуживание зоны было поручено финансовой корпорации “БИН”. Все предприятия ЗЭБ должны были работать через расчетные счета, открываемые в специальном банке – агенте БИН. Гуцериев сформировал команду; грубо говоря, офшорная зона стала альтернативным правительством Ингушетии: все люди назначались через офшорную зону, бюджетные деньги, инвестиции – все шло через него, вспоминает собеседник “Ведомостей”.

За время существования зоны в республике было построено более 200 объектов, в том числе жилые дома, детские сады, школы и больницы, телецентр, несколько дорог, кондитерская фабрика, кирпичный завод, домостроительный комбинат, а также международный аэропорт, перечисляет представитель Гуцериева.

Не все проекты себя оправдали, считает депутат. Многие объекты в результате оказались скромнее, чем планировалось: так, аэропорт был заложен с пропускной способностью 300 пассажиров в час, а коммуникационные сети в Магасе – с расчетом на население в 30 000. Но ведь там и сейчас, спустя 10 лет, живет всего 1000 человек, говорит депутат.

Депутат и переговорщик

В 1995 г. Гуцериев назначил президентом Бинбанка своего племянника Михаила Шишханова, а сам стал депутатом и вице-спикером Госдумы от ЛДПР. Не знаю, на каких условиях Гуцериев попал в ЛДПР, но он был там человеком неслучайным, говорит бывший спикер парламента Геннадий Селезнев. Лидер партии Владимир Жириновский утверждает, что к тому времени знал Гуцериева уже несколько лет. “Мы познакомились в 1991–1992 гг., – рассказывает Жириновский. – Мы ведь земляки, оба из Казахстана”. По словам Жириновского, он взял Гуцериева в свою партию, потому что тот “открытый, честный и принципиальный”.

“По натуре Гуцериев очень активный везде, чем бы он ни занимался, – вспоминает Селезнев. – Он и в Думе был заметной личностью. Его главная проблема в том, что он очень эмоционален. Мог взорваться в любой момент. Но отходчив, уже на следующий день сам себя казнит и переживает”.

“К депутату Гуцериеву очень много простых людей обращалось за помощью, и он никому не отказывал. Чаще всего он личные деньги давал на операции. Никто не назвал бы его жадным человеком”, – рассказывает Селезнев.

На сайте Госдумы информация о законотворчестве депутата Михаила Гуцериева отсутствует. Газеты того времени сообщали, что он участвовал в разработке законопроектов о создании свободной экономической зоны в Чечне и о воссоздании народных дружин.

В 1998–1999 гг. Гуцериев активно участвовал в освобождении заложников в Ингушетии и Чечне, вспоминает депутат Госдумы. Он пользовался там огромным авторитетом, объясняет знакомый Гуцериева. Зампред Совета Федерации Александр Торшин, возглавлявший парламентскую комиссию по расследованию теракта в Беслане, говорит, что Гуцериев вел переговоры с захватившими школу террористами. “Гуцериев приехал тогда со старшим братом Хамзатом и, когда я спросил его почему, ответил: чтобы брат тело забрал, если убьют. Он звонил тогда в Москву и собирал деньги на выкуп заложников под честное слово”, – вспоминает Торшин. Всего, по его данным, Гуцериев участвовал в освобождении около 200 человек.

Нефтяник по найму

В конце 1999 г. Гуцериев получил предложение возглавить российско-белорусскую госкомпанию “Славнефть”. “Многие восприняли это как государственный бонус за освобождение заложников”, – отмечает предприниматель, знакомый с Гуцериевым. Гуцериева представили Роману Абрамовичу как человека, способного структурировать и выстроить “Славнефть” и грамотно подготовить ее к приватизации (“Сибнефть” была основным претендентом на “Славнефть”), рассказывает другой знакомый Гуцериева. “Славнефть” была государственной компанией и Гуцериева назначало государство, возражает представитель Millhouse Capital, управляющей активами Абрамовича и его партнеров, Джон Манн.

Экс-вице-президент “Славнефти” Алексей Печенкин называет своего бывшего шефа “харизматической личностью” и “сильным лидером”. “Нельзя сказать, что работать с ним было комфортно, но интересно было точно”, – говорит он.

Гуцериеву предстояло консолидировать “Славнефть”. Это было непросто. В 2000 г. владельцы ТНК, которая тоже рассчитывала приобрести “Славнефть” на приватизационном конкурсе, купили 12,8% акций самой “Славнефти” и крупные пакеты в ее основных “дочках”. Параллельно скупку акций “дочек” “Славнефти” автономно вели “Сибнефть” и дружественные Бинбанку структуры.

Осенью 2002 г. скупщики сели за стол переговоров и нашли компромисс: ТНК передала свои доли в “Славнефти” и ее “дочках” в траст, где получила 25%, имена трех остальных участников траста держались в секрете. По информации “Ведомостей”, участниками сделки выступили акционеры “Сибнефти”, а также структуры, дружественные Олегу Дерипаске и Михаилу Гуцериеву.

Но приватизировать “Славнефть” чиновники решили без Гуцериева. Весной 2002 г. его решили сместить с поста президента “Славнефти”. Гуцериев утверждал, что не знал почему. Правительство – собственник компании захотело поменять управление, объяснял он в марте 2004 г. “Ведомостям”, и оно “имеет на это право”. Впрочем, бизнесмен не скрывал, что и сам не отказался бы поучаствовать в приватизации “Славнефти”.

Другое объяснение отставки Гуцериева предлагают два знакомых с ним предпринимателя. По их словам, главную роль сыграло решение Гуцериева поддержать на выборах президента Ингушетии своего брата – ингушского министра внутренних дел Хамзата Гуцериева, который составлял конкуренцию кремлевскому кандидату Мурату Зязикову. Абрамович отказался поддержать это начинание Гуцериева. Источник в Millhouse говорит, что Абрамович не занимался выборами в Ингушетии. Но оказать поддержку Гуцериеву вызвались владельцы Межпромбанка, потребовав взамен ключевые посты в компании. “Славнефть” покинул старший вице-президент по финансам Данил Хачатуров, которого сам же Гуцериев пригласил в госкомпанию из Бинбанка, а его место занял ставленник Межпромбанка Александр Гнусарев. Получить комментарии бывшего предправления Межпромбанка Сергея Веремеенко не удалось. “Он очень занят”, – сообщил его помощник Вадим Дейнеко.

Тем не менее в мае 2002 г. решением внеочередного собрания акционеров Гуцериев был отправлен в отставку, его место занял вице-президент “Славнефти”, а в прошлом менеджер “Сибнефти” Юрий Суханов. После этого ключевые посты в госкомпании достались ставленникам “Сибнефти”, а соратникам Гуцериева пришлось искать себе новую работу. Бывший президент “Славнефти” не желал сдаваться. Его увольнение растянулось на несколько месяцев. Летом 2002 г., вооружившись решением суда, при поддержке ОМОНа и бойцов службы безопасности Межпромбанка Гуцериев штурмом взял центральный офис компании на Пятницкой. Но через несколько дней ему пришлось уйти.

В конце 2002 г. “Славнефть” была продана ТНК и “Сибнефти”. “Гуцериеву было тяжело расстаться со “Славнефтью”, – вспоминает Селезнев. – Когда ее выставили на торги, для него это стало личной драмой”. “В определенный момент он начал относиться к “Славнефти” как к своей собственной компании, – соглашается Печенкин. – Он слишком много в нее вложил”.

“Я был уверен, что этот человек не остановится, а будет создавать что-то новое”, – признается Селезнев. И действительно, еще до продажи “Славнефти”, в сентябре 2002 г., Гуцериев основал и возглавил собственную компанию “Русснефть”.

Нефтяник в кредит

Мало кто верил, что Гуцериев сделает из “Русснефти” крупную нефтяную компанию. Но она скупала небольшие предприятия, быстро наращивая показатели: в 2003 г. добыча – 2 млн т, выручка по РСБУ – 6,3 млрд руб., в 2006 г. – 14,8 млн т, выручка – 102,5 млрд руб.

Секрет успеха Гуцериева в том, что он приобретал сложные, проблемные активы и платил за них хорошие деньги, говорит его представитель. Гуцериев – “рисковый бизнесмен”, он не боялся браться за проекты, которые казались многим сомнительными, отмечает Печенкин. И вытягивал эти проекты за счет своей энергии и напористости.

В сентябре 2002 г. Гуцериев преподнес еще один неприятный сюрприз ТНК и “Сибнефти”, заблокировав деятельность траста и лишив партнеров возможности голосовать собственными акциями. “В обмен на выход Гуцериева из траста акционеры “Славнефти” согласились продать ему в начале 2003 г. “Варьеганнефть”, которая стала самым ценным активом новой нефтяной империи “Русснефти”, – отмечает один из бывших топ-менеджеров “Славнефти”.

Например, за контроль над той же “Варьеганнефтью” “Русснефти” пришлось больше года воевать с группой “Альянс”, претендовавшей на 38% акций компании и утверждавшей, что ее пакет незаконно размыли. В итоге стороны заключили мировую: “Русснефть” выкупила у “Альянса” все голосующие акции. А летом 2004 г. Гуцериев купил у Межпромбанка компании “Белые ночи” и “Аки-Отыр” – первая лишилась на тот момент доступа к системе “Транснефти” и в любой момент могла прекратить добычу, а второй угрожал отзыв лицензии. В январе 2004 г. Гуцериев приобрел нефтяной бизнес у АФК “Система”, хотя контролируемому ею “Северноенефтегазу” грозил отзыв лицензии. Гуцериев решил оба вопроса.

Гуцериев умеет договариваться и ему трудно бывает отказать, говорит один из его партнеров. “Он очень удачливый бизнесмен”, – формулирует Евтушенков. По словам бывшего зампреда правления ЮКОСа Александра Темерко, Гуцериев “всегда договаривался деньгами, он был щедрый, мог и переплатить, но никогда не уступал”.

Свою нефтяную империю Гуцериев построил на деньги швейцарского трейдера Glencore. В 2003 г. Glencore выделил Гуцериеву не менее $300 млн на покупку новых месторождений, получив взамен от 40% до 49% в трех добывающих “дочках” “Русснефти”: “Варьеганнефти”, “Ульяновскнефти” и “Нафта-Ульяновске”. Согласно отчетности “Русснефти” за II квартал 2007 г. долг перед Glencore составлял $1,6 млрд. Вторым крупным кредитором компании стал Сбербанк (долг на II квартал – $1 млрд), которому Гуцериев заложил уже акции самой “Русснефти”.

Всего при финансовой поддержке швейцарского трейдера “Русснефть” скупила около 30 небольших компаний с суммарными извлекаемыми запасами более 600 млн т нефти.

В московском офисе Glencore отказались комментировать отношения с “Русснефтью” и Гуцериевым.

Работа в “Русснефти” нравилась Гуцериеву. “Теперь я частный менеджер, и никто меня не может сместить, – объяснял он в интервью “Ведомостям” в марте 2004 г. – Я спокойно ушел с поста главы госкомпании и понял, что просто надо сделать свою компанию. Чтобы больше никогда меня не мог никто из чиновников вызвать и сказать: “Уходи”.

События последних месяцев показали, что этим надеждам сбыться было не суждено.

Проблемный актив

В ноябре прошлого года у Михаила Гуцериева начались проблемы с правоохранительными органами: Генпрокуратура возбудила уголовные дела по факту незаконного предпринимательства в отношении “дочек” “Русснефти”. В январе 2007 г. Следственный комитет МВД возбудил уголовное дело по факту неуплаты “Русснефтью” налогов в особо крупном размере. Самому Гуцериеву предъявили обвинения в неуплате налогов и незаконном предпринимательстве и взяли подписку о невыезде. Параллельно ФНС подала в Арбитражный суд Москвы иски к акционерам “Русснефти”, требуя признать недействительными сделки по купле-продаже акций между ними, а акции самой “Русснефти” взыскать в доход государства. 100% акций “Русснефти” арестованы по ходатайству следователей МВД.

Гуцериев навлек на себя гнев высокопоставленного чиновника Кремля, купив накануне банкротства ЮКОСа часть его активов, утверждает чиновник администрации президента. В ноябре 2004 г. “Русснефть” приобрела шесть добывающих компаний в Томской области. Все они в 2002 г. входили в “Томскнефтегазгеологию ВНК” (на 38% принадлежала ВНК, “дочке” ЮКОСа), но в 2003 г. были выведены оттуда менеджментом предприятия. Прокуратура Томской области возбудила в отношении этих менеджеров уголовное дело по факту сокрытия имущества, но это не помешало сделке. В 2005 г. “Русснефть” купила контролируемые ЮКОСом 50% в СП с венгерским MOL – “Западно-Малобалыкском” и договорилась о выкупе 34%-ной доли компании “Геойлбент” (затем перепродана “Лукойлу”).

Гуцериев договаривался о приобретении этих активов с акционерами GML, а значит, они могли получить деньги за них, продолжает чиновник. Но представители Гуцериева отрицают факт переговоров с менеджерами или акционерами ЮКОСа. Никаких переговоров с Гуцериевым у GML не было, утверждал ее совладелец Михаил Брудно.

Менеджеры ЮКОСа обсуждали с Гуцериевым возможность продажи ему некоторых активов опальной компании, возражает бывший зампред правления ЮКОСа Александр Темерко. В частности, по его словам, обсуждалась возможность продажи “Русснефти” 50% “Томскнефти”. “Когда у ЮКОСа начались проблемы, мы стали смотреть, какие активы можно продать, – вспоминает Темерко. – Но тогда все очень опасались иметь с нами дело, потому что понимали: будешь иметь проблемы с государством”. А Гуцериев не боялся, он получил добро на эти переговоры от некоторых высокопоставленных кремлевских чиновников и считал, что его не тронут, объясняет Темерко. Видимо, он попал в серьезный конфликт интересов среди кремлевских чиновников – попал в эти жернова, которые его раздавили, предполагает он.

В июле Гуцериев договорился о продаже “Русснефти” владельцу “Базэла” Олегу Дерипаске и по условиям сделки должен получить на руки более $3 млрд. По словам источника, близкого к Кремлю, эти деньги Гуцериев уже получил, но подтвердить эту информацию в “Базэле” и “Русснефти” не удалось.

“Он постоянно демонстрировал, что в отличие от всех нас купил все за живые деньги на пике стоимости активов, а не на залоговых аукционах и приватизационных конкурсах”, – вспоминает Темерко. По его словам, Гуцериев искренне верил, что тем, кто начинает с нуля и играет по правилам, установленным государством, дадут подняться.

“Несмотря на успехи, Гуцериев так и не стал своим в олигархических кругах, – считает Селезнев. – Он никогда не заседал за круглым столом вместе с олигархами, которых приглашал Путин. Он всегда был белой вороной и чужаком”.

Гуцериев как бизнесмен во главу угла всегда ставил право силы и в этом и был его основной способ решать проблемы, а то, что с ним произошло, – это “естественный отбор”: в какой-то момент он потерял чувство реальности и решил, что ему многое позволено, считает руководитель Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов.

(В подготовке материала принимали участие Ольга Петрова и Ольга Проскурнина.)