Россия и США: Диалектика силы и слабости

Шесть лет тому назад, еще до того как поступить на работу в администрацию Джорджа Буша, я опубликовал очерк, который начинался так: “Вряд ли можно считать секретом, что отношения России и США находятся на одной из самых нижних точек – если не на самой нижней – с конца холодной войны. Антиамериканизм, когда-то сосланный на периферию политического спектра, в последние несколько месяцев стал постоянным явлением в российских СМИ, отражающих преобладающую в политических кругах точку зрения, в то время как русофобия все больше проникает в американское понимание хода событий в России <...> Выступления в начале февраля на мюнхенской конференции по европейской политике безопасности секретаря российского Совета безопасности Сергея Иванова и министра обороны США Дональда Рамсфелда довольно точно показали недовольство обеих сторон” (“Независимая газета” от 21.03.2001).

Чтобы сделать текст соответствующим сегодняшнему дню, достаточно заменить слова “Сергей Иванов” на “Владимир Путин”, а “министр обороны Рамсфелд” на “министр обороны Гейтс”.

Отношения между США и Россией ухудшаются. Между тем сегодня, равно как и шесть, и 15 лет назад, обе стороны и весь мир значительно выиграли бы, имей эти отношения конструктивный характер и учитывай они будущие реалии. В какой-то мере обе стороны это понимают, но уязвленная гордость и заносчивость, желание казаться сильными вкупе с ощущением собственной уязвимости, а также глубокое разочарование усилиями последних шести лет усугубили подозрения относительно мотивов друг друга и подорвали дух партнерства и сотрудничества.

Переломить тенденцию нелегко – ведь обе страны все ближе к моменту смены власти. Многие вопросы излишне политизируются, что мешает принятию необходимых всем решений. В преддверии президентских выборов в обоих государствах следует попытаться понять характер современного мира и то, как он влияет на американо-российские отношения.

Новый мировой беспорядок

Мы вступили в период великих потрясений, и непонятно, как долго он продлится. Радужный оптимизм, свойственный Западу в постсоветский период, когда казалось, что с победой либеральной демократии и свободных рынков история закончилась, улетучился под воздействием “глобального беспорядка” на рубеже двух тысячелетий. События 11 сентября 2001 г. покончили с безмятежным настроем мирового сообщества, по крайней мере американцев.

Но несмотря на амбиции негосударственных террористических организаций, ключевыми игроками на мировой политической арене по-прежнему являются государства. Великие державы по определению будут играть ведущую роль в формировании новой системы международных связей.

А вот вопрос о том, какие государства будут в следующем десятилетии доминировать на мировой арене, остается открытым. США сохранят за собой роль ведущей державы, даже несмотря на то что их отрыв от остальных будет сокращаться и впредь. Усиление Китая ни у кого не вызывает сомнений, но ему придется преодолеть противоречие между все более открытой экономикой и по-прежнему закрытой политической системой. Нынешняя разобщенность Европы и неготовность стран – членов Европейского союза жертвовать своими национальными интересами не позволят Старому Свету играть более заметную роль.

Восхождение России

Что касается России, то ее стремительный экономический рост после кризиса 1990-х удивил большинство наблюдателей. Но если Россия желает сохранить и упрочить позиции великой державы, ей предстоит справиться с такими трудными проблемами, как состояние здоровья и репродуктивность нации, качество образования и инфраструктуры.

Председательство Владимира Путина на встрече лидеров “группы восьми” прошлым летом подчеркнуло тот факт, что Россия возвращается в ряды важнейших акторов мировой политики. Все более успешны попытки Москвы добиться того, чтобы ее голос был услышан при обсуждении таких важных вопросов, как иранский, взаимоотношения между Сирией и Ливаном и Израилем и Палестиной.

В качестве следующего шага России нужно доказать, что она может помочь в выработке долговременных решений насущных мировых проблем. Москва слишком часто просто советует продолжать диалог или переговоры. Но великие державы должны убеждать (с помощью стимулирующих и сдерживающих мер) другие государства в том, что выработка здравых решений отвечает их интересам. То есть великим державам следует делать нечто большее, чем произносить красивые слова, – они должны уметь применять жесткую и мягкую силу, чтобы за разумный срок добиваться нужных решений.

За самоуверенностью России скрыты ее сохраняющиеся слабости. Многие наблюдатели сомневаются в том, что напористая политика Кремля, особенно в отношении непосредственных соседей России, отвечает ее долговременным стратегическим интересам. Экономический бойкот Грузии, а совсем недавно и Эстонии, похоже, убедили эти страны в необходимости искать новых торговых партнеров, вместо того чтобы стимулировать более позитивное взаимодействие с Россией. Является ли подобная политика проявлением силы или доказательством слабости?

Внешние наблюдатели задаются и другим вопросом. Слишком острая реакция на наличие небольших оппозиционных групп и независимых неправительственных организаций – это признак силы и самоуверенности или же свидетельство слабости и уязвимости? А что означает рост агрессивных националистических устремлений, происходящий, по всей видимости, с одобрения Кремля и угрожающий самой социальной ткани многонациональной России, – силу или слабость?

США – союзник России

Заявления российских официальных лиц часто звучат так, будто стремление Америки создать однополярный мир, якобы имеющее место, представляет собой самую серьезную угрозу безопасности России. В действительности, однако, опасности лежат совсем в иной плоскости.

Уже в ближайшем будущем радикальный исламский фундаментализм может угрожать России с юга, в более отдаленной перспективе, вероятно, возникнет угроза, обусловленная смещающимся балансом сил в Восточной Азии. Добавьте к этому такие трансграничные проблемы, как терроризм, распространение оружия массового уничтожения (ОМУ), организованная преступность. США остаются единственной страной, способной помочь России справиться со всеми этими вызовами. Европа слишком разобщена, и у нее недостаточно твердой силы. Китай – неотъемлемая составная часть восточноазиатского уравнения, однако его способность влиять на решение других важных для России задач ограниченна. На определенном уровне российские лидеры понимают, что в стратегическом плане нужно использовать американскую мощь во благо России даже тогда, когда США преследуют собственные национальные интересы.

Соединенным Штатам нужна сильная, дееспособная, уверенная в себе Россия. В 1990-е гг. Америку больше беспокоила очевидная слабость России, нежели ее потенциальное усиление. Мы опасались внутренней дестабилизации в стране, которая обладает одним из крупнейших в мире арсеналов оружия массового уничтожения, граничит с другими слабыми государствами и контролирует колоссальные природные ресурсы, наличие которых может вызвать у некоторых стран искушение захватить их. Так что Соединенным Штатам надо приветствовать усиление России.

Сильная Россия в состоянии сыграть полезную роль в создании и поддержании нового политико-экономического равновесия в Восточной Азии. Сильная Россия критически важна для построения надежных систем безопасности в Центральной Азии и на Кавказе. Она была бы способна помочь в достижении таких целей, как стабилизация положения на Ближнем Востоке, восстановление Ирака и Афганистана, решение иранской проблемы.

У сильной России будет больше возможностей конструктивно работать над рядом европейских проблем, имеющих большое значение для США.

Между тем США настолько привыкли иметь дело со слабой Россией, что теперь им трудно приспособиться к ее напористости и самоуверенности. Многое из того, что Россия делает сегодня на международной арене, вызывает озабоченность, но во многих кругах американского общества существует тенденция преувеличивать эти проблемы, вместо того чтобы добиваться прагматичного урегулирования разделяющих нас вопросов.

Слабость Запада

Страх перед нынешней Россией вызван не столько силой России, сколько слабостью Запада и его неуверенностью в себе. Американский историк Мартин Малиа написал несколько лет тому назад: “Западное общественное мнение в разные годы либо демонизировало, либо боготворило Россию. Это объяснялось не столько реальной ролью, которую Россия играла в европейской политике, сколько страхами и разочарованиями или надеждами и устремлениями, возникавшими в самом европейском обществе под влиянием внутренних проблем”. То же самое происходит и в наши дни. Ирония в том, что рост недоверия к Москве имеет место, когда та представляет наименьшую угрозу для Запада, в частности для США, со времен окончания Второй мировой войны. Россия не проповедует тоталитарную идеологию, направленную на наше уничтожение; ее армия не угрожает вторжением в Европу; ее экономический рост зависит от конструктивных торговых отношений с Европой, а ее стратегический арсенал, пусть все еще способный уничтожить США, находится под более надежным контролем, чем в предыдущие 15 лет. Вероятность стратегического превентивного удара близка к нулю.

От интересов к ценностям. Шаги навстречу друг другу

Чтобы восстановить отношения с Россией, нам нужно не только сосредоточиться на общих интересах, но и не забывать об общих ценностях. Ведь ценности определяют наше видение интересов и являются чрезвычайно важным фактором доверия, необходимого для решения любых деликатных вопросов. Каким, на мой взгляд, должен быть американский подход к этой проблеме?

Нужно уважать выбор и предпочтения россиян. Это их страна, и им решать, как ею управлять. В конце концов, они несут главную ответственность за свои успехи и неудачи.

Надо признать, что Россия – неотъемлемая часть европейской цивилизации. Хотя во многих отношениях это отсталая страна, отброшенная в прошлое советским произволом, Россия движется по европейскому пути развития, подразумевающему расширение свободы.

Если мы выражаем озабоченность действиями Москвы (а мы не должны ее скрывать), то одновременно необходимо демонстрировать понимание сложностей российской действительности, в том числе и обусловленных противоречивым развитием страны в 1990-х гг.

От наших российских коллег мы ожидаем следующего:

Чтобы они не рассматривали наше обращение к проблеме общих ценностей как циничный прием, призванный защищать американские геополитические интересы. Основываясь на собственном историческом опыте, американцы твердо верят, что только демократия и свободный рынок способны обеспечить построение свободного и процветающего общества.

Чтобы, выражая озабоченность нашими шагами, они также давали понять, что осознают непростые американские реалии.

Чтобы они отдавали себе отчет в том, что несут всю полноту ответственности за положение дел в России, в том числе за принятие или игнорирование советов, данных другими странами.

Томас Грэм – политолог, старший директор консалтинговой фирмы Kissinger McLarty Associates. Работал в администрации Джорджа Буша-младшего в качестве специального помощника президента по вопросам политики в отношении России.