СТРАНА ЧУДЕС: Французский выбор

Да простят мне две милые дамы – блондинка и брюнетка – пересказ их воскресной светской беседы. Предупрежу: дамы умные и на всех фронтах успешные, живут и работают в России – одна в арт-бизнесе, другая в антикварном. Брюнетка имеет дом на южном побережье Франции, блондинка пока не имеет, но может и хочет купить. Брюнетке очень нравится кандидат в президенты Франции Николя Саркози, и она мечтает, чтобы он победил на выборах 22 апреля. Блондинка болеет за Сеголен Руаяль. Обе наши дамы прекрасно осведомлены о предвыборных программах кандидатов, а причина разницы политических пристрастий прагматична: брюнетка уверена, что с приходом к власти Саркози цены на французскую недвижимость вырастут процентов на 20%. Блондинке не нравится такая перспектива, поэтому она за социализм: с победой Руаяль цены должны упасть. Что же касается любимого Отечества, то обе не понимают, исходя из каких критериев они будут выбирать себе кандидата по душе. Сошлись на известной формуле Скарлетт О’Хара: “Я подумаю об этом завтра”.

С одной стороны, действующий президент хочет преемственности и стабильности. Красиво, но непонятно. Если у человека стабильно высокие доходы, богатырское здоровье, жена, дети, две квартиры и домик в лесу, то он, ясное дело, хочет стабильности. А если человек нейрохирург, вынужденный работать терапевтом, потому что платят на 1000 руб. больше, или студент, на которого два раза в год охотится военкомат, то такой стабильности совсем не хочется.

Зарегистрированные российские политические партии – это сообщества людей, объединенных какими угодно интересами, кроме идейных. При этом в современной политической жизни партии никакой существенной роли не играют, а администрация президента, в которой все и решается, вообще не упоминается в нашей Конституции, поэтому – по идее – никак не может рулить политическим процессом. По идее, это просто канцелярия. Действующий президент – беспартийный, основные кандидаты – тоже. Дмитрий Медведев, Сергей Иванов, Владимир Якунин и прочие потенциальные преемники старательно изображают из себя чиновников, далеких от борьбы политических идей. Впрочем, последнее они не изображают: они далеки от идей за неимением таковых. Сказано – стабильность и преемственность, так чего ж вам еще?

Джон Керри или Джордж Буш, Саркози или Руаяль, Проди или Берлускони, Шредер или Меркель – разница очевидна и выбор, как говорится, судьбоносен. Мы тоже влиятельные, мы, говорят, великая энергетическая держава, как будем влиять? Что будем делать с мигрантами – выгонять или привечать? Какие будут налоги – стимулирующие бизнес или наоборот? Как будут жить будущие пенсионеры – как люди или на прожиточный минимум?

И выгоняли, и привечали; и стимулировали, и загоняли за Можай; давали накопительную пенсию – отнимали накопительную пенсию, все было за последние семь лет. Воевали с Чечней, уничтожили Масхадова, а потом отдали младшему Кадырову больше, чем просил Дудаев. Преемственность – это мочить или нежно дружить?

С другой стороны, если посмотреть на французов, то вон они как распереживались: политические программы, дискуссии, волнения и студенты в метро дерутся. А нам зато переживать не надо. Как учит народная мудрость – пусть лошадь думает, у нее голова больше.